Анастасия Евлахова - Красавица [litres]

– Не бери в голову. Пойдем.

А потом повысила голос, обернувшись к желтой даме:

– Госпожа Ли, какую комнату определили новой студентке?..

Всю дорогу Мора неуверенно поглядывала по сторонам, но госпожа Тааре с мягкой настойчивостью увлекала ее за собой: мимо любопытных учеников, которых Мора так и не успела рассмотреть, по боковым дорожкам, быстрее, еще быстрее. Деревья мелькали, как будто Мора с госпожой Тааре летели на челноке. На ходу она объясняла:

– Это передний сад. Сейчас мы пройдем под эту арку и окажемся в центральном. Сюда выходят учебные корпуса. Всего их три. А вот здесь – спальный корпус… Признаться, я окончила этот университет довольно давно. Но помню его прекрасно. Такая уж штука это – время: столько оборотов прошло, а кажется, будто все случилось вчера… Ну, не робей. Идем же.

Из приземистого, перевитого зеленью здания вырастали причудливые стеклянные башенки: округлые, чуть заостренные кверху, будто перевернутые капли, забранные в оправу из светлого камня. Учебные корпуса тоже оплетали лианы, но у каждого было всего по одной, очень крупной каплевидной башне, сквозь матовые стекла которой ничего не удавалось разглядеть. Центральный сад тонул в цветах – яркий, как птичье оперение. Зикке бы тут понравилось.

В спальном корпусе они миновали несколько коридоров с дверьми под номерами, а потом поднялись по винтовой лестнице и оказались в одной из башенок.

– Так что же, это моя комната?

Мора не понимала, почему ей отвели целую башню, а не комнату внизу – наверняка они были попроще.

– Да.

Госпожа Тааре обошла комнату, проведя ладонью по спинке дивана, а потом оглянулась. Забрала у Моры форменное платье, встряхнула его, положила на кресло, разгладив складки, а потом приблизилась к Море.

– Я знаю, прием вышел не из приятных… Прости нас. Но твой случай, увы, не из рядовых. Времени на обстоятельную проверку не было, и потому нам хотелось взглянуть на тебя лично.

Госпожа Тааре смотрела пристально, но Мора снова почувствовала ее духи и невольно расслабилась. На Втором кольце ароматами почти не пользовались – такие вещи были не в ходу. Мама хранила у себя один-единственный флакончик, на который отец когда-то довольно сильно потратился, и пользовалась им редко, но Мора хорошо запомнила этот запах: цветочный, тонкий, как газовая вуаль, едва различимый. Духи госпожи Тааре очень сильно походили на них, а для Моры они пахли безопасностью.

– Прости. – Госпожа Тааре отступила и принялась оправлять подушки на диване. – Ужасно бестактно с моей стороны вот так на тебя пялиться. Тебе и так хватает волнений…

Вообще-то госпожа Тааре «пялилась» удивительно тактично. Мама всегда отводила глаза, у папы начинался нервный тик, Зикку передергивало.

– Еще бы! – продолжала тем временем госпожа Тааре. – Такой переезд… Маккус, конечно, хам, но сказал он чистую правду: большинство прошений отправляется в мусорное ведро. Но…

Она подхватила с кресла форменное платье Моры и встряхнула его.

– Надо будет попросить его отпарить, – заметила она. – Ну да не беда. Успеется. Я вот в чем хотела тебе признаться…

Она посерьезнела. Мора неуклюже стояла посреди комнаты, и туфли ее утопали в мягком ворсе ковра. Казалось, стоит сойти с места, и вся эта роскошная обстановка пропадет.

– Понимаешь, до тебя уже переводили нескольких парней и девушек. В разное время, разумеется, – объяснила госпожа Тааре, устало потирая виски. – И большинство… фальсифицировали свои увечья. Хотели обманом получить место на Первом кольце. А потом, когда их обман вскрывался, они предлагали токки. И не просто токки – огромные деньги, каких не было у всех их родных. Одна предложила своего братишку… Представляешь? Сказала, что его можно разобрать на органы – мол, он такой здоровый, такой отличный, как она его назвала, «объект»!

Мора поежилась, тут же представив на месте этого мальчонки Зикку. Только вот как бы она ее ни недолюбливала и что бы ей ни предложили взамен, забрать ее в медцентр она бы не позволила ни за что на свете. Но неужели и на Первом практикуют эти жуткие «разборки»? Мобус говорил, что такими вещами промышляют на Третьем – продают друг друга от нищеты или по глупости попадают в сети мошенников.

– Конечно, медицина на Первом устроена совсем по-другому. А если бы и не была… Места на Первом кольце не продаются. Ну а ты… ты даже платье не надела, – снова улыбнулась госпожа Тааре. – Как будто ты сюда и не собиралась. Как будто вообще сюда не хотела. Я правильно тебя поняла?

Мора отвела взгляд, а госпожа Тааре, будто не ожидая ответа, улыбнулась:

– А я ведь тебе не представилась! Ну что ж… Запоздало или нет – разве важно? Меня зовут Кайя. Обычно меня зовут госпожой Тааре, но ты можешь и по имени.

Мора коротко кивнула, но поняла, что по имени она госпожу Тааре называть не посмеет. Слишком уж совершенное у нее для этого лицо, слишком точеная фигура, а платье – из обманчиво простой матовой ткани без единого украшения… Вот бы Зикка удивилась, узнав, что изящное и дорогое вовсе не должно быть цветным и блестящим. А в том, что платье это стоит немало, Мора не сомневалась: рядом с ним красная форма смотрелась не богаче носового платка.

– Я сенатор Квартума от Первого кольца, – помедлив, объяснила госпожа Тааре.

Мора вскинула взгляд:

– Квартума?

Не может быть. Все это время с ней говорила сама сенатор…

– Квартума. – Госпожа Тааре снова улыбнулась, и вместе с губами засмеялись и ее глаза.

Сиреневатая радужка, вся в мягких теплых крапинках, обведена темно-синим. Да, эти глаза меняли, но переделка выполнена так осторожно и естественно, что сразу ясно: операция стоила целое состояние.

– Значит, остальные… – пробормотала Мора.

В Квартуме заседают четверо. Четверо же встречали и ее: госпожа Тааре, мужчина в синем костюме, священник и татуированный старик. Мора знала, что сенатор от Второго кольца – мужчина. Но у мобуса не хранилось его изображений, и можно было только предполагать, кто из них кто. Явно не священник, потому что он, без сомнений, представлял Ось. Значит, или странный татуированный старик, или мужчина в синем костюме.

Знала бы мама, какую встречу устроили ее дочери, она бы заставила уличный алтарь своими свечками так, что для других не осталось бы места. Такая честь! Но Мора только сжалась. Да, ее случай особый, и Его Святейшество сам сказал: времени на проверку ее документов не было. Да, наверх почти не переводят, а это значит, что она – из счастливых исключений. Но встречать какую-то девчонку всем Квартумом, в полном составе? Не посылать секретарей или уполномоченных лиц? Не воспользоваться голографической связью, чтобы посмотреть на новую студентку дистанционно? Или им действительно хочется в конце концов отправить ее на тесты в лабораторию?.. А ведь этот Маккус предлагал ее запереть.