Милана Шторм - Немая и Туз [litres]

И это было на руку фигуре в черном плаще, что наблюдала за ним из тьмы.

Это было на руку обоим.

Снег скрипел под ногами, но тот, кого знали под прозвищем Туз, не боялся быть обнаруженным. Потому что снег скрипел только под подошвами сапог Тинклера. Тот, кто следовал за ним, не касался мостовой.

А вот тот, кто нес своего хозяина, следы оставлял. Две узкие борозды. Когда снег еще не покрыл этот город, жертва могла что-то услышать. Тихое цыки-цыки-цыки-цыки-цык. Но не сейчас.

Когда Тинклер вышел на проспект Желтых Орхидей, Туз позволил себе торжествующую улыбку. Скоро, совсем скоро этот город освободится еще от одного нечистого. Того, кто позволяет себе убивать надежду. Того, кто выигрывает.

Он думает, что он Туз. Самая высшая карта в колоде. Но нет. Он – Туз. Он – единица. Ничтожество.

И скоро он это поймет.

Тинклер свернул в переулок Красных Ночей, и пора было начинать действовать. Опустившись на заснеженную мостовую, фигура в черном плаще вскинула руку, и ее друг, слуга и единственное существо, с которым можно быть откровенным, бросился вслед за очередным игроком.

Сначала Тинклера ждет удар в живот. Потом переулок Красных Ночей наполнится ароматом внутренностей. Отрубленные пальцы упадут в снег.

Он будет стонать. Кричать. Молить о помощи. Но зло недостойно милосердия. А те, кто живет в переулке Красных Ночей, никогда не слышат криков. Или делают вид, что не слышат. Слишком толстые стены. Наглухо закрытые окна. Страх заставит замолчать каждого, кто ценит свою жизнь. И жизнь своих родных.

– Я очищу этот город от скверны, – прошептала фигура.

И медленно, торжествуя и предвкушая то, что будет в следующие минуты, пошла вперед.

Внезапно кто-то схватил ее за руку и дернул на себя. Это была девушка, в чьих глазах читалась ненависть, решимость и горечь.

Немая девушка.

– Хватит, – сказала немая. – Все кончено, Тина.

Туз откинул капюшон, и сестра Криса впилась взглядом в лицо Сиэллы. Она была спокойна, будто ее и не раскрыли. Будто и не разоблачили.

Силь знала почему. Хорошо, что Тина не знала, что кроме Сиэллы за ней следила еще и Холера.

Убитая горем. Полная решимости убить.

Силь надеялась, что этого не случится. Нет, они не убьют эту несчастную. Они ее спасут.

– Фиалка? Вот ты дрянь, а притворялась дурочкой. Я смотрю, ты можешь говорить? – Губы Тины искривились в оскале, который трудно было назвать улыбкой даже с натяжкой. – Крис будет рад… он так переживал, когда ты исчезла.

Сиэлла нахмурилась. Значит, Тина до сих пор не знает, что именно Крис организовал ее побег… вместе с Эриком.

– Жаль, что я тебя разочаровала, – спокойно ответила Силь. – Ты меня тоже. Я всегда считала тебя хорошим человеком. А ты… зачем? Зачем это все, Тина? Как ты могла поддаться уговорам того, что живет у тебя внутри?

Силь бросила взгляд за спину Тины. Нейтан зашел в переулок, там же скрылся и дух Тины – жуткое человекоподобное создание в платье из цепей, с лезвиями вместо рук и шипастой головой. Где они? Нейтана должен был прикрывать один из духов Марианны, а что, если он не успел?

Что, если Силь сегодня станет вдовой?

Нет… нет!

Отвлекшись, Сиэлла не сразу поняла, почему Тина так спокойна. Осознала она это, лишь почувствовав, как к ее животу приставили дуло пистолета.

Накатило безразличное спокойствие. Если она сейчас дернется – умрет. Сделает глупость – умрет. Где же Марианна?

И что происходит в переулке Красных Ночей?

Стараясь выглядеть спокойно, Силь холодно посмотрела на Тину. Если Нейт увидит эту сцену, он ее убьет. Нет. Сначала он убьет Марианну, которая должна их прикрывать. Ведь Силь убедила мужа взять ее с собой только с этим условием. Он уступил ее уговорам, понимая, как ей важно разоблачить Тину самой.

Стоит ли ее жизни возможность посмотреть в глаза убийце Элджа? И жизни ребенка.

Пожалуй, впервые за все время, что она знала о своем положении, Сиэлла по-настоящему поняла, что сейчас она несет ответственность не только за себя, но и еще за одну жизнь. А это значит – она выживет. Старуха торопливо нашептывала ей, что нужно говорить. Странно, ведь раньше в отношении Тины ее интуиция не работала…

У Тины только один дух. И сейчас она его выпустила.

Интересно. Знает ли кто-нибудь о том, что, когда заклинатель пуст, его можно почувствовать ментальной магией?

– Туз… тебе ведь никогда не нравилось, что газетчики окрестили тебя именно Тузом, правда, Тина? – спросила Силь, изо всех сил стараясь забыть про пистолет у живота.

Ухмылка ее собеседницы сползла с лица, исказившегося в гримасе отвращения.

– Придурки. Они так и не поняли, что я хотела сказать… не поняли ничего. Даже то, что я делаю этот город чище.

– Туз – это единица, – кивнула Силь. – Ты ведь это хотела сказать, правда? Что все игроки – ничтожества.

– Да! – выкрикнула Тина, и ее голос отразился от стен домов. Они в центре города. Неужели она об этом забыла? Раньше она уходила быстро, расправившись с очередным несчастным, но теперь…

Впрочем, если сейчас на проспекте появятся люди, Силь обречена. Именно возле ее живота дрожит дуло пистолета.

– Это ведь твой дух отрезал пальцы, да? У него очень острые руки, – продолжила Сиэлла, удивляясь спокойствию и безразличию к собственной судьбе. Сейчас ее интересовало только то, что происходит в переулке, где один на один остались Нейтан и дух с лезвиями вместо рук.

– Мой Тинко просто бесценен, – улыбнулась Тина, и ее улыбка показалась Сиэлле нежной. Она будто была влюблена в то уродливое существо. – Он все делал сам. И ни разу не испачкал меня кровью… ему нравится этот запах… а мне нет. Но ведь нужно мириться с недостатками тех, кого любишь, правда?

Она действительно любила своего духа! Крис всего лишь давал своим духам имена, а Тина своего полюбила.

Этот мир сходит с ума… или это только одна несчастная женщина, чей разум поразило горе и осознание несправедливости?

– Ты наказывала их, – прошептала Силь. – Наказывала тех, кто уничтожал других. Ведь тот, кто лишился всего, обречен… если только ему не помогут. И ты помогала. Ведь так? Организация, в которой ты работаешь секретарем… благотворительный фонд. И туда обращались за помощью те, кого оставили без средств к существованию. К сожалению, твой фонд не помогает жертвам собственного азарта. Но так ты находила своих жертв. А потом шла убивать. И отрезала подлецам пальцы в наказание за содеянное зло.

– Тинко нравится кровь… и я нашла тех, чья кровь ничего не стоит. – Взгляд Тины стал беспомощным. Она опустила взгляд и с удивлением посмотрела на пистолет, который держала в руке.

– Печень – это символ подлости. В твоем случае – да. Эти люди считали себя выше. Они позволили себе выиграть. А ты обнажила их грехи. И заставила их подавиться собственной подлостью.