Екатерина Соболь - Призрачный сыщик [litres]

– Как ты меня разбудил? – невнятно прохрипел я.

– Так в рожу вам дал! Ох, как же приятно было. Давно мечтал. Возьму себе прозвище Волшебный Кулак.

Я ощупал свое лицо, но, конечно, ничего не почувствовал.

– Бен говорил, что в экипаже дал мне пощечину, но все равно не смог разбудить.

– Пф, так то пощечина, а то – смачный удар в челюсть! – Он изобразил, что собирается ударить еще раз, и я еле успел увернуться. – Да шучу, не бил я вас. Толку никакого! Просто в ухо повторял: «Проснитесь, это все не настоящее», вы и проснулись.

Я ошарашенно уставился на старика, не вставая с пола. Да уж, он явно не из праведников – вот почему он улыбнулся. Старик слабо дергал головой, будто ему было неприятно, что кто-то влез в его мысли. Ручку механизма он давно выпустил.

Потом он с трудом перевел взгляд на меня, и я мысленно сжался, но в этот раз ничего не произошло. Похоже, теперь смотреть ему в глаза можно было безбоязненно, и даже за их стеклянной тусклой поволокой я различил ужасную печаль. А вдруг я могу узнать о нем что-то еще? Но старик смотрел сквозь меня: то ли он не мог поделиться со мной ничем, кроме момента своей смерти, то ли не хотел.

– Ты двигаешься больше остальных, потому что хочешь выйти и спасти своего сына. Он остался там, во власти этого ужасного человека, – пробормотал я.

Конечно, это совсем не тот, кто мне нужен, и все же… Бедный старик. Я обвел взглядом остальных восставших. Получается, они не безмозглые ходячие тела, у них есть чувства, воспоминания, но только они не могут их показать, потому что застряли в этой неподвижной, жалкой оболочке. От мрачных размышлений меня отвлек Киран.

– Про Каллахана там было? Нет? Может, вы до него не досмотрели? Извиняйте, что я вас так быстро прервал, жутко было смотреть, как вы в пустоту таращитесь, будто дохлая мышь. Я минут двадцать выждал, а потом стал вас будить. Непохоже было, что вы чем-то важным заняты, скорее, просто чувств лишились, только глаза забыли закрыть.

– А упал я сразу?

– Ага. Головой об станок приложились, но я уж не стал вас ловить.

Как любезно с его стороны. Но интересовало меня кое-что другое.

– Если я падаю сразу и потом им в глаза уже не смотрю, то, может, я все вижу в первую секунду, а дальше просто лежу в ступоре? Надо проверить.

– Нравится мне ваша бодрость!

О да, я ее чувствовал. Как приятно снова взять жизнь в свои руки, пусть и столь неожиданным способом! Я раскрутил ручку станка заново и положил на нее ладонь старика. Не хватало, чтобы бедолаге досталось от еще одного злобного охранника.

– Как только упаду, буди меня, – приказал я растерявшемуся Кирану и перешел к женщине за соседним станком.

Тот слабо кивнул, и я без лишних слов заглянул женщине в глаза. Как же хрупка человеческая жизнь! Эта несчастная погибла, подавившись косточкой у себя дома. Я все прочувствовал, увидел и понял, а потом пришел в себя от бормотания Кирана в ухо. Сработало! Женщина даже не успела ручку выпустить.

– Указания те же, – пробормотал я и перешел к следующему станку.

Передо мной открылись воистину сияющие перспективы. Чем меньше я боялся, тем живее себя чувствовал. Да, я вижу смерть остальных восставших, но, может, это и правда дар, а не проклятие? Хоть в чем-то я снова лучший! Мое измочаленное самолюбие воспрянуло духом.

– Эй, да вы чего де… – начал Киран.

Я его уже не слышал: посмотрел в глаза молодого парня и почувствовал, как тону, – какая идиотская, нелепая случайность! Никогда не лезьте купаться пьяными, господа.

Кирану надоело быстро.

– Ну хватит, эй, – заныл он. – Вы что, всех тут собрались проверить?

– Кто мне говорил, что время не имеет значения? Терпи, не так уж много осталось.

Дело сдвинулось с мертвой (ха-ха) точки – вот теперь-то я точно найду того, кто меня сюда заманил, ему никак не скрыться. Я погрузился в историю пожилой женщины с сердечным приступом и тут же мастерски вынырнул из нее – мне все больше казалось, что очнуться у меня теперь получается скорее собственными усилиями, чем благодаря Кирану.

– Интересно, – пробормотал я, кое-как поднимаясь с пола. Если мне что и надоело, так это падать. – Почему время там ощущается так странно? Снаружи могут пройти сутки, может – минута, а там все одинаковое.

– Как я и сказал, время существует только для живых, – философски выдал Киран.

– Это тоже из мудростей твоего учителя?

– Не, это я от себя. Ладно уж, продолжайте, что ли. Вы так забавно просыпаетесь после этого – встряхиваетесь, как кот ото сна.

К середине ночи я осмотрел всех – их оказалось больше сотни. Неужели так много людей умирает каждый день? Я увидел, как все они покинули этот мир – или, точнее, собирались его покинуть перед тем, как Бен запустил свою машину, но меня ждал неприятный сюрприз. Ни в одном воспоминании я не увидел ничего, связанного с деревней праведников.

Ну, одно радовало: в основном люди все-таки умирали от болезней и старости. Еще бывали глупые стечения обстоятельств, выпадение из карет, попадание под лошадь, падение на голову цветочного горшка, – но ужасных, мрачных убийств, вроде истории старика, мне больше не встретилось.

Я устало опустился на пол в нашем уголке, Киран рухнул рядом. К разгадке я ни на шаг не приблизился, но все же это было не совсем бесполезно: побывав на месте восставших в самый печальный и последний момент их жизни, я начал как-то теплее к ним относиться. Из безликих фигур они превратились в настоящих людей со своими маленькими трагедиями. Киран смотрел каким-то непонятным взглядом, и я вяло спросил:

– Как я выгляжу?

Вдруг превратился в еще большее чудовище? Но он только рукой махнул.

– Да паршиво, как всегда. Храбрый вы тип, а по вас и не скажешь. Вы часом не ирландец?

– Ни в коем случае. Восхищаешься? – оскалился я. – Может, ты так настойчиво хотел продать меня сюда, потому что скучал по моей компании, когда из дома уходил?

– Да ну вас, – огрызнулся он.

Я гнусно хихикнул.

– Ты спать не хочешь? – спросил я. Вокруг была глубокая тьма, разгар ночи. – Живым это вообще-то нужно.

– Не хочу. Расскажите лучше чего-нибудь интересное. Вы наверняка столько всего знаете!

– Могу рассказать про одежду, – подумав, ответил я.

Как назло, ничего интереснее в голову не пришло, – так обычно бывает, когда кто-то говорит: «Расскажи-ка шутку».

– А одежда может помочь в работе сыщика? – тут же спросил Киран.

Вот заладил! Ну зато, в отличие от меня, он нашел свое дело жизни, и у него впереди много лет, чтобы в нем преуспеть.

– Наверняка, – сказал я. – Могу рассказать обо всех здесь по их одежде.

– Нечестно, вы и так знаете, раз в голове у них были.

– Пф! Я и так бы рассказал. Одежда – это целый язык. Вот, например, обедневший купец. Это работница. А вон там служащий конторы – может, писарь какой-нибудь. Я не жульничаю, мне это знать неоткуда, – он, бедняга, умер, попав в таверне в пьяную драку.