Милана Шторм - Немая и Туз [litres]

Бедный Крис… бедная Тина… именно им пришлось работать, чтобы поставить семью на ноги.

– Она не любила его. Эрика, – прошептала Силь. – Мне кажется, она просто хотела заменить им своего отца… но не получилось.

– Потому что на арену вышел Тинко, – кивнула Лейни. – Именно поэтому слабые заклинатели самые опасные. Их душа слишком хрупкая, и в горестное время душа Тины была уязвима. Но она сопротивлялась. Почти год, получается. Интересно, кто-нибудь, кроме нее самой, знал, что она – заклинатель?

– Аннет, – тихо сказала Сиэлла. – Аннет знала. Я думаю, она сразу поняла, кто именно убивает игроков Омирши. Но не могла сказать. Боялась. Или… или это дух что-то делал. Аннет заболела примерно в то же время, как начались убийства. И никто не знал, что с ней. Даже Тина. Именно поэтому и был такой большой перерыв между убийствами, а потом сразу четыре. Тина ухаживала за матерью. А потом та умерла.

Лейни допила коньяк и подошла к диванчику, где сидели Нейтан и Силь.

– Я думаю, если хорошенько копнуть, то выяснится, что старший Винтспир проигрался именно младшему Крейну. Третьей жертве. Духу нужна была кровь, но он не мог поначалу управлять своим носителем. Он сыграл на ее слабости. На чувстве одиночества и ненависти к игрокам. Я думаю, если бы Тина не любила своего брата, первой жертвой стал бы он. Или одной из последующих. Ты знаешь, что, когда он выиграл дом на улице Синих Ветров, он тоже отобрал у своего противника все?

Силь покачала головой.

– Виноват не Крис. А тот, кто не мог остановиться, – сказала она.

– Я тоже так думаю. – Лейни снова вздохнула. А потом ухмыльнулась. – Кажется, нам придется тащить его наверх на себе.

Силь повернулась к мужу и поняла, что он спит.

– Упрямец… нужно было приковать его к постели, – проворчала она.

– Боюсь, единственный способ, которым ты могла это сделать, на пользу в его состоянии ему бы не пошел, – ухмыльнулась Лейни и широко зевнула.

Силь провела пальцем по изумрудам браслета, что подарил Элдж.

– Иди, – сказала она. – Иди спать, Лейни. Я побуду с ним, пока он не проснется, а потом помогу дойти до спальни.

Экономка покачала головой.

– За бдение он тебя по головке не погладит. В отличие от тебя он помнит о том, что ты носишь под сердцем ребенка.

Силь пожала плечами. Она не стала говорить Лейни, что Старуха абсолютно уверена, будто с Силь все в порядке.

Все в порядке.

Все закончилось.

Все так, как и должно быть.

В воздухе пахло горечью, углем, машинным маслом и пирожками. Откуда взялся аромат свежей выпечки, Силь не знала, но именно он раздражал ее больше всего. Почему-то все «радости» беременности, в том числе и тошнота, пришли только сейчас.

Вокзал уже почти опустел. До отправления оставалось всего десять минут, и большинство пассажиров поезда на Икерну уже заняли свои купе.

Нейтан и Сиэлла ехали первым классом. Якобы на последние деньги.

Весна потихоньку вступала в свои права: снег таял, сугробы становились ноздреватыми и черными от пыли, в воздухе явственно пахло степью.

Лейни их не провожала, поддерживая легенду.

Ровно две недели назад Нейтан Тинклер проигрался в пух и прах. Его дом теперь принадлежал другому, а экономка не стала хранить верность бывшему хозяину, предпочтя остаться в своем статусе при новом. Это, конечно, послужило поводом к громкому скандалу.

Газеты захлебывались ядом.

– Ты должна выглядеть несчастной, – напомнил Нейтан, поглаживая ее уже совсем заметный живот.

– Я стараюсь, – улыбнулась Силь.

– Плохо стараешься. Ты забыла, что я силой взял тебя в жены, а теперь тащу неизвестно куда без гроша в кармане, и черт знает с кем я свяжусь, чтобы поправить свое шаткое положение.

Сиэлла честно попыталась придать себе несчастный вид. К тому же по перрону к ним спешила Элис.

– Как ты думаешь, если я пойду в купе, она не попытается тебя похитить? – спросил Нейтан, убирая руку.

– Не знаю. Но я бы поговорила с ней. Наедине, – ответила Силь.

Нейтан зашел в поезд, оставив ее одну. Когда мачеха приблизилась, Сиэлла заметила на ее глазах слезы.

– Здравствуй, Элис, – грустно улыбнулась Силь. – Как поживаешь?

– Ты все-таки уезжаешь? Уезжаешь? С ним? Девочка, у меня есть немного денег. Вернись домой. Я что-нибудь придумаю. Ты не должна оставаться рядом с этим чудовищем! – Руки мачехи дрожали, а Сиэлла изо всех сил сцепила пальцы в замок, чтобы скрыть то же самое.

Ей очень хотелось признаться мачехе, что она счастлива как никогда. Что ее душа спокойна. Что ее муж – герой, много лет чистивший этот город от грязи. Что ее муж искренне заботится о ней. Что ей нравится заботиться о нем.

Но легенду надо было поддерживать. И для этого ей нужно обидеть одну из тех немногих, кому небезразлична ее судьба.

– А что я буду делать, Элис? – жестко спросила Силь. – Что? Посмотри на меня: я беременна, я изуродована. Кому я нужна? А где отец? Где Эви? Небось радуются, что мой муж успел выплатить им обещанное до того, как разорился?

– Не говори так… – прошептала мачеха.

– Так где они? – спросила Сиэлла еще жестче.

Элис поджала губы, сдерживая рыдания.

– Прости меня… – прошептала она. – Это я виновата. Он просто хотел обеспечить меня. Боялся, что не удержит…

– …и продал собственную дочь. Не вини себя. Я выживу. Назло ему. Ты – очень хороший человек, Элис. Я буду вспоминать тебя с теплотой. Но от Тинклера мне никуда не деться. Пусть он разорен, но связи у него остались. Мне не скрыться. Тем более в моем положении.

Элис закрыла глаза, а потом крепко обняла Сиэллу.

– Если… если найдешь возможность… знай, я всегда тебе помогу. Чем смогу. Ты слышишь? И не держи зла на отца и сестру. Они просто… просто…

– Дорвались до денег, – закончила Силь. – Я не буду их проклинать. Я почти привыкла.

Элис отстранилась от падчерицы и посмотрела на ее шрам.

– Прости меня… я и не знала, до какой же степени он жесток.

Силь сцепила пальцы еще сильней.

– Я больше не даю ему поводов меня наказывать, – ответила она. – Прощай, Элис.

Повернувшись, она кивнула проводнику, и тот открыл перед ней дверь. Оказавшись в купе, она первым делом убедилась, что шторы закрыты и с перрона ничего не видно, а потом села к мужу на колени и обвила его шею руками.

– С каждым разом мне становится все тяжелее. Мне кажется, я однажды на весь мир прокричу, что этот шрам мне оставил не ты.

Нейтан потянулся и ласково чмокнул ее в нос.

– Не вздумай. Роль жестокого ублюдка мне еще понадобится. Ты же не хочешь испортить мне репутацию?

Положив голову на плечо мужа, Силь вздохнула.

– Ты видел? Он все-таки не сдержался.

– Видел. Хорошо, что хоть не подошел. – Нейтан погладил ее по спине. – Садись рядом. Слышишь колоколец? Поезд вот-вот тронется.