Ростислав Соколов - Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия [litres]

Ковальский почувствовал, как его снова охватывает паранойя. Сияние прожектора вертолета снаружи заливало все вокруг, отчего мир за этой грязной тряпкой казался наполненным тенями. Врагами. Убийцами. Фанатиками. Одной рукой придерживая штору, другую с пистолетом он направил во тьму на случай, если откуда-то еще появится тень, готовая их убить.

Члены группы зашли на вражескую территорию в полной уверенности, что являются хозяевами положения. И в очередной раз за день сеттиты доказали им, как сильно они заблуждаются.

Младший сержант Савельев вместе с десятком своих сослуживцев спускался в комплекс подвальных помещений под зданием Триумф-Паласа. По службе ему довелось бывать во всяких передрягах, задерживать и террористов, и опасных сумасшедших, и напившихся ревнивых мужей. Савельев пару раз даже вламывался в штаб-квартиры сект, но они скорее напоминали убежища наркоманов или тех же пьяниц.

То, что он увидел в этих стенах, кардинально отличалось от того, с чем ему приходилось работать прежде.

Сойдя с лестницы, бойцы оказались в отсыревшем подвале, где невозможно было передвигаться бесшумно. Пол до щиколоток залила вонявшая нечистотами вода, под подошвами армейских ботинок все время что-то хрустело или звякало, выдавая присутствие отряда. На кирпичных стенах, где лишь местами еще чудом держалась штукатурка, поросла плесень.

На минуту Савельеву показалось, что федералы и впрямь ошиблись и зря их сюда вызвали. Здание заброшено – это общеизвестный факт. Никаких террористов тут нет, и следователи зря выехали сюда посреди ночи, вырвав его из постели.

Стоило отряду углубиться в комплекс подземных помещений, как стало понятно, что Савельев ошибался. Типичные для подвалов комнаты, кладовки, шлюзы сменились жуткими помещениями, где стояли свечи (некоторые еще горели), кувшины и чаши с благовониями. Затем в одной из комнат фонарь сержанта высветил в ящике ободранную до костей человеческую руку. Хоть Савельеву и довелось многое увидеть в своей жизни, эта сцена его по-своему ужаснула. Конечность была так небрежно брошена в ящик, как это делают с протухшей курицей. Вроде уже непригодна для еды, но и совсем выкинуть жалко, поэтому можно приберечь для бродячих собак.

Чем дальше продвигались члены группы, тем больше таких жутких находок им попадалось. Запачканные кровью пилы и тесаки, собственноручно сбитые из досок кровати и стулья, а также постаменты, напоминающие алтари. А на стенах свет фонаря заставлял блестеть алые пятна, складывающиеся в жуткие письмена на неизвестных языках.

– База, вы это видите? – заговорил в микрофон командир.

– Да, видим, – было им ответом.

Хоть Савельеву и не нравилось это новое веяние пичкать повсюду камеры слежения и прочую электронику, которую легко можно вырубить одним электромагнитным залпом, он был рад, что в сложившихся обстоятельствах нет необходимости ничего докладывать словами. Через камеру в его шлеме главный пост в штаб-квартире ФСБ мог прекрасно все видеть из первого ряда.

Похоже, сами федералы были настолько поражены увиденным, что даже забыли использовать позывные для маскировки в радиоэфире. По голосу Савельев понял, что все это сотрудникам ФСБ уже знакомо, где-то они это уже видели. И сейчас в головах чекистов на Лубянке складывались фрагменты пазла, о котором сам сержант не имел ни малейшего представления.

Отряд завернул за угол и уперся в очередную запертую дверь. Выломав её тараном, бойцы оказались в еще одном помещении. На сей раз это была не ритуальная комната, а скорее склад. Почти все пространство занимали какие-то неопознаваемые мешки. Склонившись над одним из них, Савельев аккуратно отогнул край и заглянул внутрь. В мешке был белый крупнозернистый порошок, при виде которого Савельев оторопел.

Это точно не сахар.

Он жестом дал несколько знаков командиру, поясняя ситуацию. Мешок, взрывчатка, эвакуация, саперы. Несмотря на то, что с самого момента открытия парадных дверей лично их группа не встретила ни одной живой души, это не означало, что можно было расслабляться. Засада могла быть расставлена в любом месте, учитывая данный им федералами инструктаж по пути сюда.

– База, это группа «Вега», – сказал командир вполголоса в микрофон. – Мы нашли комнату. Доверху забита взрывчаткой. Противника не видно. Ждем приказа.

На другом конце линии на минуту повисла пауза. Похоже, федералы никак не ожидали такого поворота событий и судорожно принимали решение.

– Всем отрядам! – раздался зычный голос из наушника. – Срочно покинуть здание! Обнаружено взрывчатое вещество!

Последняя фраза была сказана не в микрофон, словно его забыли вовремя выключить. Прежде чем в наушнике снова замолчали, Савельев успел услышать одну жутковатую фразу:

– Похоже, одна из групп нас не слышит, шеф. Им глушат связь. Я потеряла их видеосигнал.

Взглянув в окно, Маргарита Романова почувствовала, как подкашиваются коленки. Несмотря на то, что на её счету уже был подъем на Останкинскую телебашню на высоту, почти в полтора раза превышавшую шпиль Триумф-Паласа, в антураже заброшенного здания, служившего тайным убежищем фанатикам-убийцам, перспектива смертельного падения из разбитого окна выглядела куда серьезнее и страшнее. И тем не менее девушка продолжала бежать вместе со всеми вверх по лестнице вслед за единственным сеттитом.

За единственным шансом понять, что на самом деле происходит.

Марго и Ратцингер едва поспевали за Ковальским, который, несмотря на свои внушительные габариты, умудрялся не отставать от культиста. Позади неё пыхтел спецназовец, судя по всему, уже плохо понимавший происходящее.

Миновав сложенную из кирпича грубую лестницу без перил, преследователи были вынуждены свернуть направо, поскольку оказались в углу здания. Запыхавшаяся Марго сдавленно охнула, когда увидела перед собой еще одно большое помещение, прежде являвшееся несколькими квартирами премиум-класса. Почти все пространство занимали двухъярусные кровати с расплющенными до состояния простыни матрасами.

Они оказались в импровизированных казармах. Однако вокруг не было ни души. Несмотря на это, девушка непрерывно чувствовала страх. Их группа все сильнее углублялась в логово зверя.

Впереди раздался шорох, и Ковальский молнией припустил между рядами кроватей. Остальные бросились за ним. Взгляд Марго не мог долго сосредотачиваться на спине федерала, поэтому он постоянно скользил по обстановке вокруг. Девушка понимала, что в основном бежит не глядя, однако из страха внезапного нападения из-за угла она не могла этого не делать. Сейчас Марго чувствовала себя мухой, которой чудом удается не прилипнуть к паутине в наводненной пауками заброшенной хижине.