Анастасия Евлахова - Красавица [litres]

Совпадение?.. Но не с точностью до слова! Тот суеверный бродяга жил на Втором, а госпожа Тааре была не просто с Первого, она служила сенатором в Квартуме. Они из разных миров. Но что-то их все же объединяет. И это что-то – храм…

После ухода госпожи Тааре Море стало неспокойно. Сенатор заступилась за нее, она казалась милой и дружелюбной, но что-то было не так. Да еще эта операция по особой программе. Зачем госпоже Тааре ей помогать? По доброте душевной? Из благотворительности, как в храме? Но ведь Мора на Первом как раз из-за отметины…

Вопросов было слишком много. Чтобы разгрузить голову, Мора села разбираться со своей картой. Та понимала ее с полуслова, а управлять голограммами было не сложнее, чем дома. Мора выбрала своему мобусу мягкий, негромкий голос, а потом, просматривая голограмму с настройками голосового помощника, наткнулась на надстройку «индивидуальность», о которой, видимо, и говорила госпожа Тааре, и активировала ее.

Мобус сразу заскрежетал в воздухе, словно заворочался, и – неужели не послышалось? – зевнул.

– Спасибо, – сказал он, а потом, будто пробуя слова на вкус, добавил: – Премного благодарен. Весьма обязан. Так редко выдается возможность размяться! А размяться так приятно, честное слово… Пожалуйста, не отключайте меня. Если вы предпочитаете молчунов, то я буду молчать, вы мне только скажите. Но если вы не против болтунов, то я с радостью готов болтать, потому что, если честно, мне очень давно не выдавалось такой прекрасной возможности от души поболтать.

Если бы мобуса можно было визуализировать, то этот, наверное, выглядел бы как суетливый толстячок ростом не больше рики. Мора даже смутилась – слишком уж живой звучала речь этого мобуса, как будто он был вовсе не программой.

– Что вы умеете?.. – спросила она.

Мобус тут же заохал:

– Что вы, хозяйка, что вы! Ко мне, прошу вас, обращайтесь на «ты». Моя задача – обеспечить вам максимальный комфорт.

– Тогда скажите… скажи, зачем тебе «индивидуальность»?

– О! – тут же воскликнул мобус. – Отличный вопрос, как хорошо, что вы спросили! Полное описание моего функционала вы, конечно же, можете прочитать в инструкции, которую легко вызвать соответствующим голосовым запросом, но я отвечу коротко: я способен не только предоставлять фактическую информацию, но еще и поддерживать морально, давать советы и помогать при выборе, и все это – в моем собственном, индивидуальном стиле, наличие которого делает мою личность сопоставимой с человеческой.

– Личность?..

Что-то новенькое. Мобус в семейном отсеке на Втором был, конечно, смышленым и исполнительным, но походить на людей – ни голосом, ни «личностью» – никогда не пытался. Он же всего лишь программа, рожденная в арканитовом корпусе.

– Все верно, – отозвался мобус. – Мои базисные структуры имитируют мышление среднестатистического человека, а эмотивные сигнализаторы придают моему поведению индивидуальный оттенок. Программа так называемой дифференцированной индивидуальности – разработка корпорации «Эгос», и в случае необходимости вы можете обратиться на прямую к производителю, но я очень надеюсь, что у вас такой необходимости не возникнет, потому что моя индивидуальность создана для комфорта пользователя и я могу подстроиться под любую вашу потребность. Сейчас, к примеру, я замолкаю, потому что тон вашего голоса сигнализирует о потребности в тишине.

На этом мобус и правда замолчал. Мора потянулась было к настройкам и хотела все-таки его отключить, а потом передумала. Язык у этого мобуса, конечно, без костей, но на Первом ей очень пригодится друг – даже если это программа.

– Мобус, – позвала она.

– Я вас слушаю, госпожа два-семнадцать-шесть-один, – с готовностью отозвался голос.

– Не называй меня, пожалуйста, госпожой. И цифрами тоже.

– Слушаюсь, хозяйка. Не желаете ли заказать у рики чудесный горячий чай? Уверен, после пирожных вам нестерпимо хочется пить: количество сахарозаменителя в этих изделиях превышает…

– Мобус.

– Слушаю, хозяйка.

Она покусала губу. Мысли нет-нет да возвращались к одному и тому же. Придумывает она или нет?..

– Найди мне кое-какие данные.

– Открываю функционал поиска. Какие данные вам требуется отыскать, хозяйка?

– Найди мне информацию про метку богов.

– Метка богов. Начинаю поиск.

Мора разглядывала поднос с недоеденными пирожными, а мобус все скрежетал и скрежетал. Наконец она потеряла терпение:

– Ну что?

Мобус затих, а потом отозвался:

– Простите, хозяйка, поиск не дал результатов.

– Совсем?

– Ни одного совпадения.

А может, это и правда случайность? Глупо, наверное, вот так цепляться за одну-единственную фразу. «Метка богов» – это, скорее всего, просто метафора, за которой ничего особенного не стоит. Но Мора все равно вызвала план университета и отыскала помещение под ярлычком «архив». До ужина оставалось еще два часа, а если верить плану, то архив и столовый зал находились в одном корпусе. Не успеть она просто не могла.

Мора смахнула голограммы, оставила пирожные недоеденными, встала и на ходу уже спрятала карту, но тут перед глазами у нее что-то мелькнуло, и комната подернулась странной зеленоватой дымкой. По кромке комода побежали искорки, засверкали ручки кресел, в занавесях что-то засияло. Казалось, комнату в одночасье наводнили светлячки-изумрудники, которые прилетали из Бездны раз в оборот и оседали покрывалом на террасах, облепляя ступеньки семейных отсеков, антенны и провода. Но откуда изумрудники возьмутся в несезон, да еще и в закрытом помещении?

Мора стояла, боясь шевельнуться. Другая догадка ее испугала: спальня напоминала голограмму, которая собиралась вот-вот исчезнуть. Да нет, не может быть! Это было бы слишком… просто. Слишком просто и нечестно. Не могли ее вот так жестоко обмануть. Она моргнула раз, потом еще один. Сияние не утихало. Тогда Мора схватилась за спинку дивана, но искорки брызнули из-под пальцев, а потом сомкнулись вокруг ее руки.

Совершенно неосязаемые, не теплые и не холодные – этих искр словно и не было. И все-таки они были, и Мора не знала, что с этим открытием делать. Она стояла, едва дыша, а комната сияла, переливаясь, будто ее запорошило россыпью пластиковых кристаллов. А потом Мора вдохнула, и ее голову повело.

Ощущение было странным. Она твердо стояла на ногах, и спальня вокруг нее никуда не исчезла: все та же громадная кровать под балдахином, туалетный столик с зеркалом в округлой раме, из приоткрытого стенного шкафа выглядывает рукав темно-зеленого платья, будто тянет к ней руку. И вместе с тем вокруг проступили очертания совсем другой комнаты. Гнутые балки из красноватого металла формировали купольный свод.