Анастасия Евлахова - Красавица [litres]

– Через карту же можно вызвать рику, – продолжала госпожа Тааре. – В любое время и по любому поручению. Здесь свой собственный штат хороню обученных рик, и платить за их использование, конечно, не нужно.

– Что за рики? – не поняла Мора.

Госпожа Тааре удивилась:

– Ты никогда не видела рик?

– Это программа?

– Ну вот еще. Давай-ка ты сама посмотришь. Вызвать рику, – приказала она карте.

Внезапно Мора поняла, как тихо в этой башенке, да и вообще на Первом кольце. Не шуршали подземные насосы, которые отводили грязную воду из семейных отсеков и подавали переработанную; не гудели светильники, которые оплетали террасы паутиной проводов; не бормотали системы очищения воздуха. В конце концов, не шумели люди, а Мора так привыкла к суете у алтаря прямо за порогом семейного отсека.

Когда дверь распахнулась, Мора обмерла: рика оказалась зверушкой в половину человеческого роста. У нее были огромные треугольные уши, глянцевитая шерсть, лапки-ладошки с длинными, цепкими пальчиками и подвижное, умное, но все-таки звериное лицо. Рика поклонилась совсем как человек и неуклюже выговорила:

– К в-вавшим в-вслугам.

Госпожа Тааре погладила рику по голове и улыбнулась:

– Неужели на Втором кольце таких не держат?

Мора только моргнула. Какое там, на Втором и людям работы не хватает, не то что каким-то животным.

– Принеси-ка пирожных, – велела госпожа Тааре. – Первый день можно и отпраздновать. Правда?

Рика послушно убежала, а госпожа Тааре вызвала из карты еще одну голограмму, которая дважды перевернулась в воздухе и расползлась в таблицу.

– Сегодня ты ничего важного не пропустила – только ориентацию, но тебе ее, считай, провела я. А вот завтра у тебя кое-что поинтереснее. Можешь искать себя по номеру… Вот, смотри. Ты на первой ступени, в шестой группе.

Мора только смотрела, как быстро госпожа Тааре расправляется с голограммами и как мелькают строчки таблиц.

– Всю необходимую для учебы информацию будут давать на занятиях. Но если потребуется что-то помимо – вот здесь, – госпожа Тааре указала на план, – находится архив. Через его мобусы доступ к информации куда обширнее, чем с твоей карты. Да и вообще, данных там куда больше, чем у тебя дома, на Втором. Уверена, в архиве ты найдешь для себя много нового. Так… А теперь посмотрим твой список занятий. Первая ступень для всех студентов вводная. У тебя будут только общие дисциплины и несколько пробных лекций по разным профилям.

– «Биоэлектроника», – прочитала Мора. – «Пилотирование». Ого… Все это можно изучать?..

Госпожа Тааре смерила Мору каким-то особенным внимательным взглядом.

– Тебе разве интересны такие вещи? Я думала, тебе любопытнее литература, например. Есть даже курс по художественному сочинительству, если тебе хочется не только читать, но и писать.

Мора мотнула головой:

– Нет, читать и писать – это точно не мое. А вот научиться водить челноки… Я бы не отказалась.

И это мягко сказано.

– Значит, интересуешься полетами?

– Еще как! – не сдержалась Мора.

– Ну что ж… – задумчиво протянула госпожа Тааре. – Это неплохо.

Море показалось, сенатор хотела добавить что-то еще, но вместо этого она переключилась на списки модулей. Слушая ее, Мора скоро поймала себя на мысли, что едва соображает. Ей казалось, что за сегодняшний день она увидела и узнала больше, чем за всю свою жизнь на Втором кольце.

– Да ты носом клюешь, – рассмеялась вдруг госпожа Тааре. – Совсем я тебя замучила. Ну, думаю, дальше ты разберешься сама. Вот, смотри, – она быстро развернула последнюю голограмму, – ужин в семь. Времени у тебя полно, так что отдыхай и ни о чем не думай. Я иногда сюда заглядываю, так что мы еще непременно увидимся, но если что – шли весточку. Если захочешь выйти с территории университета – карту бери обязательно. Ворота тебя без идентификации обратно не впустят.

– Значит, я могу выходить в город?

– Почему бы и нет?

Когда госпожа Тааре ушла, в комнате стало так тихо, что зазвенело в ушах. Мора присела на краешек кровати и потрогала одеяло. И опять натуральные ткани, мягкие и гладкие. Под подушкой она обнаружила пижаму, а в большом шкафу за зеркалом – бесконечные ряды плечиков с одеждой. Длинное платье с бантом на талии, коротенькое с узором из бутонов, полосатое, со складчатой юбкой, узкое зеленое… Таких нарядов Мора и видеть никогда не видела, и все они шились словно по ее мерке: она прикладывала их к груди, и все приходилось впору. В комоде стопочками лежало тонкое белье, рубашки, брюки и шорты. В ящичках туалетного столика она отыскала щетку для волос и целый ворох заколок, резинок и лент.

Не зная, куда себя деть, Мора снова села на край постели. Мягкий матрас не шел ни в какое сравнение с тем, на котором она привыкла спать. Дома у нее кровать была жесткая, узкая, матрас со временем ввалился так, что Мора спала будто в гнезде. Здесь же можно было разлечься хоть поперек – удобнее некуда.

Мора снова вскочила и подбежала к окну. За тонкими занавесками зеленел пирамидками кустов сад, чуть дальше блестел стеклом корпус с обеденным залом, а еще дальше – учебный. Туда она пойдет завтра утром. Но это завтра. А сегодня…

В дверь постучали. Мора метнулась открывать. Она и представить себе не могла, чтобы ей кто-то прислуживал, а маленькая рика казалась такой хрупкой и покорной, что становилось стыдно.

– В-вавши пив-вовные, – объявила рика и приподняла поднос, заполненный угощениями.

Точно! Пирожные.

– Не нужно, пожалуйста, не утруждайтесь, – забормотала Мора. – Я возьму. Спасибо.

Удивленно приподняв бровь, рика передала ей поднос и, развернувшись, заковыляла прочь. Кажется, вежливость новой студентки показалась ей странной. Или здесь не принято благодарить тех, кто прислуживает?

Мора опустилась на кровать и устроила поднос на коленях. Перед диванчиком красовался низенький стеклянный стол, но там, посреди комнаты, Море сидеть совершенно не хотелось. Полог, который можно было опустить вокруг постели, как будто защищал. А может, четырехметровый квадрат пространства напоминал Море тесноту ее родной комнатушки.

Медовые печенья, корзиночки с воздушным кремом, печеные булочки с ягодным джемом – Мора такого не ела никогда. Отщипывая от каждого, она вспоминала чан с похлебкой, который мать выставляла на обед, ломти жесткого черного хлеба и чаи из порошков, от которых на зубах у Моры скрипело, как будто она пила песок. И все это великолепие она заслужила тем, что родилась изуродованной?..

Мора оттолкнула поднос и подошла к зеркалу. Только сейчас она вдруг вспомнила, что госпожа Тааре назвала шрам меткой богов – точно как тот человек, что выскочил на Мору в толпе на Втором кольце.