Борис Сапожников - Noir

— Думаешь, я простой флик! — выкрикнул я прямо в ухо полуорку. — Хрен тебе! Видишь печать, урод! Надзорная коллегия обычно такими, как ты, не занимается, но… — Я сделал паузу, давая ему рассмотреть печать и почувствовать холод металла у виска. — Сам знаешь, у нас есть глаза повсюду, и они будут следить за тобой. Тронешь её хоть пальцем, понимаешь, что с тобой станет. — Ещё одна пауза. — Так?! — заорал я, оглушая полуорка, а как только у него должно было перестать звенеть в ушах, взвёл курок пистолета, добавляя понятливости тупым мозгам.

Убрав оружие в кобуру, предварительно вернув на место предохранитель, я оттолкнул полуорка в сторону и прошёл мимо. Не удержавшись, обернулся и увидел, что он и его женщина провожают меня взглядами. Во взгляде женщины я благодарности не увидел. Но всё равно, на душе стало как-то не так гадко, что ли. Может быть, хоть на какое-то время он перестанет поднимать на неё руку.

До дома добирался я на трамвае. Не на том, которым ездила якобы убитая мной женщина, его маршрут проходил в стороне от моего обиталища. Можно было бы снова воспользоваться такси, но тратить казённые деньги тоже надо уметь — ведь за них, вполне возможно, придётся отчитываться.

Уже сидя на тесной кухне в своей квартире, и чередуя глотки не самого дорого коньяка с затяжками сигаретой, я погрузился в раздумья. На самом деле работа моя, хоть я и был детективом, как правило, не слишком похожа на подобные расследования. Я роюсь в чужом грязном белье, ища доказательства супружеских измен; занимаюсь поисками пропавших родственников, большинство которых просто слишком устали от собственной семьи и не желают иметь с нею ничего общего; реже помогаю страховым кампаниям нарыть факты, позволяющие не платить пострадавшим или их наследникам премию. Не скажу, что оказался в тупике, вот только кроме как посетить завтра городское депо и посидеть там над картой маршрута трамвая, на котором ездила Полин Дюссо, у меня больше никаких идей не было. Ни малейших зацепок. Полиция и не думала отрабатывать какие-либо версии смерти, кроме убийства мною, и их небрежность при расследовании сейчас выходила мне боком.

Хотя информация, полученная от пожилой женщины, могла помочь в главном — поисках дочери Равашоля. Если убитая каким-то образом была замешана в этом деле, то вполне могла оказаться, к примеру, приходящей няней при похищенной девочке. Вот только за что её могли убить? Одной смерти вполне достаточно, чтобы надёжно зарыть меня. В конце концов, мёртвую секретаршу Робишо нашли в одной постели со мной, куда уж дальше — для чего убивать ещё и Полин Дюссо? Уж точно не ради того, чтобы подкинуть моё удостоверение. Вывод напрашивался только один — она либо узнала нечто такое, чего ей знать не следовало, либо распустила язык. Была ещё одна совсем уж бесчеловечная версия, хотя если мы на самом деле имеем дело с эльфами, то и она имеет право на жизнь. Ротация кадров — Дюссо убили просто потому, что она слишком долго находилась при девочке. Она ничего не узнала и не могла узнать, её зарезали просто для собственного спокойствия. Вполне в духе сидхе — для них представители всех других рас не более чем грязь, которую нужно периодически счищать с одежды. Вот кем была для их шпионов Полин Дюссо.

На следующее утро я отправился прямиком в трамвайное депо. Там даже бумаги из Надзорной коллегии предъявлять не пришлось — маршруты трамваев не были секретом, а архивариус оказался только рад побеседовать со мной. Работой он явно не сильно обременён и откровенно скучал в своей конторке, заполненной картами и расписаниями маршрутов.

— Трамваи ходят сейчас не так как раньше, — сообщил он мне, — ну, до того, как начались перебои с электричеством. Нас просто лишили выделенных линий со станций, как раньше было. В целом квартале могло не быть света, а трамваи ходили себе. Теперь такого нет — режим экономии почище чем во время войны. Отговорки только про перестройку всех линий электроснабжения — на деле же сплошное воровство. Вот что я скажу вам: воруют наше электричество и продают его, а мы вынуждены это терпеть!

— Я вас в этом вопросе полностью поддерживаю, — покивал я и обратил внимание архивариуса к карте урба с нанесёнными на неё цветными линиями трамвайных маршрутов. — Но я частный сыщик, не более, а такими делами занимаются совсем другие люди. — Я порадовался, что не предъявил бумаги из Надзорной коллегии, вот уж тогда бы точно не отвертелся. — Расскажите, этот трамвай ходит регулярно? Часто ли отключают электричество на его маршруте?

Архивариус склонился над картой, подрегулировал свои очки с несколькими линзами, чтобы лучше видеть мелкие пометки, сделанные явно его рукой. Почти что носом прошёлся по всей линии маршрута, потом обратно и лишь после этого снова посмотрел на меня.

— Он проходит по достаточно приличной части города, здесь давно нет отключений электротока и актов вандализма на путях. Так что могу сделать вывод, что данный маршрут является одним из образцовых.

— А автомобили на путях? Пробки?

— Может остановиться на перекрёстке, но не более того. Эта линия из новых — приподнята над землёй, так что заехать на неё можно только там.

Теперь пришёл мой черёд склоняться над картой. Я не пытался прочесть пометки архивариуса, понятные уж точно ему одному, меня интересовали дома, мимо которых проходил маршрут трамвая. Прятать девочку в многоквартирном доме — очевидная глупость. Слишком тонкие стены, слишком много любопытных глаз и ушей, слишком много тех, кто, даже не работая на полицию, готов сообщить туда нечто подозрительное просто в надежде на премию. А вот квартал, застроенный частными коттеджами для более респектабельной публики, но не такой, конечно, что может позволить себе жить повыше, куда интереснее.

— Если кто-то садится на трамвай здесь, — спросил я у архивариуса, — то во сколько примерно он будет здесь?

Я ткнул пальцем в нужные остановки.

— В какое время?

Я назвал то время, что было записано у меня в блокноте со слов соседки убитой.

— Минут по сорок уйдёт, плюс минуты две-три на случай пробок. Перекрёстков тут немного, больше времени на их пересечение закладывать глупо.

Что это мне даёт — да почти ничего. Хотя и косвенно подтверждает версию о том, что ребёнка могут держать именно в этом квартале.

Привлекательной была ещё частная клиника для детей, располагавшаяся тоже на маршруте трамвая. Там держать якобы больного ребёнка можно годами, никто вопросов не задаст, только бы деньги платили. Даже наличие собственной няни у ребёнка вполне оправдано, персоналу клиники могли не доверять. Мало ли у кого язык не вовремя развяжется. А так с ребёнком сидит одна женщина, выводит есть и играться в то время, когда остальных детей нет в общих комнатах и столовой, не удивляется тому, что девочке не назначено никаких процедур. Чем меньше народу знает о таком ребёнке, тем лучше.