Ростислав Соколов - Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия [litres]

Расстояние между платформой и поездом стремительно сокращалось. Марго взяла Ковальского за плечо и потянула к воротам. Однако федерал не двигался с места, словно завороженный.

Каждый раз, когда колесо наезжало на стык рельсов, слышался отчетливый ударный звук. Создавалось впечатление, что поезд гневно шипит.

Сбитая с толку бездействием Ковальского, Марго еще раз напрягла зрение, сама толком не понимая, что тот хотел разглядеть. И вот она увидела самое страшное, что только могла.

В кабине машиниста было пусто.

Поезд несся на таран.

Марго перевела взгляд на воронку от взрыва. Её сердце сжалось от ужаса, когда она осознала, в чем заключался план сеттитов. Члены опергруппы думали, что культисты собирались просто подорвать поезд, стоящий на перроне. Но, как справедливо заметила Алиса, сеттиты предпочитали хотя бы слегка менять тактику каждый раз, чтобы усложнить жизнь федералам.

Им не нужен был взрыв поезда.

Сеттиты рассчитывали подорвать платформу, чтобы образовавшаяся выемка воронки послужила своеобразным трамплином для поезда. Гигантский таран из сотен тонн металла должен был размазать всю образовавшуюся на вокзале толпу.

И Ряховский своим приказом лишь упростил сеттитам работу.

Видимо, тоже осознав это, Ковальский сгреб Марго в охапку и кинулся к забору.

В тот же миг он схватил рацию и заорал в неё во весь голос:

– ЛОЖИСЬ!

Маргарита Романова от неожиданности охнула, когда мощные руки Ковальского подхватили её, как пушинку, и закинули на плечо. А затем она чуть не оглохла от его рева в рацию.

С трудом понимая, что вообще происходит, Марго смотрела на мчавшийся к вокзалу поезд. Сощурившись от яркого света фонаря локомотива, она смогла разглядеть то, что так ужаснуло Александра. Пустующую кабину машиниста.

Марго даже не сомневалась, что это дело рук сеттитов, которые наверняка уже прикончили беднягу.

Неуправляемый поезд продолжал наращивать скорость, отчего весь состав все сильнее раскачивало. Он терял поперечную устойчивость и мог в любой момент опрокинуться.

Спустя минуту пути закончились, но многотонную змею, лишенную погонщика, было уже не остановить. Пролетев раскуроченный взрывом конец путей, локомотив вгрызся в яму на перроне, проехав по дуге вверх, и ненадолго поднялся в воздух. Этим он еще больше напомнил Марго поднявшуюся в приступе ярости королевскую кобру.

В следующий миг поезд на полном ходу врезался в стену вокзала, словно хищный червь, пожиравший плоть мертвеца. Марго отчетливо слышала грохот рушившегося бетона и кирпича, звон разбивающегося стекла и скрежет металлоконструкций. Громко защелкали разрывающиеся сцепки вагонов, чей механизм был рассчитан на усилия, возникающие при горизонтальном движении поезда, а также при незначительных плавных поворотах. Все эти преграды лишь немного замедлили червя, но несшиеся по инерции на прежней скорости вагоны продолжали толкать его вперед с прежней силой. Из-за разницы скоростей на носу и корме локомотив накренило, и он опрокинулся на левый бок, продолжая двигаться вперед, как гигантский утюг. Теперь уже крыша, обращенная к парадному входу, расплющила турникеты, снесла кассы, обрушила лестницу, по которой всего несколько минут назад ходили Марго и Ковальский, а затем протаранила и фасад здания, у которого все еще толпились загнанные в ловушку люди.

Опрокинутый поезд обрушился на них, словно гильотина. Зажатые омоновцами пассажиры на площади перед вокзалом не успели никуда деться. Первые несчастные даже не поняли, что произошло, когда сотни тонн металла раздавили их тела, обратив в кровавое месиво. Те, кто последовал затем, в ужасе смотрели на неминуемую гибель и пытались убраться с дороги, но утыкались в других людей. Мгновение спустя утюг подмял под себя и их.

Те пассажиры, кого оттеснили к краям людского моря, обезумевшие от страха за свою жизнь, ринулись на сдерживавших их силовиков. Громилы в форме со щитами не ожидали такого сопротивления и уж тем более того, что из здания вокзала вырвется опрокинутый набок поезд. Застигнутые врасплох, они не могли отбиваться от обезумившей толпы. Пассажиры повалили многих на землю и бросились бежать, не обращая внимания на лежащих под ногами полицейских.

Вслед за первым перевернувшимся вагоном устремились и остальные, отчего поезд растянулся по всему вокзалу широкой дугой, сметая на своем пути все хлипкие постройки вроде вокзальных ларьков с едой и автоматов по продаже билетов.

Марго видела, что гигантский утюг может накрыть и их с Ковальским, отчего только сильнее вцепилась в торс федерала. Тот бежал как мог, пока не уткнулся в решетку. Его мощное тело ударило в ограду, и крепко сваренная створка отлетела в сторону, освобождая дорогу.

Марго и Ковальский оказались у дальнего берега людского моря, пожираемого металлическим червем. От трения о землю и стены здания поезд замедлял свое движение, выползая все дальше на запруженную площадь. Средние вагоны, полностью уничтожившие восточную часть здания, поднимались все выше и выше в воздух от нагромождения обломков под ними. Крайние вагоны оказались наполовину подвешены. В свете уличных фонарей под покровом летней ночи вся сцена напоминала то ли падение бомбардировщика, то ли крушение «Титаника».

– Быстрее! Надо уходить! – закричала Марго, лупя Ковальского по спине.

А не то нас раздавит…

Федерал, пыхтя и отдуваясь, обливался потом и несся как можно быстрее, пока его и всю площадь обдавало облаком едкой строительной пыли. На краю тротуара Ковальский оступился и рухнул на землю, увлекая за собой Марго. Она не успела сгруппироваться и со всего размаха ударилась головой об асфальт.

Из легких выбило воздух. Зубы клацнули, откусив крохотный кусочек языка. А в черепе как будто зазвенел колокол. Марго лежала на земле, пока перед глазами все плыло. Через пару секунд в уши снова полилась какофония звуков, состоящая из криков паникующих и раненых, грохота рушащегося здания вокзала и скрежета металла вагонов поезда. Ковальский, в отличие от девушки, смог оправиться быстрее и уже стоял на четвереньках перед ней, потирая ушибленную ногу.

Маргарита тряхнула головой и оперлась на локти.

Впереди в пятнадцати метрах от них нависал над мостовой поднятый в небо последний вагон поезда. Его дальний конец лежал на асфальте, а нос расположился на высоте около трех метров от земли. Даже отсюда Марго видела, что несколько окон окрашены кровью.

Внезапно дверь вагона распахнулась и наружу вывалился мужчина. Пролетев три метра, он неуклюже рухнул на землю, словно груда тряпья. На его одежде Марго могла отчетливо разглядеть алые пятна.