Виолетта Стим - Клуб Рейвен [litres]

– Вы живете наверху, над лавкой? – спросила Деми, стараясь сохранять сочувствующее выражение лица. Она хотела по-быстрому отдать фотографии и уйти, но теперь понимала, что так просто ей это не удастся.

– О да, моя дорогая, – продолжила миссис Гейбл. – Просто кошмар. Про старика Шимуса ты наверняка уже слышала. Погребен в своем жилище!.. Мир праху его. Но самое худшее даже не это!

– Что может быть хуже такого страшного взрыва? – приподняла брови Деметра, скрывая удивленное лицо за чашкой чая.

– Детка, о чем ты вообще говоришь? – всплеснула руками миссис Гейбл. – Это ведь было не просто старинное офисное здание… Весь городской архив уничтожен!

– Городской архив? – переспросила Деми, окончательно запутавшись.

– Ну конечно! – с жаром откликнулась собеседница. – Шимус потому-то там и жил, что был назначен смотрителем архива. А уж в архиве этом хранились все документы с момента основания города! Все-все фотографии, ценные сведения, биографии известных жителей – все потеряно! Организаторы праздника и я, конечно же… Все мы пребываем в полнейшем ужасе!

– Да-а-а, – тихо протянула Деметра, возвращая чашку на блюдце. – Город у вас специфический…

– Что ты сказала, моя дорогая? – непонимающе переспросила миссис Гейбл. – Главное сейчас – убедиться, что у нас останутся хотя бы те фотографии, что ты принесла!

– Ах да, конечно, – спохватилась Деми и протянула женщине саквояж. – Вот все, что я смогла найти. Их здесь много.

Взгляд старьевщицы стал деловым – она бегло осмотрела ржавые застежки, потертую кожу и подшитую грубыми черными нитками ручку. В этот момент казалось, что ни одна трещинка на сумке не укроется от взора хозяйки лавки. Деметре стало не по себе от такой наблюдательности.

– Вот смотрю и вспоминаю старую Марту. – Голос женщины потеплел, а взгляд снова стал мягким. – Марту Болдер, она жила в вашем доме до вас. Как-то она уже показывала мне фотографии. Всегда хранила их в этом саквояже…

– Так вы общались с прежними жильцами! Вот откуда вы узнали, что нужно искать их на чердаке! – догадалась Деми.

– Она там их прятала, все верно. Чтобы родственнички не выбросили. Как вообще можно выбрасывать старые вещи! Но Марта не успела передать их архиву – умерла. Просто уснула как-то, и все. Так ее и нашли, на кровати, с ладошкой, подложенной под щеку, – вздохнула миссис Гейбл и, достав из сумки стопку снимков, принялась их пересматривать.

– А вы что-нибудь знаете о легенде про графа Далгарта и мисс Вайерд? – неуверенно спросила Деметра, боясь показаться глупой. Неприятные мысли о призраках особняка и о рассказе Кэрри вынудили ее задержаться и задать этот вопрос. Ведь кто мог знать больше о городских легендах, как не владелица антикварной лавки?

– Ты имеешь в виду проклятие Ворона? – рассеянно поинтересовалась миссис Гейбл, раскладывая фотографии поверх юбки платья в одном только ей известном порядке.

– О таком я еще не слышала, – удивилась Деметра.

Подняв на нее глаза, женщина указала пальцем в сторону. Деми посмотрела на противоположную стену и охнула от неожиданности.

Там стоял деревянный шкаф, ломившийся от запылившихся книг. Над ним же виднелся темный портрет небольшого размера, и от одного только взгляда на него хотелось выбежать из лавки подальше.

На холсте была изображена очень старая, совершенно безобразная женщина в чепце. Один глаз у нее был круглый, с широким черным зрачком, выступающим из глазницы. «Стеклянный», – пояснила миссис Гейбл. Второй – серый, маленький и прищуренный. Нос выдавался дугообразным крюком, словно клюв; вместо губ – едва заметная розоватая полоска. Морщин на лице почти не было: кожа обтягивала череп и резкие скулы так туго, что создавалось ощущение, будто она вот-вот лопнет и обнажит желтоватую кость.

– Ортруна Далгарт, вдовствующая графиня, – сказала миссис Гейбл, отводя от картины полный отвращения взгляд и убирая фотографии обратно в саквояж. – Дрожь берет каждый раз, как ее вижу. Эта карга умудряется следить за всеми, даже не сходя с портрета.

– Почему тогда вы его не выбросите? – спросила Деми, передернув плечами. Теперь, когда она знала, что этот едкий взгляд направлен на нее, она уже не могла расслабиться.

– Что ты, малышка! – замахала руками женщина. – Выкинуть картину девятнадцатого века?! Да ни за что в жизни! Ты хоть знаешь, сколько она может стоить?

Деметра подавила желание улыбнуться. Деятельная миссис Гейбл могла бы дать фору любому из лондонских дельцов.

– Тем не менее в проклятии графской семьи обвиняют именно ее, – начала рассказ хозяйка лавки. – Не картину, а эту ведьму. Ортруна являлась единственной дочерью зажиточного купца. Когда ей стукнуло двадцать лет, она вышла замуж за графа Уильяма Далгарта. Была она тогда, по слухам, прехорошенькой. Через год она родила мужу одного сына – Людвига, а еще через год второго – Эдуарда. Всем они казались идеальной семьей, достойной подражания. Но только до поры до времени… Едва Людвигу исполнилось двадцать пять лет, встретил он невинную Антуанетту и полюбил ее всем сердцем. Но недолго длилось их счастье – старый граф Далгарт внезапно умер, и смерть его накрыла своей тенью весь город. В Хэксбридже тогда начали твориться необъяснимые вещи. В замке своем Ортруна занималась темными ритуалами, чудовищными экспериментами и становилась от этого все уродливее… Люди шептались, что это она отравила мужа и завидовала счастью сына. Под влиянием матери Людвиг сделался таким же жестоким, как и она. Разбил он сердце светлой девушки… Хотя никто теперь уж не знает, что именно произошло на том утесе. После гибели Антуанетты и пошли слухи о проклятии Ворона. Будто проклятие это лежит теперь на всем их темном роду …

– Но почему Ортруна так с ней поступила? Что Антуанетта ей сделала?

– Думаю, Ортруне претило любое человеческое чувство, любой светлый поступок. Ничего людского в ней уже не осталось к тому времени. – Голос рассказчицы наполнился жутковатым трепетом. – Она, как ворон, выклевывала зерна добра, чтобы они не проросли. Ее девичья фамилия – Рейвен. Ворон, он и есть. С тех пор шепчут: «Далгарты не ведают света, вороново крыло взор застилает».

Когда миссис Гейбл закончила свой рассказ, в лавке будто бы похолодало. Деметра заставила себя рассматривать цветы, стоящие на чайном столике, хотя необъяснимое желание тянуло ее еще раз взглянуть в ту сторону, где висел портрет страшной Ортруны.

– История у Хэксбриджа, на самом деле, что надо. Милый такой городок, – пробормотала она, впиваясь в ладонь ногтями. – Всегда мечтала жить среди призраков, ведьм и убийц.

– В любом маленьком городке есть свои россказни о ведьмах и колдунах, – зловеще произнесла женщина. И вдруг стала прежней миссис Гейбл – веселой и добродушной. – Детка, мои слова тебя немного напугали? Не переживай, все с тобой будет хорошо. Есть в Хэксбридже много добра, хоть и на первый взгляд скрытого во тьме. А добро всегда придет на помощь, когда это необходимо. Погоди пока уходить, я кое о чем вспомнила!..