Ф. Джели Кларк - Хозяева джиннов [сборник litres]

– Приведите обоих, – сказала она. Затем добавила мягче: – Дядюшка, еще кто-нибудь в доме есть?

– Я, повар, несколько человек из ночной прислуги.

– Когда приведете хозяев, собирайте их и уходите. Как можно дальше отсюда.

К чести старика, он не стал спрашивать или смотреть на Асима для подтверждения ее слов. Когда он исчез в коридоре, агент обвела взглядом широкую прямоугольную гостиную со старинными лампами мамлюков, сефевидскими фресками и звездчатой плиткой. Подойдя к стене, она остановилась рядом с парой мечей, которые заметила в первый день. Их скругленные набалдашники щеголяли черными кистями, свисавшими с рукояти, украшенной серебряной отделкой над железной гардой. Она наполовину вытащила один из кожаных ножен. Прямой обоюдоострый клинок. Наточенный, судя по виду. На его поверхности агент могла разобрать выгравированную цитату из Корана. Хадия с любопытством за ней наблюдала. Прежде чем они успели заговорить, появились владельцы дома.

Александр Уортингтон вышел из остроконечной арки-луковицы. На нем были серые штаны и жилет под темным вечерним пиджаком. Фатима обратила внимание на синий шелковый платок на его шее, с орнаментом из перьев, который украшал белую рубашку с высоким воротником. Галстук-шарф. Она часто задумывалась, как бы выглядела в одном из таких.

Рядом с ним семенила Абигейл Уортингтон, столь же элегантно одетая. На ней было одно из самых модных парижско-каирских платьев: черный и золотой шелк, бисер и кружево, образующие искусные цветочные узоры, имитирующие хну на коже. Ожерелье из черных сапфиров и рубинов обрамляло квадратный вырез, сережки в ушах и браслеты из того же набора – она надела украшение даже на перевязанную руку. С ее темно-рыжими кудрями, уложенными в замысловатую прическу, англичанка казалась одного роста с братом.

– Что все это значит? – потребовал ответа Александр, не утруждаясь приветствием. Его обрамленное светло-золотыми волосами лицо выглядело таким же недовольным, как при их первой встрече. – Хамза сказал, что вокруг имения полицейские фургоны?

– Александр Уортингтон, – выступил вперед Асим, держа в руках предписание. – Я, инспектор Асим Шариф из каирской полиции, здесь, чтобы вручить ордер для твоя арест. – В лучшем случае английский Асима можно было назвать плохим. Но фраза получилась достаточно понятной, поскольку Александр выглядел так, будто ему отвесили пощечину. Он бессловесно открыл рот, а его глаза блуждали по лицам собравшихся, пока не остановились на Фатиме.

– Ордер выдан за убийство вашего отца, – сказала она, отвечая на его вопросительный взгляд. – И еще двадцати трех человек, включая членов Братства аль-Джахиза и двух египетских граждан.

Раздался громкий всхлип, Абигейл прижала руку к груди, хватая воздух ртом. Складывалось впечатление, что она готова упасть в обморок.

– Это шутка? – вскинулся Александр, не веря своим ушам. – Неудачный розыгрыш? Где вы врываетесь в мой дом и обвиняете меня в убийстве моего отца ?

– Да, – нервно рассмеялась Абигейл. – Какой-то туземный юмор. Они решили над тобой подшутить, Александр.

– Едва ли, – продолжила Фатима. – Подстрекательство к мятежу, совершение террористической атаки на египетское государственное учреждение, угроза жизни короля. Все здесь. – Она указала на предписание. – Один экземпляр на английском, если пожелаете взглянуть. – Асим протянул бумагу, и Александр выхватил ее из рук, яростно вчитываясь в содержимое. Фатима наблюдала за ним, пока ее глаза не встретились со взглядом Абигейл, которая все еще выглядела потрясенной.

– Что за чушь! – прогремел Александр. – Обвинять нужно не меня, а того негодяя, который разгуливает по вашему городу, называя себя суданским мистиком! Того самого, с которым столкнулась моя сестра и который, как я понимаю, признался в убийстве моего отца!

– Который также ты, – добавил Асим на корявом английском.

– Я? – Александр чуть слюной не брызгал. – Вы считаете, что этот безумец – я? Я похож на какого-то чернокожего магометанина в тюрбане? Вы там ослепли?

– Самозванец использует маскировку, – сказала Фатима. – Иллюзорное заклинание незаконной и украденной магии. – Ее рука нырнула в карман, доставая локон бледно-золотых волос. – Я отсекла их в вечер королевского саммита. Этот цвет не слишком часто встречается среди «чернокожих магометян в тюрбанах».

Александр уставился на локон, и его рука непроизвольно поднялась, чтобы коснуться волос. Осознав, что делает, он опустил ее и разгневанно тряхнул предписанием.

– В вашей стране суеверий и шарлатанства это сходит за правосудие? Моего отца убили, а меня обвинили в преступлении? Что дальше? Грандиозное вымогательство денег, полагаю? – Его голос становился громче, Уортингтона трясло. – Вы ошибаетесь, если думаете, что я дам взятку! Мои адвокаты немедленно позвонят в английское посольство! Вам не сойдет с рук… это… бесчинство! Я вас всех в тюрьму засажу еще до конца этой ночи!

Абигейл умоляюще протянула руки – одну к ним и одну к брату, чье лицо постепенно наливалось ярким пурпуром.

– Должно быть, это какая-то ошибка. Уверена, Александр может объяснить… это. – Она указала на локон волос. – Ты можешь, так ведь? – Ее сине-зеленые глаза взирали на него с неуверенностью.

– Почему ты на меня так смотришь? – потребовал он. – Ты им веришь?

– Конечно, нет! Уверена, у тебя есть достойный ответ. – Она приложила руку к виску. – Все это так неожиданно. Не знаю, что и думать.

– Видите, что вы наделали? Заморочили головку моей впечатлительной сестры. Это покушение на мой авторитет в ее глазах!

– Абби, вы в порядке? – Фатима обвела девушку взглядом.

– Только голова немного кружится. Все это так неожиданно.

– Вы двое куда-то собирались?

– Нас пригласили на ужин, – моргнула Абигейл и опустила взгляд на свое платье.

– Вероятно, влиятельные друзья вашей семьи. – Фатима снова повернулась к Александру. – Среди них есть свидетельница, которая может подтвердить, что вы были в Египте в ночь убийства отца.

– У меня есть документы, которые доказывают время моего прибытия!

– Для того, кто использует иллюзии, их нетрудно подделать, – вставила Хадия.

Александр всплеснул руками и начал смеяться, качая головой.

– Вы все сошли с ума. Вся страна обезумела. Она отняла моего отца, а теперь хочет забрать меня. – Его голос перешел в шипение. – Но вам не удастся! Меня вы не заберете, как забрали его! Я не позволю!

Фатима искала в его жестких голубых глазах признаки того огня, что видела в самозванце. В них определенно было высокомерие – самодовольство человека, имевшего о себе слишком высокое мнение. Но ни грамма той силы. Она посмотрела на его пальцы. Пустые, кроме одного, с серебряной печаткой отца.