Анна Велес - Отложенная казнь [litres]

Карл наделся: если уж день начался так хорошо, то, возможно, и разговор с братом пройдет чуть более удачно, чем стоит ожидать.

Джако валялся на кровати. Просто бездельничал или все еще варился в каких-то своих мыслях. Но когда Карл вошел, брат подскочил и сел ровнее, окинув гостя быстрым цепким взглядом.

– Я в порядке, спасибо, что проверил, – не удержался Карл от иронии. – Здравствуй, брат.

– Здравствуй, Карле, – нервно поздоровался Джако. – Ты выглядишь довольным.

– Я выгляжу живым, – усмехнулся его младший брат. – Ты тоже, хотя и бледен.

– Ты… вы с Моном достали меня из той больницы. – Пациент старался скрыть волнение и даже страх. – То, что мне там вкатили, это наркотики, да?

– Не совсем, – уже серьезнее поправил Карл. – Сильные транквилизаторы. И всего две дозы. Привыкания быть не могло.

– Хорошо. – В тоне Джако явно слышалось облегчение.

– Согласен. – Брат снова усмехнулся. – Но только я не твой лечащий врач, и надеюсь, ты звал меня не из-за таких мелочей. Хотя… уверен, просить прощения за попытку моего убийства ты не будешь.

– Я на самом деле хотел твоей смерти, – твердо произнес несостоявшийся убийца. – Искренне. И конечно, не из-за обычной зависти, бывших дружков или твоих званий. И… что теперь, брат? Ты натравишь на меня Мона?

– Он мне не слуга. – Карл привычно начал злиться на явный идиотизм своего родственника. Зачем все превращать в драму и усложнять ненужными эмоциями? – Он друг.

– Ну да! – вдруг злорадно улыбнулся Джако. – И был им даже до всего этого. Помнишь, в Эксе, после Белтайна, когда ты бросился защищать его? Даже от своего родного брата!

– А ничего, что вас было семеро против одного с этими твоими дружками? – в свою очередь, напомнил ему брат.

– Только Мон был способен нас семерых раскидать одним щелчком, – парировал старший. – И если честно, в той драке ты ему только мешал бы, а не помогал.

– Так и хорошо! – вдруг развеселился Карл. – Я вам жизнь спас! Тем, что мешал.

– Вот, Карле. – Джако тут же помрачнел. – В этом и соль. Понимаешь? За это я тебя на самом деле ненавижу – твое чертово благородство. Ты просто идешь и делаешь то, что считаешь нужным.

– Я делаю то, что правильно, – возразил ему младший. – И не стоит так уж сильно наговаривать на себя. Ты не так плох, братец, когда не дуешься на весь свет. Может, тебя это и бесит во мне. Верю даже больше, чем в твою детскую зависть. Беспочвенную, между прочим. Хотя…

– Ты сказал мне тогда в больнице, что у тебя хотя бы была полная семья. – Джако не злился, что было бы привычно, а был даже печален. – В чем-то тебе от этого пользы мало, но все же у тебя была мать. Она много сделала и для меня, не спорю. Но… Знаешь, наверное, из-за нее я в меньшей степени чувствовал себя чужим дома.

– При нашем отце и я себя таковым чувствовал, – нехотя признал Карл.

– Не в этом плане, – попытался объяснить ему брат. – Моя мама была ведающей, и мне это было нужно… А у нас не было дара – потом, при твоей матери и отце. А ты жил спокойно и не чувствовал этого недостатка. Но именно тебя выбрала Май и даже Леони.

– И потому ты так желаешь моей смерти, – вернулся к прежней теме младший из этой странной семьи. – Пытаешься меня убить, причем не первый раз.

– В смысле? – Джако странно напрягся, даже, казалось, испугался. – Ты знал про тот случай?

– Ты же сам проболтался, Джако! – Карл снова почувствовал привычное раздражение, какое всегда появлялось в спорах с братом. – Всего-то пару дней назад, пока размахивал пистолетом. Ты сказал, что радовался во время казни родных Май, потому что знал: в этот момент наемники Энрика убивают и меня.

– Ты с ума сошел! – явно выздоровевший пациент легко вскочил с кровати. – Ты больной, Карле! Я могу быть кем угодно, но я бы никогда не дал ему денег за твое убийство. Как ты мог подумать! Я не предатель!

Джако был кем угодно – истериком и дебоширом, ленивым ворчуном и ноющим непоседой, он мог кричать и ругаться, изводить насмешками, но играть и притворяться ему не хватило бы терпения. Брат не врал.

– Хорошо. – Карл выставил руки вперед в примиряющем жесте. – Остынь и не разноси палату. Май будет не в восторге. Лучше просто объясни, что тогда значили эти твои слова. Откуда ты узнал?

– От него и узнал, – угрюмо буркнул Джако, возвращаясь на кровать. – На площадь согнали людей перед казнью. С монахами приехали военные. Я стоял близко к тому месту, где должны были вести пленников на эшафот. Энрик шел с одним из священников впереди процессии. Увидев меня, он поморщился, как всегда. Помнишь эту его привычку? Будто мы куски навоза с ближнего пастбища! А когда он поравнялся со мной, то вдруг подскочил и почти похвастался: «Стой тут, пока кишки твоего брата растягивают по всему тракту».

– Мило, – невольно потирая правый бок, прокомментировал младший из «купчиков».

– Я, кстати, ему не поверил, – нехотя продолжил старший. – Тогда еще посмеялся: типа, откуда у такой голи босоногой, как он, деньги на наемников? Или он призвал бесов? А Энрик тогда сказал еще более странную вещь: что купил твою кровь на грязные деньги своей матери, которые она взяла у бесов.

– Бред какой, – оценил Карл. – Не твой рассказ, а эти слова. Ты вообще его мать помнишь? Я думал, она умерла, когда он был младенцем. Всегда видел только его отца – священника.

– Не помню ее и вряд ли видел, – согласился Джако. – Но… короче, не знаю, где он тогда деньги взял. Я вообще подумал, что Энрик окончательно сошел с ума после того, как ты его избил.

– Он родился чокнутым, – с презрением отозвался его брат. – Но да ладно. Рад, что ты реально не докатился до такого. Хотя это на самом деле было на тебя не похоже. Давай вернемся в совсем недавнее прошлое. Я хочу понять только одно: на что ты рассчитывал? Май и Мон все равно узнали бы, что это ты меня убил. Джако, ты хоть представляешь, что они бы с тобою сделали?

– И представлять не хочу, – честно признал несостоявшийся убийца. – Но я надеялся выторговать у них быструю смерть за то, что им нужно теперь!

Карл тяжело вздохнул.

– Можешь начинать беситься, но ты идиот, – устало сообщил он. – Им, вернее нам всем четверым, нужны твои воспоминания. Как раз о казни. И они это получили бы в любом случае. И вот тут два «но», братец. Вчера Май вытаскивала из моей головы маленький кусок воспоминаний, совсем недавних, и поверь, мне было больно, хотя она старалась причинить как можно меньше вреда. Твои воспоминания очень старые, и их больше. А еще с тобой Май, в случае моей смерти, не церемонилась бы. Поверь, даже если бы ты это пережил, то точно повредился бы в уме. Кстати, тогда убить тебя с их стороны было бы милосердием.

– Хватит! – вдруг взорвался Джако. – Прекрати! Ты же сам прекрасно знаешь, что я бы тебя не убил! Не собирался я…