Анна Орехова - Осторожно, Врата закрываются

Но она не могла отступиться сейчас, когда у Сопротивления в кои-то веки появился шанс достучаться до коротышей. Фитиль сказал, что добудет устройство. Осталось разузнать, где находятся Врата. Дишелл могла бы попросить Сопротивление выделить для землянки другого провожатого, вот только в их ряды затесался предатель. Что если они доверятся не тому донту?

Фитиль сообщил новости Художнику, и тот приказал доставить землянку к нему. Конечно, он мог бы ускорить встречу, собственнолично явившись в их поселение. Но риск был слишком велик. Если коротыши раскроют личность Художника, всему Сопротивлению придёт конец.

«Есть ещё один выход, – заметил Фитиль. – Уверен, язык у землян развязывается так же быстро, как у донтов». Но Дишелл чтила Справедливость и не готова была к крайним мерам, она и без того обрекала себя на недостойную смерть. Если отец объявит ишру, она станет шигярой, но в таком случае хотя бы оставался шанс в следующей жизни родиться донткой. А стоит перешагнуть черту, и она будет рождаться шигярой снова и снова, пока Справедливость не сочтёт искупление достойным.

Конечно, Дишелл не хотела уходить из семьи, а ещё больше не хотела передавать родным Долг. Но если она добьётся своего, коротыши пойдут на уступки. И тогда никто больше не будет платить чужой Долг: каждый донт будет искупать собственную вину, не страдая из-за ошибок предков.

Дишелл прошла к двери, остановилась на пороге и, закрыв глаза, представила родных: племянников, перебирающих друсу во дворе; тётушку, разливающую по тарелкам суп; двоюродных сестёр, работающих в поле; отца… Когда он объявит ишру, путь назад будет отрезан.

– Я найду вас в следующей жизни, – прошептала Дишелл. – Я постараюсь не забыть. Постараюсь вернуться.

Алиса сидела на земле, опершись спиной о стену дома, и слизывала с упаковки питательный батончик, превратившийся в кашу. Климат Донтока безоговорочно занял первое место в рейтинге самых отвратительных и неблагоприятных. Прогулка по лесу не прошла бесследно, Алиса поначалу не заметила, что обгорела, но сейчас плечи и лицо жгло при малейшем прикосновении. Голова раскалывалась. Она выпила уже две таблетки обезболивающего, но легче пока не стало.

«Кофе бы не помешал».

Алиса вдруг сообразила, что впервые вспомнила о любимом напитке с того самого момента, как прошла Вратами. «Отличный способ избавиться от зависимости», – проворчал внутренний голос.

Дишелл скрылась в доме минут двадцать назад, сказав, что ей надо подумать. Донтка оказалась в сложной ситуации, Алиса это понимала, но и не настаивала, чтобы именно Дишелл отвела её к Художнику: «Скажи к кому обратиться, и я уйду. Оставлю твою семью в покое». Но донтка упиралась, и Алиса решила подождать полчаса, а если Дишелл не вернётся, она сама отправится в поселение искать другого проводника.

Покончив с батончиком, Алиса достала телефон и запустила любимую программку-переводчик. Не мешало отвлечься от головной боли, да и почему бы не потратить время с пользой, разучив пару донтокчанских фраз? А то она знала только местоимения: «кор» – «я», «ря» – «ты», «шин» – «мы». И стандартный набор: нет, да, извините, я не говорю на донтокчанском.

– Гнешшир кор Шиняу, – произнесла она, приблизив телефон к губам.

Программа занимала много места и долго соображала, карикатурный зелёный человечек хлопал глазами, пока телефон обрабатывал запрос.

Наконец на экране высветилось: «мне нужен художник», – ниже давалось пояснение: «кор – мне, я. В отрицательных предложениях ставится до глагола, в положительных – после».

Алиса подумала секунду и произнесла:

– Ишра.

Человечек на экране снова захлопал глазами.

«Отказ, – выдала программа, – используется так же в значениях: донос и/или обвинение. Примечание: ишр – нет, не».

– Понятно, – проворчала Алиса, – значит папаша решил донести на дочурку.

В хорошенькую семью она угодила, интересно, среди донтов это нормально или ей просто повезло? Хотя, какая, к чёрту, разница? Главное, чтобы Художник не подвёл. Дишелл с опаской произносила его имя, а Сшикшонг так вообще взбесился, услышав «Шиняу». Значит ли это, что лидера Сопротивления боятся? Хватит ли его власти, чтобы организовать Расэку побег?

«Сама наивность, – хмыкнул внутренний голос. – Зачем Художнику спасать детектива, если можно просто выбить из тебя информацию о Вратах?»

Алиса сжала в ладони серебряный домик. И во что она только ввязалась? В висках стучало и бухало, головная боль не желала отступать.

– Вставай, землянка! – раздался голос Дишелл. Донтка стояла рядом, держа небольшой кожаный мешок. – Пора ехать-выдвигаться.

– Ты уверена? – Алиса поднялась, стараясь не шевелить головой, при малейшем движении стук в висках усиливался. – Может всё-таки найдём другого проводника?

Ей было неловко, что из-за неё Дишелл портит отношения с отцом. Она не верила, что Сшикшонг выгонит дочь из дома, вряд ли обычаи донтов настолько жестоки. Но с другой стороны, у инопланетян свои причуды.

– Это мой достойный Долг, – отрезала Дишелл, направляясь к дороге.

Алиса подхватила рюкзак и пошла следом, из темноты вырисовывались силуэты двух железных монстров. Остановившись у них, она с содроганием посмотрела на деревянные сидения – судя по вчерашней поездке, об амортизации донты не слышали, как о шлемах и прочей защите.

– Нам на этом ехать семь часов?!

Донтка не ответила. Алиса отвела взгляд от мотоциклов:

– Дишелл…

Она осеклась, увидев Сшикшонга.

«Приехали, – прокомментировал внутренний голос. – Придётся всё-таки искать другого проводника. С этой семейкой далеко не уедешь».

– Дершши, – Сшикшонг протянул ей три деревянные баклажки, связанные верёвкой. – Этого хватит, долшшно. Нет, набрали ‘о дороге.

– Спасибо…

Баклажки были тяжёлыми, внутри покачивалась вода.

– Папа… – промямлила Дишелл.

– Одну не ‘ущшшу!

Донт подошёл к дочери и вдруг крепко прижал её к себе. Такого Алиса точно не ожидала. Дишелл всхлипнула.

– Папа…

Сшикшонг что-то проворчал на донтокчанском и погладил дочь по косичкам.

– Вмесшште ‘оедем.

Дишелл улыбалась, утирая слёзы. А Алиса наблюдала за семейной идиллией, сжимая серебряный домик – папин подарок. Она бы тоже сейчас не отказалась от его объятий. Пожаловалась бы на головную боль и мерзкий климат, на интригана-Торнора, на исчезающие Врата. Рассказала бы, что донтокчане арестовали Расэка, а она отчего-то решила, что сможет его спасти. Призналась бы, что боится не успеть, боится застрять на Донтоке и больше никогда не увидеть их с мамой.

Алиса стиснула зубы и сосредоточилась на баклажках: закинула в каждую обеззараживающие таблетки и зафиксировала боковыми стяжками рюкзака. Она справится. Осталось только добраться до города, договориться с Художником, спасти детектива и вернуться домой. Делов-то!