Анна Велес - Отложенная казнь [litres]

Он превратил убогое, забытое всеми здание в шикарные декорации для своего триумфа. Посреди расчищенного пространства первого этажа бывшей воскресной школы был выведен круг. Тут Энрик встретит их, и они склонятся перед его волей. Тут они познают силу очищающего огня.

У него много пламени. Он расставил короба со взрывчаткой по периметру зала, провел шнур, соединив все это в единый мощный механизм. Конец шнура был выведен в круг, и сейчас, похожий на спящую змею, лежал у его ног. Энрик верил в собственное превосходство, в торжество своей воли, но… На всякий случай он еще облил зал бензином и припас кое-что на самый непредвиденный случай. Под курткой у него был спрятан мешочек с порохом. У самого сердца, как последний подарок им, его врагам. Возможно, когда вспыхнет пламя, он развеет этот смертоносный порошок в морозном воздухе, как последний салют, красивое знамя собственной жертвы.

Он сделал все и теперь просто ждал, наслаждаясь каждой секундой этого ожидания. Пусть их остается так мало…

Где-то там, на улице, будто в ином мире, послышался звук мотора и шорох колес по застывшей мерзлой земле. Последний слуга доставил сюда Леони. Энрик глубоко, с наслаждением вздохнул и торжественно прошел вперед встречать свой первый подарок.

Они вошли быстрым шагом. Парень, неказистый, жалкий и жадный. Его взгляд сразу впился в Энрика в ожидании подачки. Он, этот глупый мальчишка, даже не понимает, что его ждет. Каким прекрасным, но недолгим будет его райский сон в этот раз.

Энрик указал слуге, куда провести девчонку, высокую, стройную, молчаливую, со странным выражением на незнакомом лице. Потом Энрик передал наркоману две ампулы.

– Удачи, – весело пожелал он.

Парень тут же рванулся прочь, унося с собой смертельную дозу. Энрик обернулся к девушке. Она смотрела на него оценивающе, с надменным вниманием. Он никогда не видел у Леони такого выражения лица. Да и эта девица явно старше, чем в прошлый раз, но…

Она встретилась с ним взглядом, улыбнулась зло и победно, как тогда в камере, в ратуше. С той же детской решимостью остановить то, что ей не по силам. Энрик почувствовал ликование. Да, это она. Это Леони.

– Привет, – произнесла девушка звонким уверенным голосом. – Я выполнила свое обещание. Пришла посмотреть на твою конечную смерть.

Ее слова будто ударили его. Она не боялась. Она торжествовала. Ее упрямство взбесило его. Как бесили не единожды в юности ее отказы, презрительное равнодушие. Тогда Леони смотрела на него свысока, как на недостойного, жалкого. Так же она смотрела на него и сейчас.

Но в этот раз он это терпеть не будет. Энрик ведь помнил и совершенно иное выражение на ее лице. Помнил ее страх перед ним, бессилие, слезы там, в переулке, где он почти получил ее. Один удар, и она снова станет сломленной и жалкой. Она научится его бояться.

Энрик буквально сорвался с места. Даже не преодолев разделяющее их расстояние, он занес руку для удара… Невидимая сила отбросила его назад. Выбила воздух из легких, заставила съежиться, почти уронила на грязный пол.

Анна хмыкнула, видя его первое поражение. Она старалась держаться все это время – бесконечно долгую дорогу в краденом автомобиле в компании чокнутого наркомана, последнюю безумную гонку. Она не понимала, что беспокоит ее больше: то, что он узнает в ней Леони, или то, что не узнает, – и готовилась сказать только одну фразу. Анна всю дорогу прокручивала ее в голове, чтобы не забыть, не сбиться, выдать ее как удар. Как там пишут в детективных романах? Это называется… Психологическая атака.

Вот эту атаку она и планировала, держась за необходимость сделать это достойно. В тот момент, когда та часть ее души, где еще сохранилось что-то от Леони, узнала Энрика, Анна испытала почти животный ужас перед ним. Однако она бы умерла, но не показала этого. Она заставила себя помнить и другое: ту самую злость погибшей девочки, что дала Леони силы бороться.

И когда Энрик ринулся вперед… Анна думала лишь о том, что сейчас соберет все скромные запасы своей силы и… За миг до его приближения она почувствовала присутствие Мона. И волну облегчения и радости.

Энрик не ожидал сопротивления, поэтому сбился, потерял часть своей ярости. Он пару раз глубоко вздохнул, приходя в себя. Осознал произошедшее. И тут же к нему вернулось чувство торжества. Он понял: они, его враги, пришли.

Мон уже стоял напротив, будто прикрывая собой девчонку. Май подошла справа. Карл лениво и почти вальяжно шагал к Энрику с другой стороны.

Энрик усмехнулся, радостно, победно. Его сила снова закипела в крови. Сейчас! Не надо слов, не надо приговора и церемоний. Он слишком ненавидит их, этих грязных осквернителей душ. Они сами знают свою вину. Он просто насладится мигом их поражения.

Он окинул четыре фигуры злорадным взглядом, спокойно, почти торжественно, достал из кармана зажигалку, нагнулся и поджег шнур. Выпрямившись, он уставился на них, ожидая их ужаса, боли, момента, когда они осознают…

Май почти безмятежно улыбнулась и только чуть повела рукой. Маленький огонек, бегущий по линии шнура, погас. Мон вообще никак не отреагировал на происходящее, будто и не заметил угрозы смерти. Он стоял напротив и лениво изучал врага, чуть склонив голову набок. Карл лишь хмыкнул, подошел чуть ближе, нагнулся и дернул шнур. Тот, по-прежнему похожий на спящую змею, послушно прибежал к ногам полицейского, неживой и слишком короткий.

– Будем честными, – весело произнес Карл. – Взрыватель из тебя так себе, Энрик.

Эти слова взбесили его, как и всегда. Карл бесил его с самого детства. Всегда такой уверенный в своей правоте, насмешливый. У этого купчика вечно был такой вид, будто он лучше остальных. Лучше Энрика.

– Ты меня больше не остановишь, – холодно сказал он Карлу.

– Хорошо, – кивнул ему купчик. – Рад, что ты сам все понял. Это будет последний раз.

Энрик улыбнулся и вытащил из-под куртки мешочек с порохом.

– Ого! – Мон оценил его размеры. – Ты достойно подготовился к смерти, Энрик.

– Я казню вас, – произнес их враг. – Той казнью, которую вы заслужили. Я вычищу ваши души от скверны, уничтожу ваши тела, испачканные магией.

– Минуточку, – Май продолжала улыбаться. Почти беспечно, – Энрик, не нужно быть таким. Твой язык всегда навевал скуку. Мы, как тут говорят, цивилизованные люди. Давай проще. Ты хочешь нас взорвать. Так?

– Я просто закончу ваше бессмысленное существование, – с трудом сдерживая себя, постарался спокойно произнести он.

– Он неисправим, – с легким презрением прокомментировал Мон. – Не знаю, насколько твой разум нынче поврежден болезнью, но даже такой безумец, как ты, должен понять, что и ты сам взлетишь на воздух вместе с нами.

– Это моя жертва, – уже спокойнее пояснил Энрик. – Пламя мне не страшно. Я вернусь, но больше вы меня не остановите. Я воскресну и…