Ростислав Соколов - Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия [litres]

Больше всего сеттита интересовало другое. Как много знают враги об их планах? То, что им положено знать? Или они додумались до большего? Может быть, федералам уже известно лишнее? Например, ради чего это все затевалось? Не перестарались ли сами культисты в своей жестокости, рискуя оставить важные улики?

Сеттит вспомнил о том, что в ФСБ у них есть свой человек, призванный всеми возможными способами запутывать следствие. Жрецы говорили, что пока ему это прекрасно удается, но сеттит в этом сомневался. Если это было бы так, то оперативно-следственная группа из пяти человек ни за что не успела бы предотвратить последний теракт. А так у них был довольно серьезный шанс.

Удостоверившись наконец, что на лестничной площадке никого нет, несмотря на грохот и суматоху на привокзальной площади, сеттит провернул ключ в замке, отворил дверь и вышел. Вместо того, чтобы вызвать лифт, он ловко сбежал по лестнице и вышел в осеннюю ночь.

Его не должно волновать, как справляется со своими поручениями шпион Ордена в рядах федералов. На этом столетиями зиждилась философия Сыновей Сета. Каждый четко повинуется приказам сверху и строго выполняет отведенную ему задачу. Особенно если приказы через жрецов поступают от самого Повелителя. Свой приказ культист выполнил, и теперь должен просто молча ждать следующего.

А новый приказ точно последует. На часах только 23:08. Ночь предстояла тяжелая и длинная, но наутро этот мир приблизится к тому, чтобы стать чище и лучше.

Ледяная вода ручейками струилась по лицу, а Маргарита Романова все никак не могла успокоиться. Она продолжала набирать воду в ладони, сложенные лодочкой, и брызгать на лицо, на крепко зажмуренные глаза. Марго не хотела смотреть на себя – напуганную, слабую, хнычащую… Ей было дико стыдно, но ничего не получалось: горячие слезы продолжали течь из глаз. Даже запертая на задвижку дверь не помогала. Если бы кто увидел Марго в таком состоянии, лучше бы ей не стало.

В голове продолжала холодным тяжелым молотком стучать одна простая мысль. Они проиграли. Сеттиты перехитрили их в последний раз. Звезда замкнулась, а ритуал (в чем бы он ни заключался) завершен. Сотни людей погибли на Савеловском вокзале. Еще почти сотня человек была жестока убита сеттитами при захвате поезда. Как и следовало ожидать, вмешательство федералов в их планы на Павелецком вокзале взбесило культистов. И тогда они решили показать свою истинную жестокую натуру. Похитили поезд, убили в нём всех, а машиниста накачали мощными анестетиками и галлюциногенами, после чего выжгли клеймо у него на лбу и оторвали челюсть. Даже если бы он очнулся от дурмана, то ничего не смог бы сказать своим спасителям. События последних нескольких часов более чем наверняка стерлись из его памяти.

Еще почти три сотни человек стали жертвами на вокзале, когда сошедший с рельсов поезд протаранил здание и обрушил часть верхних этажей. Только увидев репортаж, где приводили съемки с беспилотников, Марго смогла осознать масштаб разрушений. Картинка крупных планов вокзала была почти полностью размыта: ни одного кадра не получалось сделать так, чтобы в него не попало чье-то изуродованное тело.

Слезы снова брызнули из глаз девушки, когда она вспомнила об убитых. Казалось, что проще всего обвинить во всем этом сеттитов и снять с себя груз вины, но у Маргариты это никак не получалось. Она понимала, что группа могла действовать лучше, могла разгадать все обманные ходы сеттитов и придумать способ их обойти, но из-за нехватки времени и самоуверенности федералов из раза в раз этого сделать не удавалось. Культисты создали для них испытание на прочность, которое ФСБ явно провалила. И она, Марго, тоже была в этом виновата.

Руки ныли от усталости и долгого положения на весу. Волосы намокли, как и верх футболки. Марго решилась открыть глаза и взглянула на себя в зеркало. Она больше походила на утопленницу, жалкую тень прежней себя. Кожа побледнела, белки глаз налились кровью от долгих рыданий, веки и нос опухли и покраснели. Она задыхалась, словно только что вынырнула из Битцы.

Марго, чувствуя себя сломленной, опустилась на крышку унитаза, опустив плечи. Она вспомнила, какой гонористой была утром, как дерзила федералам, как наивно полагала, что окажется умнее всех и разгадает тайну гибели собственного отца. А в итоге все оказалось совершенно не так. Она обманывала сама себя. Ей следовало рассказать все, что она знает, а затем покинуть квартиру, позволив Ряховскому, Ковальскому и Алисе вместе с Ратцингером закончить это дело без нее. Что и кому она пыталась доказать? А самое главное – зачем?

В голову сразу пришло единственное объяснение, никоим образом не красившее её. Марго было больно признавать, что ей хотелось отыграться за собственное бесперспективное будущее. Она желала показать, что представляет из себя хоть что-то, хотя по факту была и остается никем. Выпускницей университета с почти нулевым опытом работы, не приспособленной для участия в спецоперациях правоохранительных органов. В итоге, как и следовало ожидать, она сделала только хуже всем, включая ни в чем не повинных людей. За её гордыню и амбиции расплатились жизнями в общей сложности около тысячи человек, погибших сегодня от рук культистов.

Перед мысленным взором Маргариты Романовой всплыло изуродованное лицо машиниста. Без челюсти оно казалось вытянутым, словно в молитвенном вопле. Даже если бы с такой травмой несчастный выжил, он стал бы инвалидом на всю оставшуюся жизнь. И все это из-за её излишней самонадеянности.

Поднявшись на ноги, она схватила полотенце и вытерла им лицо. Гордость не позволяла ей признаться самой себе в этом. Но Марго больше не могла отрицать очевидное. Она не справится с этим, она здесь была лишней.

Когда её вместе с остальными членами опергруппы доставили в штаб-квартиру ФСБ на Лубянке, Марго едва сдерживалась, чтобы не сорваться. Но она взяла себя в руки и дотерпела до того момента, как её проводили в кабинет Ряховского. Хозяин кабинета вместе с Ковальским куда-то ушли, Алиса осталась на своем рабочем месте, а Маргарита вскоре отпросилась в туалет и заперлась. И вот тут её прорвало и не отпускало последние пятнадцать минут.

Ну, ничего… Торопиться уже все равно некуда.

В тот миг, когда щелкнула задвижка, на неё сразу навалилась вся та усталость, что копилась на протяжении долгого дня. Марго не представляла, что со всем этим грузом делать, но рыдания лились из неё бурным потоком, как будто содрали нарыв и гной вылился наружу, оставляя после себя чистую, но болезненную плоть. Девушка осознала, что не ела с того самого момента, как федералы забрали её из торгового центра. Сразу весь организм ощутил, казалось бы, бесконечную усталость после ныряний в реку и забегов по Савеловскому вокзалу. Все это время она держалась лишь на адреналине, и теперь, без него, её тело объявило капитуляцию.