Джеймс Блэйлок - Айлсфордский череп

Раздался оглушительный грохот, и обе женщины уставились вверх. Глазам их предстало ошеломляющее зрелище: крышу собора гигантским плугом пропахала гондола дирижабля. Со свода, с высоты около семидесяти пяти футов на скамейки посыпались осколки стекла и чугунные прутья. Хелен в замешательстве бросилась было к входной двери — как раз под дождь падающих фрагментов кровли, — но мигом передумала и снова кинулась к алтарю, явственно намереваясь укрыться под ним. Элис, однако, подставила ей подножку, и злодейка растянулась на мраморном полу. Пистолет вылетел у нее из руки и скользнул к арочной нише, из которой высунулась ручка Эдди и, схватив оружие, моментально исчезла внутри.

Хелен приподнялась на локтях и лихорадочно огляделась по сторонам в поисках пистолета. Очевидно, она поняла, что с ним произошло, поскольку тотчас поползла к алтарю. Элис схватила злодейку за лодыжки и потянула назад, та вскрикнула и принялась брыкаться, а затем, единым движением скрестив ноги и резко перевернувшись на спину, ударила противницу обеими ногами. Элис отбросило назад, да так, что она проехалась по мраморному полу довольно далеко. Ее недавняя конвоирша возобновила продвижение к алтарю, однако миссис Сент-Ив уже оправилась и бросилась за ней, молясь про себя, чтобы Эдди не вздумал стрелять из пистолета и отбросил его подальше, а лучше — чтобы сынишка выбрался из укрытия и убежал, прежде чем Хелен до него доберется.

Увы, сквозь полумрак под алтарем она увидела, как сообщница Нарбондо схватила малыша за ногу, дернула на себя и вырвала у него оружие. Затем оперлась спиной на низкую стенку и направила пистолет на Элис, та дернулась вбок. Грянул выстрел, в замкнутом пространстве прозвучавший как взрыв.

Джека несло в потоке воды и нечистот, все усиливавшемся от бушующего над Лондоном ливня. Табби было не видать, хотя теперь Оулсби думалось, что толстяк рухнул в речку раньше и, следовательно, должен плыть где-то впереди. Склизкая стена не предоставляла никакой возможности зацепиться и замедлить движение.

Вдруг прямо перед носом Джека из-под воды поднялась неимоверно раздувшаяся мертвая собака и уставилась на него остекленевшими глазами. От неожиданности Джек вскрикнул, на краткий безумный миг разглядев в ее морде лицо Фробишера, однако быстро осознал свою ошибку. Мертвое животное помаячило рядом минуту-другую и вновь скрылось под водой.

Впереди прорезался круг света — выход в Темзу. К счастью, решетки на нем не оказалось, и Джека вышвырнуло под дождь. Бурлящий поток понес было его вслед за дохлой собакой вдоль набережной, но мощное течение реки тут же отбросило назад, и, покувыркавшись ярдов пять, Оулсби вдруг оказался в спокойных водах Темзы, буквально в десяти футах от пришвартованной паровой яхты. На палубе невозмутимо стоял какой-то человек в основательно помятом цилиндре и с трубкой в зубах. В руках он держал длиннющий багор.

Затем Джек увидел, что на палубе яхты, бессильно привалившись к каюте, сидит Табби. Оба мужчины, несомненно, высматривали в воде именно его. Оулсби радостно окликнул друга и помахал ему рукой. В голове у него мелькнула мысль, можно ли будет впоследствии живописать появление дохлой псины в юмористическом ключе, а не напугать потенциального читателя до смерти.

Заметив Джека, Фробишер с трудом поднялся. Оулсби развернулся к борту, чтобы обеспечить багру опору, его подцепили под мышки, подтащили и выволокли на палубу, прямиком в облако вонючего табачного дыма. Над крышами зданий на набережной поднимался черный дым. По мосту Блэкфрайарз валил сплошной поток разнообразного транспорта и охваченных ужасом пешеходов. А высоко над улицей, на самой верхушке собора Оксфордских мучеников, словно скелет птицы в гнезде из веток, торчала пустая и донельзя одинокая гондола дирижабля.

Нарбондо в приступе ярости отшвырнул винтовку и бросился в желоб, размышляя на ходу, где же он просчитался. Вина, несомненно, лежала на пулях, а значит, и лично на нем, поскольку он занимался их изготовлением. Стремительно скользя по желобу и стараясь держаться прямо, насколько позволял горб, он выругался — только чужие неудачи могут доставлять радость — и вцепился в сюртук, под которым в кобуре был спрятан сигнальный пистолет с широким стволом, заряженный мощными фосфорными боеприпасами. На этот раз все продумано.

Горбун вылетел в подвал и, перевернувшись на каменном полу, поднялся на ноги. Затем протрусил к площадке в конце коридора, где ухватился за железные перила, и понесся вниз по ступенькам, живо воображая свои дальнейшие действия. На его стороне элемент неожиданности: вот деревянная панель отъезжает в сторону, и он с оружием наизготовку вступает в собор. Один вид пистолета осадит любого, вздумавшего ему противостоять.

Нарбондо достиг нижнего туннеля, где его обдало холодным воздухом. Глазам его предстала распахнутая металлическая дверь — через нее Фокс со своими подчиненными должен был проникнуть в систему водостоков, а оттуда снова подняться на улицу и там присоединиться к усмирению паники, заодно удостоверившись, что двери собора заперты. Отчетливо доносился шум работающего двигателя — хорошо, Макфи и Снид зарабатывают себе на пропитание — и очень тихо звуки органа — ах, как все-таки жаль, что стараниям Бомонта никто не внимает. Впереди выросла лестница, тянущаяся вверх на тридцать пять — сорок футов, и Нарбондо заставил себя замедлиться и не перепрыгивать через ступеньки, дабы не растранжирить впустую энергию и не утратить ясность рассудка.

Сент-Ив съехал по круто наклоненному полу гондолы и уперся ногами в проем люка, чтобы не вылететь через иллюминатор в зияющую пустоту за бортом. Затем перевернулся на живот и высунул ноги в люк, заставляя себя действовать без всяких раздумий. Под его весом гондола накренилась еще больше, по телу захлестал дождь. Лэнгдон принялся нащупывать лестницу, сокрушаясь про себя, что не обладает акробатической сноровкой Финна или хотя бы его юностью. Впрочем, его нога сразу же встала на перекладину, оказавшуюся на диво устойчивой, как если бы лестницу крепко держали внизу.

Уцепившись понадежнее, Сент-Ив опустился ниже, потихоньку перемещая вес тела на ногу. Теперь можно было поискать следующую ступеньку. Через мгновение он плотно прижался к лестнице и, уверенно опираясь на обе ноги, вопреки наказу Финна все-таки глянул вниз. От такой высоты прямо дух захватывало, однако Лэнгдон все-таки увидел, что парнишка действительно держит лестницу, повиснув на последней перекладине. Гондола над головой профессора вновь резко сместилась, и он с бессвязным проклятием на устах оказался, вместе с ней, добрым футом ниже. После этого Сент-Ив принялся спускаться без всяких колебаний, судорожно цепляясь за мокрую веревку и переставляя руки и ноги с одной перекладины на другую, пока в конце концов Финн не хлопнул его по лодыжке.