Джеймс Блэйлок - Айлсфордский череп

Туман оказался сущим даром небес, хотя порой его и раздувало ветром. Сент-Ив и Хасбро шли по Уэнтуорт-стрит, в прошлом году превратившейся в еврейское гетто — мир внутри мира, коим являлся Лондон. Мужчины поглядывали на палатки и витрины магазинов, словно праздно прогуливаясь, но шага при этом не сбавляли. Впрочем, вряд ли за ними следили, и в сгустившемся тумане они прибавили ходу, намереваясь достичь северного конца Ангельской аллеи в тот же самый момент, когда на южном окажутся их товарищи, сейчас двигающиеся по Уайтчепел-роуд.

Лэнгдон не переставал обдумывать предстоящее мероприятие, однако так и не смог определиться с методом действий. Робость точно ничего не принесет, с другой же стороны, существовала опасность, что дерзкий удар будет стоить Эдди жизни. Все-таки Нарбондо отличался не только алчностью, но и нечеловеческим хладнокровием. И на внезапное нападение он, скорее всего, отреагирует бегством. Прихватит с собой мальчика, да и исчезнет в трущобах. Дело еще осложнялось и пресловутыми вратами в ад, о которых тревожилась Матушка Ласвелл, — либо Нарбондо воздержится от каких-либо действий, либо озвереет еще больше. Однако на предстоящем приключении данное обстоятельство может и не сказаться — в этих мистических тонкостях Сент-Ив все равно не разбирался. «Тем не менее, — решительно сказал он себе, — волков бояться — в лес не ходить». Затем перед ним предстал образ Эдди, и немудреная банальность пословицы сразу показалась ему какой-то постыдной.

Он сверился с карманными часами, точным швейцарским хронометром, идентичным экземпляром которого обладал и Джек Оулсби. Они оказались на северном конце улочки немногим ранее оговоренного. Здесь мир более-менее цивилизованного поведения сменяла разгульная преступность трущоб. Оба мужчины, не сговариваясь, потянулись к оружию, которое пока дожидалось своего часа во внутренних карманах. Каждому встречному должно быть понятно, что человек с рукой за пазухой не задумываясь вытащит револьвер или нож и пустит его в ход, если ему начнут докучать. Сент-Ив, однако, от всей души надеялся, что до этого не дойдет, пока он не отыщет логово Нарбондо и не пробьется в него.

Впереди послышались лай, визг и громкие голоса: какие-то подонки устроили собачьи бои или забавлялись травлей. Лэнгдон вспомнил слова Слокама о псах, не боящихся пистолета, и обратил внимание на то, что кругом полным-полно собачьих будок. В одной показался и принялся биться о железные прутья разъяренный мастиф, явственно мечтающий выразить свое недовольство появлением прохожих более контактным образом. Когда Сент-Ив и Хасбро оказались неподалеку от огороженной площадки, шум возле нее почти стих — по крайней мере, никто больше не выкрикивал ставки и не подбадривал своих питомцев. Но и угрожать незваным гостям местные не стали — в основном просто поглядывали с любопытством, хотя некоторые даже поднимали кепки и подмигивали. Вся эта сцена выглядела какой-то неестественной.

Сент-Ив и Хасбро остановились у входа во внутренний двор в густой тени. Туман, разгоняемый ветерком со стороны Уайтчепел-роуд, начал редеть. Позади вновь завопили. А вот открытое пространство перед ними странным образом пустовало, лишь несколько теней маячило возле каменной арки — несомненно, той самой, что разделяла двор ровно пополам, как описывал Слокам. Лэнгдон, расслышав шепот людей во дворе, заключил, что им достаточно присмотреться повнимательнее, чтобы гарантированно обнаружить его и Хасбро. Тем не менее приходилось выжидать, пытаясь слиться с влажной кирпичной стенкой, пока не появятся Джек, Табби и Дойл.

— Что-то не так, — прошептал Сент-Ив. — Нас не попытались ни убить, ни ограбить.

— Может, они думают, будто у нас дела с Нарбондо, поэтому-то ничего и не предпринимают, — отозвался Хасбро. — Они, наверное, телеграфировали о нашем прибытии, когда они смолкли там, у площадки.

