Анна Орехова - Эффект Врат

Нет, родители ничем не помогут. Как ни противно признавать, разумнее всего сейчас было довериться фээсбэшнику. Всё-таки она шла ко дну в связке с председателем Генеральной Ассамблеи ООН, а его-то Земля вытащит непременно.

Алиса стянула обод и постаралась взять себя в руки. Она редко давала волю слезам, всегда рассуждала здраво и оставалась собранной в любой ситуации. Но сейчас чёртовы слёзы без спроса текли по щекам, а Алиса никак не могла их урезонить. Перед глазами раз за разом возникала сцена в комнате детектива.

Он приходил пять минут назад. Позвонил в дверь, и та сделалась прозрачной. Алиса наблюдала, как Расэк переминается с ноги на ногу, как нервно лохматит волосы, как достает что-то из кармана и кладет на пол. Она не открыла.

Нет, она не думала, что Расэк намеренно сдал её госковчанам. Он тоже был шокирован, услышав ту запись. Наверное стоило с ним поговорить, спокойно всё обсудить и понять, как быть дальше. Однако разум отчаянно боролся с эмоциями. И эмоции пока побеждали. Она чувствовала, что её предали, и ничего не могла с этим поделать. Ей не нужны были оправдания и попытки извиниться. Ей нужно было время. Десять-двадцать минут, максимум час, и она сможет оценить ситуацию трезво. А до тех пор им не стоило встречаться.

Стена уже давно сделалась матово-серой, а Алиса всё сидела в кресле, не решаясь посмотреть, что́ Расэк оставил под дверью. Наконец мысли потихоньку начали приходить в порядок, слёзы высохли, эмоции поутихли.

Она вышла в коридор и увидела на полу жёлтый бумажный пакетик. Внутри оказались розовые конфетки и свёрнутый вдвое листок. «Я всё исправлю». Этих слов хватило, чтобы к глазам снова подступили слёзы. Неважно, как госковчане вытянули из него информацию о посылке. Важно, что Расэк верит в её невиновность. Важно, что он хочет помочь, а значит непременно найдёт убийцу. Алиса вдруг поймала себя на том, что стоит, прижав пакетик к груди и улыбается, глядя на записку. Лохматый сыщик снова сумел её приободрить. Пожалуй, только он был способен сделать это всего одной строчкой.

Расэк с полным безразличием взирал на проносящиеся мимо голубые снега. На соседнем кресле покачивалась дорожная сумка, а он смотрел вдаль и пытался не думать об Алисе. «Сосредоточься на деле» – говорил он себе, но перед глазами вновь возникало лицо девушки. После её ухода он направился к Кербергу. Давненько Расэк не был так зол, он не стал дожидаться, пока дипломат закончит очередную миссию в «Снежном страже». «Вы не имели права! – с порога заявил он. – Я не давал согласия на запись!» Старик отреагировал на удивление спокойно: «Беспристрастность – одно из самых важных качеств хорошего детектива, да. Если ваша подруга невиновна, вы сумеете это доказать. Но пока улики говорят об обратном».

Бессмысленно было пытаться воззвать к совести спецагента, её им ампутируют при поступлении на службу. «Успокойтесь, – твердил Керберг. – Присядьте, съешьте конфетку и давайте подумаем вместе».

Вместо одной конфетки Расэк подхватил целый пакет, сказал Кербергу, что предпочитает думать в одиночестве и направился к Алисе. Он и без старика прекрасно понимал, что теперь стоит делать…

Поезд мчался вдаль. В соседних креслах переговаривались пассажиры, госковчанские пейзажи с неимоверной скоростью сменяли один другой, и в какой-то момент Расэк понял, что вокруг давным-давно сделалось темно. Он вгляделся в пол и обнаружил, что под ногами больше не проносятся голубые снега. Их сменили редкая трава и камни. Поезд въехал в серую зону. Они приближались к Хирозу – самому крупному госковчанскому поселению.

Голова кружилась от одной только мысли о переходе. Расэк снова думал об Эффекте Врат и снова пытался объяснить самому себе, что бояться нечего. Но страх отказывался отступать. Дело было в дурацком списке. У него имелся собственный рейтинг планет, застрять на которых было страшнее всего. Первое место неизменно занимал Торнор. На третье после новостей об астероиде поднялась Госка. Второе же принадлежало Симору – планете, где без специального оборудования можно было выжить только под куполом лаборатории. Но Расэк не мог больше прикрываться важностью других дел, пора было осмотреть место, где нашли тело Вилеу. До ареста Алисы оставалось двенадцать часов, и за это время он должен был отыскать убийцу.

Шестьдесят три года назад на Госке появились новые Врата. Они вели на неизвестную ранее планету. Воздух здесь был настолько тяжёлым и раскалённым, что без специального снаряжения человек мог продержаться под открытым небом от силы пару часов. Красная каменистая почва, скудная растительность… Понятно, что разумных обитателей на Симоре не оказалось, да и животных тоже. Долгое время планета оставалась пустынной, пока госковчанский учёный Киде́у Ки не построил там научную станцию, которая по совместительству стала зданием Перехода.

Госковчане изучали раскаленную планету, искали новые виды растений и примитивных организмов, а сам Кидеу заразился идеей обнаружить на Симоре разумную жизнь. Время шло, исследования не приносили результатов, Кидеу утратил пыл и покинул планету, а вслед за ним разбежались и остальные учёные. Лаборатория закрылась. В здании Перехода со стороны Госки тосковал одинокий пограничник, но желающих побывать на раскаленной планете не находилось.

Прошло почти шестьдесят лет прежде чем Симор получил еще один выход, на этот раз на Землю. Людям удалось передать в госковчанскую лабораторию радиосигнал и замерить расстояние между Вратами. Получилось двести десять километров, вот только никто не стал делать из Симора проходной пункт. Проще было пользоваться уже имеющимися Вратами, чем проносить на планету запчасти и собирать специальную технику, способную передвигаться в экстремальных условиях. Люди тоже не спешили осваивать Симор, и о раскаленной планете снова забыли.

Но на этот раз ненадолго. Год назад выдающийся ирбужский предприниматель и ученый Мирелк Тавер решил изучить Симор из космоса. Он хотел найти другие континенты, на которых могла зародиться разумная жизнь. Мирелк арендовал госковчанскую лабораторию и запустил проект по строительству космодрома.

У старого пограничника, охраняющего Врата на Симор, снова появилась работа. Конечно, планета по-прежнему не была популярной, но теперь туда хотя бы изредка наведывались учёные, а порой и представители прессы.

Глядя на ирбужца, вошедшего в зал Перехода, пограничник гадал, кто перед ним: деятель науки или журналист? Внезапный гость был высок, плотного телосложения, лохматый, в широких штанах и футболке, какие носят земляне. Он быстрым шагом подошел к столу контроля и положил на него межпланетный паспорт.