Анастасия Волжская - Брак с летальным исходом [СИ]

Ладони мужчины легли на мои обнаженные бедра. Что-то твердое и горячее уперлось между ног, и в следующий миг он вошел в меня, глубоко и резко, и это было больно, безумно больно. Внутренности скрутило в тугой узел, я всхлипнула, чересчур резко, отчего нос моментально заполнился жгучими специями. Я зашлась надсадным кашлем. Скованное чужой волей тело слушалось с трудом, но страх задохнуться оказался сильнее, и я дернулась, вцепившись в скатерть, роняя блюдце, расплескивая чай.

Перед глазами на белоснежной поверхности расплывалось тёмное пятно. Кап, кап - две прозрачных капли разбавили медового цвета лужицу. Я поняла, что плачу.

Слезы и специи словно бы отрезвили меня. Я почувствовала, что вновь владею своим телом, хотя бы отчасти. Стараясь не думать о мужчине сзади и его мерных толчках, я слепо зашарила ладонями по столу в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь мне удержать ускользающий разум. Пальцы нащупали и стиснули деревянную рукоять. Скосив взгляд, я увидела, что сжимаю в руке небольшой столовый нож. Медленно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, я подтянула его ближе к себе.

- Тише, - мужчина погладил меня по спине. - Вот так. Тебе понравится.

От мягких ласкающих прикосновений сознание вновь начал заволакивать туман. Боль отступила, его движения отзывались в теле волнами удовольствия. Я выгнулась, подаваясь ближе к нему, млея от умелых пальцев, порхающих по возбужденной коже.

«Нет!» - пронеслось в голове точно вспышка. - «Не хочу! Только не снова, не

так!»

Пальцы, сомкнувшиеся вокруг ручки ножа, свело судорогой. Я понимала, ясно и четко, что не смогла бы ударить мужчину сзади, оттолкнуть от себя. Не сейчас, не в таком состоянии. Где-то внутри зрела твердая уверенность: он намного сильнее меня, он может сотворить со мной все, что угодно. Может убить или приказать мне умереть, и я не смогу сделать ничего, чтобы защититься.

И поэтому я сделала то единственное, что, как мне казалось, могло хоть немного привести меня в чувство, затушить подавляющий волю жар, текущий по венам.

Я занесла нож и что есть силы полоснула себя по запястью.

Кровь брызнула на скатерть.

Руки, до этого ласкавшие бедра и грудь, пребольно вцепились в волосы, рывком поднимая меня от стола. Резкий удар выбил нож из враз ослабевших пальцев.

Но зато я словно вернула себе себя. Сладостное марево спало, возвращая боль, озноб, ужас. Сознание прояснилось.

• Что ты делаешь?! - в голосе мужчины не было больше ни капли волнующей бархатистости - только раздражение и злость. Он выскользнул из меня и, впившись пальцами в плечи, развернул лицом к себе. Сжал поврежденное запястье, пытаясь остановить кровь. Я подняла голову, желая, наконец, разглядеть его лицо, но от слез перед глазами все расплывалось.

Он что-то говорил, но слова раздавались как сквозь вату. Тряхнул, словно безвольную куклу - так, что клацнули зубы. Собрав последние силы и проморгав слёзы, я все же сумела посмотреть на него.

В первое мгновение я не узнала человека, которого видела сейчас перед собой. Но разум кольнуло осознание: не тот. Мужчина, чьего лица мне так никогда и не удалось увидеть, остался там, за чертой сна, в глубоко захороненных воспоминаниях. А здесь, наяву, в моей комнате за плечи тряс меня лорд Кастанелло.

- Придите уже в чувство, миледи, и объясните мне, наконец, что вы сделали сегодня ночью?

Я непонимающе заморгала, пытаясь вырваться из липкой паутины кошмарного сна. Мне стоило больших трудов осознать, что я не стою посреди огромной пустой залы, перепачканная собственной кровью. И надо мной, лежавшей в постели, склонился не неизвестный мужчина, а лорд Кастанелло в тонких перчатках, гладкую кожу которых я ощущала на оголенных плечах. Мои ладони упирались ему в грудь, скрытую плотной тканью серого костюма, то ли в попытке оттолкнуть, то ли чтобы притянуть к себе, спасаясь от нахлынувшего кошмара.

Бросив взгляд на левое запястье, я против воли вздрогнула. Тонкая белая полоска старого шрама, наискось пересекавшая светлую кожу, вдруг заставила поверить в реальность моих снов. Я мысленно потянулась за ускользающими воспоминаниями, но в памяти остался лишь чай, циндриские пряности и лишающие воли прикосновения человека, ставшего когда-то давно моим первым мужчиной.

- Я требую объяснений, миледи, - раздраженно повторил лорд Кастанелло, возвращая меня к реальности. - Немедленно.

- Что случилось?

События минувшей ночи одно за другим проносились в голове. Я видела, как лорд выбежал на улицу, наблюдала через окно за тенями во дворе, но так и не смогла понять, кого искали разбуженные слуги. Услышав шум, я выглянула в коридор и столкнулась с одурманенной Лоиссой, которую проводила до комнат прислуги и вернулась к себе. Что же такого, по мнению супруга, я успела совершить, раз лорд решил вломиться в мою комнату, чтобы задать этот вопрос лично?

Лорд выпустил мои плечи и отступил от кровати. Брови его были насуплены, на лице ходили желваки. Скрестив руки на груди, супруг мерил шагами комнату, напоминая хищного зверя, запертого в тесной клетке. Взгляд его при этом был неотрывно прикован ко мне.

- Мы же договорились, миледи, - отрывисто проговорил он, словно едва сдерживаясь. - Вы обещали, что умерите ваше неуемное любопытство в отношении вещей, которые вас никоим образом не касаются. Это было единственным условием нашего с вами мирного сосуществования - такая простая, легкая в исполнении мелочь. И что же? При первом же подвернувшемся случае вы нарушили данное вами слово и снова сунули нос не в свое дело. Предлагаю вам облегчить вину и честно призваться: вы украли артефакт?

- Что? - слова лорда урывками доходили до сознания, еще не пробудившегося после липкого кошмара. Артефакт? Какой артефакт? В чем именно он пытался меня обвинить?

- Мне нужно осмотреть вашу комнату, миледи.

- Что? - я приподнялась на кровати, непонимающе вглядываясь в лицо супруга. Не ослышалась ли я? Лорд действительно обвиняет меня в воровстве и собирается

устроить обыск, словно законник при исполнении? Вместо ответа лорд Кастанелло отвел взгляд.

- Прикройтесь, миледи, - голос его звучал глухо.

Я недоуменно оглядела себя, и щеки вспыхнули ярким румянцем. Пуговки плотной ночной сорочки оказались полностью расстегнуты, и ткань сползла почти до талии, обнажив грудь. И лорд Кастанелло видел все это и даже не подумал покинуть комнату, проявив хоть каплю уважения и деликатности!

Торопливо запахнувшись, я принялась застегивать пуговки, от волнения путаясь в петлях. Лорд замер посреди комнаты, стоя ко мне в пол-оборота, и безучастно ожидал, когда я закончу поправлять злосчастную сорочку.

- Порядочный человек дал бы леди время прийти в себя и привести в порядок одежду, а не вламывался бы бесцеремонно к ней в спальню, чтобы устроить допрос, -зло бросила я, затягивая последний узелок под самым горлом.