Анастасия Евлахова - Красавица [litres]

Мора задышала глубже. По спине побежали мурашки. Да она же боится! Она испугалась этого человека ровно так, как пугались ее саму.

Голос жуткого человека звучал под сводами архива гулко и низко. Если не открывать глаза, то можно было подумать, будто обладатель голоса – обыкновенный островитянин с приятным лицом.

«Да, боги ко мне приходили. В детстве, – говорил он. – Они никогда не называли себя, но я запоминал их голоса. Они задавали вопросы. Спрашивали, как я живу. Что мне нравится, а что нет. Куда я хожу. Что делаю. Я рассказывал. Потом они исчезали, а я чувствовал себя счастливым…»

Человек смотрел себе под ноги, и его уродливая фигура потусторонне поблескивала.

«Они приходили три раза в оборот, в одно и то же время, в одно и то же место, – продолжил он. – Я видел их у нас в саду, под сахарными сливами. И ждал их. Как-то раз я успел их коснуться, но они тут же исчезли. Они были из какой-то субстанции… вязкой, но легкой и горячей. Я обжегся… После того раза они ко мне больше не приходили».

Он снова замолчал. Глаза его бегали по залу. Конечно, архива он видеть не мог, ведь он был всего лишь голограммой, оттиском себя прошлого, но Море все равно стало не по себе. А потом изображение отмеченного мигнуло и потухло. Запись закончилась.

Могли ли эти язвы быть последствиями ожога? Но он говорил только об одной руке, а язвы, скорее всего, покрывали все его тело. Нет, этот человек был болен, и явно не из-за странных «пришествий богов», которым, как ему казалось, он был свидетелем. А что, если от своей болезни он просто слетел с катушек?..

– Мне очень неудобно вас прерывать, – вдруг заговорил из пустоты ее мобус, и Мора вздрогнула. – Но ужин начнется через десять минут. Если вы поторопитесь, то еще успеете занять хорошее место, а хорошее место в свой первый ужин занять критически важно. Установление социальных связей во время совместных приемов пищи…

– Подожди секундочку! – оборвала его Мора. – Мобус, важный вопрос. Ты же можешь копировать файлы из этого архива? Это разрешено?

– Могу и копировать, почему нет? Для вас что-то скопировать?

– Тогда сохрани файлы по моему последнему запросу. – Она указала на записи, которые тихонько вращались в воздухе, хотя мобус, конечно, видеть ее не мог.

Они тут же вспыхнули, как будто их подсветили фонариком.

– Готово.

– А теперь снова молчи. Молчи, пока я сама у тебя что-нибудь не спрошу.

– Слушаюсь и повинуюсь.

Желудок сжимался. Пирожные в спальне Мора едва надкусила, а по-настоящему она ела в последний раз еще на Втором… – завтракала бурой похлебкой из злаков, которую мама в честь праздника сдобрила сиропом из воздушного ореха. Та еще гадость… Но сейчас Мора выпила бы целый кувшин такого сиропа.

Пустой коридор перечеркивали розоватые вечерние лучи. Привычно опустив голову, Мора перешагивала с одной полосы на другую и думала над словами отмеченного.

Голограммами фигуры «богов» быть не могли – они не обжигают и в принципе никак не ощущаются. Голограммы – просто проекции, а то, что видел и слышал отмеченный, состояло из осязаемых частиц. А сами «боги»? Те великие, о которых привыкла слышать Мора, были бесплотны и абсолютно невещественны. Они были не реальными существами, а скорее заповедями. Бойся гнева богов и не совершай зла; радуй богов и твори добрые дела – вот что говорили братья храмов. Но представить себе великих не условными, универсальными сущностями, а вполне живыми, пусть и голографическими изображениями Мора не могла. Богов не существует.

Мора не поднимала головы, но краем глаза заметила движение в конце коридора. Она ускорила шаг, но этим, кажется, только привлекла внимание.

– Ты же та девчонка со Второго? – зазвучал громкий голос.

У окна, преградив ей дорогу, стояли три девушки.

– Тебя зовут Мора, да?

Мора искоса взглянула на говорившую. Высокая, черноволосая девушка – она не столько спрашивала, сколько утверждала.

– Ты на ужин? Тогда ты заблудилась. Обеденный зал – в обратную сторону.

Мора заколебалась. Недружелюбным голос девушки не показался.

– Но это ничего, мы можем тебя проводить, – продолжила она. – Ты как? Идешь? Эй?

Девчонка подошла поближе и щелкнула пальцами. Что за фамильярности? Она не глокка какая-нибудь, и щелкать ей совершенно ни к чему.

– Спасибо, не нужно. Я сама, – сдержанно отозвалась Мора.

Девушка хмыкнула:

– Ну смотри. Идти нам все равно в одну сторону. Пошли бы вместе. Познакомились бы. Я, кстати, Хенна.

Мора уже рассмотрела ее длинные, точеные пальцы с ухоженными, острыми ноготками и теперь подняла глаза на саму Хенну. Та все-таки вздрогнула, уставившись на отметину, но не отшатнулась. Только заулыбалась шире. От улыбки на ее щеках появились ямочки, и лицо приобрело неуловимо приятное, почти милое выражение. Море не очень понравился решительный тон девчонки, а еще она понимала, что ямочки делал хирург, но улыбка вышла такой располагающей, что Мора улыбнулась в ответ почти машинально.

– А это мои подруги Тала и Ри.

У Талы были желтые, как у ночного острокрыла, глаза, а у Ри – короткие светлые кудряшки, которые пружинили всей массой, словно на резиночках.

Тала неуклюже улыбнулась:

– Никогда не видела. Ну, таких, как ты. Круть…

– А можно потрогать? – восхитилась Ри, пожирая взглядом отметину.

Мора отступила, и Хенна тут же одернула подруг:

– А ну-ка отбой. Где ваши манеры, девочки?

Ри шлепнула себя по губам:

– Молчу!

– Так у тебя что, эта штука с рождения? – не сдержалась Тала.

– Девочки! Ей и без вас таких дурацких вопросов хватает. Мозги-то подключите.

Хенна закатила глаза, а потом обернулась к Море:

– Ты же недавно приехала, да?

Мора осторожно кивнула.

– Тем более! Ну-ка. – Хенна протянула ей локоть. – Пойдем. Без разговоров. Обещаю, от меня никаких тупых вопросов ты не услышишь. Сегодня я беру над тобой шефство.

– Шефство?

Кажется, Хенна привыкла всё за всех решать.

– Важные гости – это по моей части. И потом, тебе сейчас проходу не дадут. Тебе оно надо?

Мора повела плечом. Пожалуй, именно этого она и боялась – толпы. Она и на Втором не понимала, как себя вести, а что будет здесь?..

– Ну вот, – закивала Хенна. – А со мной к тебе ни один дурак не сунется. Ну, согласна? Все, пойдем скорее, есть ужасно хочется.

– Пойдем-пойдем, – шепнула Тала, все так же бесцеремонно рассматривая лицо Моры.

Море не особо понравилась эта напористая компания, но она решила, что входить в обеденную залу лучше с ними, чем в одиночестве. По крайней мере, эти трое не тыкали в нее пальцами и не шарахались.

Обеденный зал – высокий, круглый, полный света – бурлил, как котел с похлебкой. Заполненный до отказа, он шелестел сотней голосов, колыхался, грохотал смехом. Маленькие, ловкие рики проворно выкладывали на столики угощения, а студенты тут же растаскивали их по тарелкам. Воздух был плотный, горячий, густой, а от света, шума и гама хотелось зажмуриться.