Евгения Грановская - Никто не придет

Борющиеся, хрипло дыша, налившись кровью, оказались возле окна. Верзила закрыл оконный проем своей широкой спиной, и в этот миг Стас откинул голову назад, а затем хрястнул противника лбом по переносице. Левант взревел, как медведица, Стас налег на него всем своим небольшим весом, оба пошатнулись и вдруг – вывалились в окно, засыпав все вокруг сверкающими осколками стекла.

Маша выбежала на улицу. Стас и верзила катались по земле.

На улице торчали несколько зевак, а через дорогу от полицейского «газика», припаркованного на той стороне, бежали к месту потасовки трое полицейских в форме ППС. На плечах у одного из них, коренастого и кривоногого, сверкали майорские звезды.

Майор на бегу выхватил дубинку. Маша попыталась преградить ему дорогу, но он отшвырнул ее в сторону, взмахнул дубинкой и огрел Данилова по спине. Стас взвыл, откатился от Леванта и уставился яростными глазами на полицейских.

– Ты что творишь, майор! – заорал он.

Полицейский снова взмахнул дубинкой и ударил Стаса по плечу. А затем повернулся к прохожим и крикнул:

– Разойдитесь! А ну!

Люди поспешно повернулись и зашагали по своим делам.

Стас хотел встать, но майор ткнул его дубинкой в грудь и громко сказал:

– Сиди где сидишь!

В голосе его прозвучала нешуточная угроза, и Стас предпочел не спорить. Тем более что двое полицейских встали слева и справа от майора, положив руки на рукояти табельных пистолетов и свирепо уставившись на Стаса. Маша двинулась было с места, но Данилов глянул на нее из-под насупленных бровей и беззвучно прошептал: «Не вмешивайся».

Стас потер рукою ушибленное плечо, отплюнул кровь, вытер губы тыльной стороной ладони и хрипло проговорил:

– Я ваш коллега. Капитан уголовного розыска Данилов.

– Да ну? – прищурился майор.

– У меня в кармане пальто удостоверение.

– Доставай! Только медленно!

Стас достал удостоверение и протянул его майору. Тот взял, раскрыл, посмотрел.

– ГУВД Москвы? – По губам майора скользнула усмешка. Он посмотрел на Стаса поверх удостоверения и уточнил: – А к нам какими судьбами, капитан?

– Дело привело, – угрюмо проговорил Стас.

– Какое?

– Личное.

Майор закрыл удостоверение и сурово произнес:

– У тебя, капитан, – личное, а у меня – общественное. Наш поселок живет тихой, спокойной жизнью. И нам тут заезжие дебоширы в погонах ни к чему.

– Я не дебошир.

– Это мы сами установим.

Стас стал подниматься с асфальта. Полицейские вопросительно посмотрели на майора – тот кивнул, дескать, «пускай встает».

Пока Данилов поднимался на ноги, майор положил его удостоверение себе в карман.

– Что это значит? – хмуро спросил Данилов.

– Это значит, что вы нарушили правопорядок, капитан. Избили гражданина Леванта Вэ Вэ. Не знаю, как у вас в Москве, а у нас в Хамовичах это считается уголовным преступлением.

– Я не избивал этого верзилу, – сказал Стас. – Мы просто немного…

– Василий, этот тип тебя избил?

Верзила шмыгнул носом.

– Набросился с кулаками, – жалобно протянул он, – кричал, что убьет.

Майор посмотрел на Стаса. Жестко усмехнулся:

– Так. Знаешь, как это называется, капитан? Умышленное причинение вреда здоровью.

Стас гневно сверкнул глазами и раскрыл было рот, чтобы ответить, но передумал – понял, должно быть, что с этого момента ему придется взвешивать каждое свое слово.

Майор расценил его смирение по-своему.

– Правильно, – кивнул он благосклонно. – Против танка переть не стоит. Это твоя машина стоит возле дома?

– Моя.

Майор на несколько секунд задумался, а затем отчеканил:

– Посидишь покамест в камере. Проверю, кто ты и откуда. Если ты действительно мент, завтра утром сядешь в эту колымагу и покатишь обратно в свою Москву.

– Но…

– Обыщите его! – коротко приказал майор своим подчиненным.

Полицейские шагнули к Стасу и быстро его обыскали. Он не сопротивлялся. Когда один из полицейских достал из плечевой кобуры пистолет и передал его майору, Стас заметил:

– Это табельный ствол, майор. Обращайся с ним бережнее.

Майор усмехнулся, сунул пистолет в карман плаща, потом посмотрел на Машу.

—Дамочка с тобой?

– Да. Она…

– Славная мадам. Документики ваши можно посмотреть, гражданочка?

Маша достала из сумочки паспорт, молча протянула его майору. Он взял паспорт, раскрыл его и поднес к светло-голубым, подернутым желтоватой никотиновой пленкой глазам.

– Тэк-с… Что тут у нас? Мария Александровна Любимова. Он сравнил фотографию с лицом Маши и сказал: – На снимке вы лучше. Но и в жизни ничего. С какой целью прибыли в наш поселок?

– По делу.

– По какому?

– Наш сотрудник поехал в Хамовичи пару дней назад. И до сих пор не вернулся. Телефон его не отвечает.

– Ваш сотрудник?

– Корреспондент газеты «Новая Москва» Глеб Корсак.

Майор помолчал, обдумывая слова Маши и цепко поглядывая на нее из-под густых бровей. Затем проговорил:

– Так вы, стало быть, журналистка?

– Да, – ответила Маша. – Повторяю: сотрудник нашей газеты отправился в Хамовичи с заданием сделать репортаж о местном заводе по бутилированию минеральной воды. В Москву он не вернулся и на связь не вышел.

Майор усмехнулся:

– Стоит ли удивляться? Загудел где-нибудь. Мало ли городов и сел по пути к Москве.

– Но он…

– Послушай, – перебил Машу полицейский, – ты баба симпатичная, и я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Можешь забрать своего лихого капитана и отчалить из нашего поселка прямо сейчас.

Маша молчала. Такого поворота она не ожидала. Внимательнее вглядевшись в лицо майора, она поняла, что он не так прост, как кажется на вид. Лицо широкое, жесткое, с резкими морщинами. Нижняя челюсть – словно предназначенная для бульдожьей хватки. Голубые глаза глубоко утоплены в череп и мерцают оттуда недобрым огнем. В изгибе губ – насмешливом, презрительном – что-то неприятное и даже хищное.

Пожалуй, этот человек способен не только угрожать, но и приводить угрозы в действие.

– Могу я провести здесь пару часов и побеседовать с людьми? – спросила Маша после паузы.

– Зачем?

– Я все еще должна написать статью. К тому же мы устали с дороги. И на ночь глядя ехать не хочется.

– На ночь глядя?

– Если мы проведем здесь еще пару часов, дело пойдет к вечеру.

Майор чуть прищурился. Хмыкнул.

– У нас места спокойные, разбоем никто не промышляет. А коли устанете – остановитесь где-нибудь на обочине да заночуете. Можете даже пошалить в свое удовольствие, пообжиматься да послюнявить друг дружку – на природе оно многим бывает в охотку. Но только чтобы никто не видел.

Лицо Маши вспыхнуло.

– Послушайте, майор, – холодно произнесла она, – вас самого не мутит от того, что вы говорите?