Галина Полынская - Час ночи

– Мне дали жирненьких кремиков в помощь! Сказали, все пройдет через три дня!

– Целых три дня?! – хором ахнула компания.

– Да поехали уже, хватит на меня пялиться!

Машина тронулась с места и поползла вдоль улицы – Гера явно раздумывал, куда именно направляться.

– Давай мы домой тебя отвезем? – предложил парень. – Все равно сегодня ты особо не нужна уже, с квартирой и зеркалом справимся с Валей, тем более…

– Тем более, что меня с этой малиновой харей теперь за три километра видать! – выпалила Алевтина, и в ее голосе зазвенели злые слезы. – Последила, называется, за объектом!

– Алечка, все равно пока только мне за ней следить и придется, – Арина погладила ее по руке, – и то дома, из зеркала. А когда снова надо будет по городу ездить, ты уже станешь прежней.

– А что, если я никогда! Не стану! Прежней!

– Конечно, станешь, это же просто аллергия какая-то…

– А я говорю, на ожог это похоже…

– Валя, ну не надо! Какой ожог можно получить в косметическом салоне?!

– Химический, например. Ладно, ладно, все, уже молчу.

Машина набрала скорость, и Гера повез Алевтину в ее квартиру, прежде бывшую рабочим салоном гадалки «мадам Георгины», а в нынешние времена ставшую опять обыкновенной жилой однушкой, откуда ближе всего добираться в офис агентства «ЭФ».

По дороге Алевтина немного смирилась со своим положением, перестала постоянно трогать лицо, словно проверяя, на месте ли оно, почти что успокоилась и, наконец, поделилась впечатлениями от общения с Кариной:

– Действительно странно себя ведет. Сначала показалось, что девушка в какой-то глубочайшей задумчивости, но потом видишь, что соображает она плоховато, да и физически заторможена. Я уж подумала даже про таблетки или наркотики какие-то, но глаза нормальные, речь связная. Просто вот она, знаете… как бы выразиться… как пыльным мешком ударенная, что ли. И если Вероника говорит о ней прежней как о жизнерадостной, солнечной, веселой, то это, конечно, разительная перемена.

– И с чем же такая перемена может быть связана? – Герман притормозил на светофоре и посмотрел в зеркало на Алевтину.

– Без понятия, если честно. Но что-то должно было произойти.

– Может, заболела она чем-то серьезным? – предположил Валентин. – И в шоке от диагноза?

– Этот вопрос даже и не знаю, как прояснить, – ответил Гера. – Ее лечащий врач навряд ли сообщит такую информацию о пациенте, даже при предъявлении удостоверений сотрудников детективного агентства. У нас нет веских оснований требовать ее медкарту.

– А если Мухина попросить?

– Не хотелось бы злоупотреблять Мухиным. Надо попросить Веронику выяснить, к какому медучреждению Карина прикреплена, дальше посмотрим по ситуации.

– Я еще вечерком опять попробую на нее карты раскинуть. Вдруг на этот раз заговорят.

Вскоре синий «Опель» въехал во двор, со всех сторон окруженный пятиэтажками, и остановился у подъезда одной из них. Сотрудники попрощались с Алевтиной, пожелали ее лицу скорейшего выздоровления и отказались от предложения выпить чаю – проживала Карина на другом конце Москвы, и ехать по адресу стоило незамедлительно, дабы не столкнуться в дверях с хозяйкой, вернувшейся с работы.

В это время в опустевшем офисе агентства «ЭФ», в секретарской, оставались лишь директор с Никанором. Сцепив пальцы в замок, Феликс неподвижно сидел за столом и смотрел в пространство, размышляя о чем-то своем, а старик продолжал понемногу убираться, протирая влажной тряпочкой подоконники. Затем он решил почистить от снега крыльцо со ступеньками. Взяв веник, Никанор открыл дверь и увидел, что за забором, прямо у калитки, кто-то стоит. Выйдя на крыльцо, старик посмотрел поверх оправы очков на человека у калитки и поинтересовался:

– Ищешь чего, мил человек?

– А? – Тот словно очнулся и только сейчас заметил старика. – Нет, нет, так просто. Мимо проходил, смотрю – агентство какое-то открылось, а вроде ж не было тут раньше никакого агентства.

– С полгода уже как работаем.– Стоя у порога, Никанор продолжал в упор смотреть на незнакомца.

Лет тридцати пятисорока, среднего роста, худощавый, в темно-сером пальто, внешность он имел самую заурядную. Черты его лица, мелкие, словно стертые, напоминали мордочку какого-то грызуна, коротко стриженные светлые волосы были зализаны на косой пробор, и лишь неожиданно острый взгляд светло-карих глаз странным образом добавлял краски общему виду.

– На-а-адоже! – удивленно вскинув светлые брови, незнакомец заулыбался. – Целых полгода! Девиз у вас какой хороший: «Частный розыск. Помощь в беде». Это правильно, в беде надо помогать, люди нуждаются, все верно. А что это за название такое – «ЭФ»? Что оно означает?

–А ничо не означает, так, просто буквы «Э» и «Ф».

– Странно, я думал, все буквы что-то означать должны, если название из них собирается. А у вас, значит, вон как получается интересно. Не как у всех, да?

Старик пожевал губами и не ответил, лишь глаза прищурил, разглядывая незнакомца. Тот снова улыбнулся, сунул руки в карманы пальто и сказал:

– Ладно, пойду я. Всего хорошего.

–Прощевайте, – кивнул Никанор и не сходил с крыльца, пока мужчина не скрылся из вида. После смахнул снег со ступенек и вернулся в секретарскую.

– С кем ты разговаривал? – спросил Феликс.

– Да ходит тут какой-то хмырь, что-то вынюхивает.

– Человек?

– Ага.

– А, – махнул рукой директор и посмотрел на часы, – пусть тогда ходит. Поеду я, пожалуй, чего уже последние полтора часа высиживать.

– Езжай, сердешный, отдыхай, я тут присмотрю.

Только Феликс сел за руль своей «Ауди» и сунул ключ в замок зажигания, как ожил мобильник. Вызов шел от компании «Gnosis».

– Слушаю.

– Феликс Эдуардович, – прозвучал голос Павла, – мы с вами договаривались, что будете прозванивать нам почаще и сообщать…

– Да, я помню, просто не до звонков пока было. Чувствую себя нормально, вроде нет никаких сбоев.

– Прекрасно. Но все же…

– Сейчас домой еду. Давайте через пару часов созвонимся и поговорим подробнее.

– Да, хорошо, ждем.

Добраться домой удалось сравнительно быстро. На парковку заезжать Феликс не стал, оставил машину во дворе, благо оказалось свободное место почти у подъезда. Зайдя в вестибюль, он собирался кивнуть приветственно охраннику Алексею, но стеклянная конторка была пуста, негромко работал маленький телевизор, на столе дымилась чашка чая – видимо, охранник только что куда-то отошел.

В обозримом пространстве людей не ощущалось, значит, вполне можно было подняться на лифте. С тех пор как все лифтовые кабины стали полностью зеркальными, Феликсу чаще всего приходилось ходить пешком на двенадцатый этаж, чтобы ни в коем случае не столкнуться в лифте с другими жильцами.