Галина Полынская - Поместье призраков

– Мне оставаться в краске?

– Если не сложно. Парик можешь пока снять.

Позвонив Герману, Феликс сообщил о дальнейших планах и о том, что Алекс тоже едет.

– Давай тогда где-то по дороге встретимся, или у винзавода нас ждите, – ответил парень.

– Хорошо. Машину я оставлю в придорожных зарослях напротив завода, вы тоже спрячьте транспорт, как приедете.

– Будет сделано.

У подъема на гору Агармыш начал накрапывать мелкий дождь, но у монастыря святого Луки он уже прекратился – весь день собиравшиеся над морем черные тучи, угрожавшие ливнями, оказались способны только на это.

В низине меж холмами плавали туманные сизые сумерки. Над виноградниками и впрямь стоял удивительно густой туман, сквозь который едва различимыми карандашными штрихами виднелись стебли лозы.

Оставив машину за деревьями, Феликс с Ариной перешли дорогу и остановились у ворот винзавода «Поместье призраков».

– Здесь подождем? – Девушка поежилась – она так и оставалась в одной легкой белой рубашке и джинсах.

– Лучше на территории.

– Забор высоковат, я вряд ли перелезу.

– Зато я перелезу, – усмехнулся Феликс. – Держись за меня.

Он подхватил Арину на руки и оторвался от земли. Это было не похоже на прыжок, они будто плавно перелетели через ограду и приземлились на территории. Опустив девушку на землю, Феликс снял куртку, набросил на её плечи и повел к каменной беседке.

– Посидим там, пусть нас будет меньше видно. Могли бы и в здание войти, но замки ломать не хочу – дождемся Валентина.

Присев на скамью, они какое-то время молчали, глядя на причудливые туманные сгустки. Туман и впрямь походил то на зверей, то на человеческие фигуры, блуждающие по округе без цели и смысла.

– Похоже на дым, – сказала Арина. – Будто что-то горит. Феликс Эдуардович, я ничего не поняла. Отчего Богдан хотел спасти Варвару и при чём тут эти виноградники?

– Догадываюсь, но не хочу делиться домыслами, пока они только домыслы. Совсем чуть-чуть осталось, подожди.

Где-то минут через сорок послышались автомобильные моторы – к винзаводу подъезжали машины агентства.

– Наконец-то. – Девушка зевнула, поднимаясь со скамейки.

– Что Алексу скажем, если спросит, как мы тут оказались, если ворота закрыты?

– Он на такие вещи, по-моему, вообще внимания не обращает. Слишком много своих проблем в голове, чтобы еще и детали подмечать. Он даже не заметит, что ты в гриме и как-то изменилась лицом, вот посмотришь.

Ворота щелкнули открывающимся замком, на территорию вошли сотрудники вместе с Алексом. Парень выглядел встревоженным, но тревога была вовсе не от новостей, а от их отсутствия – не получив инструкций от начальства, чего стоит говорить клиенту, а чего не стоит, сообщать ему не стали вообщеничего, лишь поставили перед фактом – едем на винзавод на ночь глядя. Поэтому сходу он засыпал Феликса вопросами:

– Что случилось? Почему мы здесь?

– Сейчас всё расскажу. Идёмте.

В помещении Феликс сразу предупредил, чтобы не включали свет и в крайнем случае подсвечивали мобильниками, не направляя экраны в стороны окон.

– Снаружи не должно быть заметно, что в здании кто-то есть, понятно?

Сотрудники закивали, а Алекс уточнил:

– Мы тут в засаде сидим?

–Именно.

– И кого поджидаем?

– Дядю Богдана.

Лицо парня удивленно вытянулось.

– Присаживайся, – Феликс указал на одно из кресел вокруг резного деревянного стола недалеко от барной стойки, – сейчас всё расскажу. Видишь ли, в чём дело…

Но тут вмешался Гера, он смотрел в окно, выходящее на дорогу к холмам со стороны ворот:

– Священник идёт.

– Какой? – обернулся Феликс.

– Здоровый тот, лохматый, как его…

– Отец Александр?

– Видимо. У него в руке какой-то дрын, навроде тех длинных палок, которыми дерутся монахи Шаолиня. Что за манера у этих монастырских товарищей – всё время с дубьем в гости ходить?

– Может, он не к нам, – предположил Валентин.

Но поздний гость мимо не прошел, а завернул во двор завода.

– Покою-то никак не сыскать! – прокряхтел Никанор и пошаркал открывать дверь.

– Вечер добрый, – сказал Феликс, тоже выходя навстречу гостю. – Прошу прощения, но вы сейчас не вовремя. У нас тут, понимаете ли, нечто вроде спецоперации.

Отец Александр поморгал, оперся на свою палку, как на дорожный посох, и заявил:

– Без меня на этих холмах никакие спецоперации не проходили, не проходят и не пройдут!

Видя, что настоятель настроен по-боевому, Феликс пожал плечами:

– Что ж, проходите, раз настаиваете, но имейте в виду – с этого момента вы тоже в деле.

Валентин взял с витрины пару бутылок вина и понес на стол, где Никанор уже расставил тарелки с хлебом, колбасой, сыром и овощами, предусмотрительно привезенными с собой из Берегового.

Стемнело. Небо потихоньку очищалось от туч, демонстрируя щедрые звездные россыпи и полный диск луны – необычайно большой и чуть зеленоватый, похожий на неопознанный летающий объект, зависший над горной вершиной.

– Почему именно – дядя Богдан? – Свой вопрос Алекс задал в пространство. Он сидел в кресле рядом с отцом Александром, остальные расположились на разномастных стульях, принесенных из соседних комнат.

– Чтобы это понять, надо выяснить, что за взаимоотношения были у него с твоей семьёй, особенно – с матерью. – Феликс перевел взгляд на священника. Лунный свет, льющийся в окно за спиной настоятеля, подсвечивал длинные волнистые пряди волос, отчего казалось, что вокруг его головы полыхает серебристое пламя. – У меня как-то сразу сложилось впечатление, что вы, отец Александр, в курсе всех дел в данной округе, и уж тем более неплохо знаете эту семью. Вот и расскажите нам, внесите немного ясности.

Взяв со стола бокал, отец Александр промочил горло и поинтересовался:

– И чего ж рассказать? Про кого?

– Про Варвару, например. Странно, что такая молодая женщина – и так рано умерла.

– При чём прямо здесь, на виноградниках, сердечный приступ у неё и случился, – шумно вздохнул священник. – День ещё какой-то гиблый тогда выдался – жарища, духота передгрозой, совсем дышать было нечем. Думали, от жары ей плохо стало – полежит в прохладе, под кондиционером, и отойдёт, а она… даже скорой не дождалась, скончалась.

Отец Александр глотнул вина и перевел дух. Алекс смотрел на него, жадно ловя каждое слово.

– Болела Варвара, – продолжил он. – Я лет пять как сюда переселился, она уже плохо себя чувствовала. Не знаю толком, что за болезнь у неё была, с психикой что-то, вроде наследственное, по женской линии передавалось. Не сразу проявилось, надеялись, что обойдется, но не обошлось. В больнице она часто лежала, когда приступы случались, даже руки на себя наложить пыталась, но спасали всякий раз. Когда в порядке была – прекрасная женщина, добрая очень, а как опять болезнь подступала, так будто два разных человека. Много препаратов она сильных принимала, вот сердце и не выдержало.