Галина Полынская - Поместье призраков

– Я это помню, – вдруг сказал Алекс. – Помню, как мы с отцом ездили по врачам. Столько всяких методов перебрали… Тогда, именно тогда я стал искать какие-то нетрадиционные способы лечения, увлекся всякими этими центрами целительскими… да-да! Точно! Я вспоминаю! Мамы уже не стало, а я всё продолжал искать, надеялся, что разовью в себе способности и буду помогать другим людям!

– Благородное стремление, – сказал Феликс. – А что же дядя Богдан? Уж не был ли он влюблён в Варвару?

– Вот тут ничего не могу сказать, – развел руками отец Александр. – Никаких слухов, сплетен на этот счёт не ходило.

– Может, с детства они были знакомы, со школы, института? – помог Гера.

– Тоже не знаю. Вроде давно дружили, по бизнесу сотрудничали, а сколько знались – не скажу. Не так давно я тут, чтобы в курсе быть, а нарочно выяснять – надобности не возникало.

– Варваре нравилось заниматься виноделием? – спросил Феликс. – Любила она это место?

– Очень, да. – Священник так энергично закивал головой, что серебряное пламя в его волосах вспыхнуло с удвоенной силой. – Тимченки этот завод практически за бесценок взяли – убыточным он был, почти заброшенным стоял. Считай, с нуля производство поднимали, все силы, средства, всю душу сюда вложили. И добились успеха, заслуженно добились. Летом-осенью все дни тут проводили, вот только Варвара почему-то никогда не оставалась ночевать.

Повисла тишина, нарушаемая лишь плеском вина, разливаемого по бокалам.

– А вам здесь нравится? – поинтересовалась Арина.

– Нормальное место. Тихое.

– Вас перевели сюда монастырь восстанавливать?

– «Перевели», – хмыкнул священник. – Можно и так сказать. Оказала доверие патриархия, благословила реставрацией заняться, вот и реставрирую помаленьку с божьей помощью.

– А можно спросить, кем вы были до того, как стали священником? – спросил Гера.

– Джазовым музыкантом, бас-гитаристом. Собирался становиться физиком, а стал лириком. Всю жизнь положил на алтарь искусства, – усмехнулся отец Александр. – Чакалидис моя фамилия, грек я из Тбилиси. В каких только филармониях да музыкальных театрах не работал. При киностудии «Грузия фильм» занимался музыкальным оформлением кино и театральных постановок. Много лет проработал в группе «Эллада», по четыреста концертов в год давали на лучших площадках страны. В восьмидесятые годы не было в Советском Союзе звезды эстрады или коллектива, с которым бы лично я или моя группа не поработали бы вместе. Кого не назови – всех видел, всех знал. Но так жизнь повернулась, что закончилась моя музыка, вся сюда ушла.

И он указал на свою рясу. Что именно случилось в жизни Александра Чакалидиса, отчего закончилась его музыка, коллектив спрашивать не стал – было видно, ему не хочется этих расспросов.

Луна приблизилась и встала над виноградниками, заполняя собой окна и заливая зеленоватым светом весь просторный зал.

– Кажется, там кто-то есть, – Алевтина привстала с места, вытягивая шею.

– На дороге? – подскочил Валентин.

– Нет, прямо там, – она указала пальцем на окно рядом со стойкой бара, – в виноградниках.

– Никого там быть не может, – отмахнулся отец Александр, – всё огорожено, никто не пролезет. Это туман.

– Да нет же! – Аля встала и пошла к окну. – Там какая-то женщина! Идите сами посмотрите!

– Только не говорите, что это Варвара решила нас навестить, – пробормотал Гера, поднимаясь следом.

По дорожке меж виноградных стеблей и впрямь двигалась женщина – старушка среднего роста с аккуратной прической из белых локонов. На старушке было платье до колена с пышной юбкой и поясом-лентой, больше подходящее молоденькой девушке. Старушка шла, легко пританцовывая, и лунный свет пронизывал насквозь её полупрозрачную фигуру.

Перекрестившись, отец Александр откашлялся и принялся нараспев читать молитвы.

Приблизившись к проволочной сетке, разделяющий виноградники с территорией винзавода, старушка прошла сквозь неё, как туманная дымка, и, всё так же пританцовывая, приблизилась к окну, за которым белели смотрящие на неё лица. Взмахнув рукой, она слегка поклонилась, словно приглашала своих зрителей к танцу, затем ещё раз призывно махнула и ещё. Не оставалось сомнений – призрак звал потанцевать. Голос, читающий молитвы, стал громче: раскатистый бас отца Александра, казалось, разнесся по всему дому и за его пределы.

Так и не дождавшись ответа на своё приглашение, старушка закружилась по двору. И танцевала, пока не растворилась в искрящемся лунном тумане.

Рассвет застал компанию всё там же – в гостевом зале за столом. Откинувшись на спинку кресла, отец Александр крепко спал, утомлённым вином, молитвами и ночными бдениями, остальные бодрствовали. Желая размяться, Валентин походил по залу и притормозил у входной двери, задрав голову, – что-то вверху привлекло его внимание.

– Смотрите! – свистящим шепотом сказал он, не желая будить священника, и указал на оконное стекло над дверным проёмом.

На влажном от тумана стекле отчетливо виднелся отпечаток маленькой женской ладони с раскрытыми пальцами.

– Гос-с-споди, – выдохнула Алевтина, увидав отпечаток. – Столько страху натерпелись – и никак-то оно не закачивается!

– Солнышко покажется, пригреет, да и сгинет наваждение,– сказал Никанор. – А ну кыш отседова, неча пялиться. Пойди-те вон лучше бутылки пустые по мешкам мусорным распихайте, а то развели тут свинюшник!

– Начнем звенеть стеклотарой, отца чего доброго разбудим,– возразил Сабуркин.

– Верно, – поддержала Арина. – Потом приберемся, пусть батюшка отдыхает.

– Ну, как хотите! – проворчал старик и укоризненно посмотрел на стекло с отпечатком ладони.

Светлело. Серую мглу кое-где позолотили пока еще невидимые солнечные лучи. Подойдя к окну, Феликс посмотрел на пропавшую в тумане дорогу, ведущую к холму с полоской монастырской стены. Спустя мгновение к этой полоске прибавилась точка. Зрачки расширились, заполняя чернотой синеву глаз, и Феликс негромко произнес:

– Арина, надевай парик.

– Богдан едет? – подпрыгнул Алекс.

– Да, его машина. Иди сюда, – Феликс жестом поманил к себе парня, глядя на его одежду – на Алексе была легкая куртка поверх белой рубашки-поло. – Сними куртку.

Парень торопливо стянул ветровку, не задавая вопросов, а Феликс взял со стола чей-то бокал с недопитым красным вином и плеснул ему в лицо. Красная жидкость потекла по лбу, щекам, закапала на рубашку.

– Теперь оба поставьте свои мобильные в режим диктофонной записи и ступайте на виноградник. Помните, где проход через сетку?

Молодые люди закивали.

– И действуйте по сценарию, никаких импровизаций, ясно?

Они снова кивнули и выскочили из зала в коридор, ведущий к винному погребу и второму выходу – к виноградникам.