Руслан Галеев - Радио Хоспис

– Да-да, вы не беспокойтесь. Мы проверили эту информацию, и она подтвердилась. Точнее, ее подтвердил старший детектив Югира. Царство ему… Так что не волнуйтесь, никаких серьезных претензий у нас к вам нет. Мы всего лишь хотели задать вам несколько вопросов. К сожалению, мои подчиненные не совсем верно поняли приказ и перестарались… Впрочем, мы ведь про это уже говорили. Надеюсь, вы не станете принимать случившееся недоразумение близко к сердцу.

Стас кивнул. Можно подумать, у него был выбор. Связываться с отделом внутренних расследований в здравом уме? Что вы, разумеется, он не принимает случившееся недоразумение близко к сердцу.

– Я все понимаю. Ребята просто перегнули палку. Бывает.

– Верно. – Майор Алкинсон положил руку на одну из бумажных стопок. – Перегнули. Скажите, Станислав… Вы позволите мне вас так называть? Я, видите ли, скорее гражданское лицо…

– Да, пожалуйста.

– Хорошо. Скажите, Станислав, как давно вы знаете Готфрида Уоллиса?

Стас почувствовал, как что-то сжалось в груди, вспомнил разговор на последней пьянке в «Долине», вспомнил, о чем предупреждал Гейгер в китайском ресторане.

– Я знаю Готфрида с детства. Точнее, с юности, мы вместе учились в мореходном училище.

– На Сардинии?

– Да.

– Это ведь было не простое училище, – уточнил клерк. – Там воспитывалась морская элита, дети богатейших семей Европы, Азии, даже с Американского континента, да?

«Ты же все и без меня знаешь, – подумал Стас, – наверняка».

– Да. По большей части. Но были курсанты из небогатых семей.

– Да-да, из тех, что получили стипендию. Это нам известно. Но Готфрид Уоллис был не из них. Так же, как и вы, и остальные ваши друзья. Друзья из «Долины», я имею в виду.

Вот оно, понял Стас. Значит, их и правда слушали. Черт, они же несли там все, что в голову придет. Но тогда почему именно Скальпель? Они болтали все, почему же этот сморчок допрашивает его именно о Скальпеле? «Спокойно, – приказал самому себе Стас, – отвечай честно, потому что они наверняка откопали всю подноготную». Поэтому да, честно, но аккуратно, ничего лишнего, ничего, что могло бы подставить друга.

– Да, мы все были из обеспеченных семей.

– Из богатых, просто обеспеченные семьи не могли позволить себе оплачивать учебу и проживание на Сардинии. Но это не важно, так, ремарка, не имеющая никакого отношения к сути вопроса. Скажите, а что вам известно о родителях Готфрида Уоллиса?

– Почти ничего. Знаю, что они погибли. Кажется, через год лет после того, как он поступил в мореходное.

– Ясно… Хотите еще воды? – Клерк снова улыбнулся. Стас отрицательно покачал головой.

– Нет, спасибо.

– А вы не знаете, как погибли его родители?

– По-моему, они плыли в Америку, там у отца Ск… Готфрида были филиалы его фирмы. Что-то случилось с пароходом. Готфрид не любил говорить об этом, а я никогда не настаивал. Простите, а почему вы о нем расспрашиваете? У вас есть что-то на него?

– Нет-нет, на него нет. Он, конечно, не особенно осторожен в высказываниях… Да и все вы… Но, знаете, я не думаю, что у нашей организации могут возникнуть к вам и вашим друзьям серьезные претензии. Понимаете, мы, конечно, живем в нелегкое время, и определенная лояльность к руководству желательна и даже, в общем, необходима. Но, с другой стороны, есть люди, которые выполняют свой долг независимо от того, кто, так сказать, стоит у руля. Знаете, в вашей дружбе есть даже что-то трогательное. Я про вашу четверку гардемаринов. Хм… да… Но все же было бы лучше, если бы вы стали несколько осторожнее в высказываниях. Да… Но вернемся к нашим вопросам. Скажите, а после гибели родителей кто воспитывал Готфрида Уоллиса?

– Э-э-э-э… Официально его дядя, родной брат отца. Но на самом деле он был скорее опекуном, а воспитывала Готфрида двоюродная тетка. Или не двоюродная, я точно не помню. Наверное, лучше будет спросить об этом у самого Готфрида.

– Да, наверное, но знаете, мы никак не можем его найти. Собственно, поэтому и обратились к вам. Кстати, вы не знаете, где может быть Готфрид Уоллис?

Спокойно. Не исключено, что все эти вопросы были просто для отвода глаз и все, что им нужно, – найти Скальпеля.

– Трудно сказать. Дома вы, видимо, искали. Может, в академии или министерстве? Мы мало общаемся за рамками «Долины», так что…

– Ничего-ничего. Это не к спеху. Возможно, он куда-то поехал на выходные. Напряженная работа, да и вообще время напряженное. Нужно отдыхать. Он ничего такого не говорил?

– М-м-м… Да нет. По-моему, нет.

– А не знаете, где он обычно проводит свободное время? Может, какой-то клуб или какой-то дом за городом? В фермерском укрепрайоне? Или, может быть, у него есть женщина?

– Нет, про женщину я бы знал наверняка. – Стас заставил себя усмехнуться и очень надеялся, что получилось реалистично. – То есть, конечно, иногда кто-то появлялся, но знаете, ничего серьезного. Так, развлечься. А что касается отдыха, то только в «Долине». Готфрид увлечен своим делом, мне не кажется, что он стремится отдыхать от него. Из нас четверых он единственный целенаправленно шел к своему призванию и добился его. Остальные в основном стали теми, кем стали, случайно. Так сложились обстоятельства. Но Готфрид хотел стать врачом, хотел оперировать. Если бы дядя не отдал его перед войной в мореходку, он пошел бы в медицинский. Но и в мореходке он был в медицинском батальоне.

– А вы? – аккуратно переложив несколько листов бумаги из одной стопки в другую, спросил Алкинсон.

– Что я?

– Вы тоже случайно стали детективом?

– Скорее, случайно стал водителем при Управлении. А уже там понял, чем действительно хочу заниматься.

– Ясно. Ну что ж, – майор поднялся из-за стола и протянул Стасу руку, – было приятно с вами побеседовать. Уверен, что именно благодаря таким, как вы, Управление юстиции справляется со своей задачей. Знаете, у вас отличные рекомендации.

– Стараюсь, – сказал Стас и пожал Алкинсону руку.

– И еще раз извините за недоразумение.

Как уже было сказано, несмотря на то что отдел внутренних расследований относился к Управлению юстиции, он располагался в отдельном здании на другом конце города. Это здание в курилке Управления называли просто Особняком. Впрочем, крайне редко называли, поскольку было известно, что внутренними расследованиями интерес отдела не ограничивается. Так что не буди лихо, не поминай всуе, не к ночи будет сказано и так далее и тому подобное. Стас вышел из дверей ОВР, и яркое солнце на миг ослепило его. Все же он увидел того самого ополченца, что «упаковал» его в подъезде. Тот стоял, расслабленно прислонившись плечом к рекламной тумбе, и не выглядел как человек, ожидающий расплаты за «недоразумение». Когда Стас пошел к автобусной остановке, он оттолкнулся от тумбы и пошел следом. Не прячась.