Над двором на третьем этаже возвышалась шаткая деревянная конструкция со скатной крышей и широким многостворчатым окном, сооруженная непосредственно над стеной с аркой — точнее, над множеством стен, как теперь понял Лэнгдон, поскольку в каменную кладку были встроены двери, возможно, ведущие на лестницы и во внутренние переходы. Надстройка эта в прошлом веке вполне могла служить пабом. В свете масляных ламп в помещении Лэнгдон увидел напряженную спину крупной женщины, которая смотрела на кого-то. И хотя лица ее не было видно, шарф кричащей расцветки и рыжие волосы однозначно указывали на личность этой особы.

— Помоги нам господь, там Матушка Ласвелл, — прошептал Сент-Ив. — Вон, в окне.

— Вот как? — удивился Хасбро. — Наша соседка с фермы «Грядущее»?

— Собственной персоной. Бьюсь об заклад, беседует с сыном.

Лэнгдон отказался ей помочь, и вот результат: наверняка она в одиночку явилась в Лондон, чтобы убить Нарбондо. А ведь Билл Кракен предупреждал его буквально прошлым вечером, хотя Сент-Иву казалось, что это произошло неделю назад. К собственному удивлению, он ощутил нечто сродни облегчению. Если Матушка Ласвелл пристрелит Нарбондо, проблема разрешится сама собой.

Внезапно женщину стало слышно снизу — она повысила голос почти до крика. Один из торчавших во дворе людей вышел на открытое пространство — это оказался вездесущий Джордж — и посмотрел на окно. Какое-то время он наблюдал, а затем вернулся на прежнее место, предоставив разбираться с гостьей хозяину — как и Сент-Ив, во всяком случае пока. Однако едва Лэнгдон принял это разумное решение, как Джордж заорал: «Берегись!» И было чего: из туманной мглы в соседний двор вдруг выскочили Табби Фробишер, Джек Оулсби и Артур Дойл. Их стремительность явственно обозначала их намерения, равно как и то обстоятельство, что Табби держал свою терновую дубинку на весу и уже заносил ее над головой для нанесения удара. Лэнгдон по-прежнему выжидал, отсчитывая секунды и наблюдая за дверью под аркой. Несомненно, вела она наверх и вряд ли была заперта, раз уж ее стерегли головорезы Нарбондо.

Их было четверо, и теперь они бросились в разные стороны, на ходу вытаскивая оружие. Один извлек зловещего вида кинжал с длинным клинком, другой — Джордж — достал из-под сюртука дубинку. Здоровяк пиратского вида с Дороги пилигримов тоже оказался здесь — слава богу, с рукой на перевязи. Впрочем, Сент-Иву пришлось перекрыть поток своих благодарностей Всевышнему, стоило гиганту вскинуть длинноствольный пистолет и прицелиться точно в Табби, не далее как ярдах в пяти несущегося прямо навстречу собственному року. Лэнгдон предостерегающе закричал, вместе с Хасбро бросаясь вперед. Здоровяк полуобернулся на их топот, и Табби, воспользовавшись этим, немедленно запустил дубинку на манер копья. Свинцовый набалдашник с убийственной точностью ударил гиганта в висок, и головорез тут же рухнул, а его пистолет заскользил по брусчатке в сторону. Сент-Ив тем временем наискось саданул Джорджа тростью по темени. Тот резко обернулся, одновременно довольно неуклюже нанося встречный удар дубинкой; Лэнгдон тростью же успел блокировать оружие противника, а чуть позже, морщась от боли в плече и поражаясь изрядному весу дубинки, нырнул под руку Джорджу и дернул его за сюртук на себя. Пуговицы разлетелись по брусчатке, а лысый головорез, стирая со лба кровь, рванулся вперед. Сент-Ив врезал Джорджу по предплечью. Тот крякнул от боли и, не выпуская дубинки, бросился к двери под аркой, распахнул ее и тут же захлопнул за собой. Через мгновение, однако, она по инерции снова отворилась, явив за собой ступеньки.