Джим Батчер - Поле Битвы

Я почувствовал, как внутренний холодок пробежался по мне с макушки до пяток. Марконе действительно может засудить меня до смерти. Если судить по пунктам Соглашения, то я не раз и не два вторгался на его территорию. Он просто никогда не предъявлял претензий перед лицом Белого Совета, который явно не собирался выражать уважение мелкому игроку. Навскидку, я не был уверен, какое наказание полагается за такое нарушение закона, но представление Мэб о справедливости не было современным. Более того, ее проклятое чувство справедливости доходило до абсолюта: нарушив ее законы, я заслуживаю кары в соответствии с ними. Мой статус Зимнего Рыцаря не имел бы для нее никакого значения, за исключением того, что она могла бы еще больше разозлиться, прежде чем казнить меня.

Проклятье, Томас. Зачем, черт возьми, ты втравливаешь меня в такую муть?

— Если уж у нас вечер откровений, — сказал я, — вам, вероятно, следует знать, что я все еще считаю вас уродом. Я по-прежнему считаю вас виноватым в том, что многие хорошие люди страдают. И однажды я вас порву.

Марконе мгновение пристально на меня смотрел. Он не боялся моих глаз. Когда-то он тоже послужил моим «зеркалом» и я вспомнил его холодную, не знающую страха сущность идеального хищника в человеческом обличьи. Затем он сделал нечто жуткое.

Он улыбнулся.

Улыбкой, которая заставила бы обзавидоваться волка.

— Отлично. — сказал он.

И ушел.

Я снова вышел на крышу, в лицо ударил влажный и тяжелый жар летней ночи. Мой пыльник тяжело висел на моих плечах, слишком жаркий для такой ночи. Его пропитанная заклинаниями кожа меня успокаивала. В левой руке я сжимал свой посох. На одном бедре висел мой большой револьвер 50-го калибра. С другого бедра свисала кобура с обрезом, заряженным патронами «Дыхание Дракона». Плащ Стража был переброшен через плечо, чтобы еще больше усилить мой дискомфорт от знойного воздуха, но при этом засвидетельствовать свою верность Совету.

На восточном краю крыши Мэб, Лара, Совет Старейшин, Ваддерунг, Эрлкинг и Летняя Леди собрались в безмолвной группе, над которой нависал сзади Река в Плечах. Они смотрели на ночь, освещенную новыми кострами, и ветер, дующий с озера, доносил до нас далекий запах горящей резины и черного дыма.

Я посмотрел на тень, отбрасываемую передо мной. Длинный вздымающийся контур пыльника. Тонкая длина моего посоха. Очертания моей головы с немного торчащими ушами и спутанными волосами.

Я давно этим занимаюсь. Пыльник, посох и настрой. В смысле, вы могли бы подумать, что в какой-то момент я все это перерос. Но во многих смыслах я остаюсь все тем же юным дуралеем, открывшим много лет назад контору частного сыщика.

На этой крыше стояли некоторые из величайших монстров, легенд и даже божеств нашего мира. Они стояли вместе, глядя в ночь.

И они были в ужасе.

Под масками спокойствия, устойчивости действий, безжалостного расчета, сверхчеловеческой силы — они были напуганы. Они.

А я был просто собой.

Я глубоко вздохнул.

Под аккомпонимент скрипа подошв кросовок, я прошел по крыше и присоединился к остальным.

Эрлкинг кивнул мне, когда я остановился у его локтя.

— Теперь они перемещаются, — сообщил он и кивнул в сторону первого взрыва. — Слышишь это?

Стрельба стала бешеной. Время от времени бабахали тяжелые боеприпасы. Может гранаты? Я не так хорошо знаком с практическими аспектами применения боевого оружия.

Эрлкинг обратил мое внимание на север и юг.

— В темном пространстве, расположены мои войска. Они заставляют фоморов обходить их на север и юг. Видишь пожары?

Я посмотрел. Он был прав. Пожары начали прожигать себе путь вокруг боевых позиций.

— Их слишком много. — выдохнул я.

Эрлкинг кивнул.

— На данный момент. Не отвлекайся. Это сражение не с Корбом или его войсками. Оно с Этниу.

Точно, — сказал я, наблюдая, как пожары распространяются по моему городу, сжигая его все больше и больше, разнося с собой клуб дыма. — Точно. Будь спокойным.

У меня заболел живот, и я смутно осознал, что где-то в глубине души я в ярости. Враги пришли навредить моим соседям, моему городу, моему дому. Не могло быть слишком горячего огня, чтобы поглотить их. А я просто стоял и ничего не делал.

Мои суставы заныли, с такой силой я сжимал свой посох.

— Контакт! — закричал один из Эйнхериев.

Без колебаний Ваддерунг указал на другого вечного воина, стоявшего рядом с ним. Мужчина поднес к плечу один из гранатометов с большим барабаном, похожим на гигантский револьвер, и нацелил его вверх. Он выстрелил трижды: пуф, пуф, пуф, и через несколько секунд на небе зажглось несколько ракет, озаряющих светом окрестности вокруг замка.

Там были двуногие фигуры. Или, скорее тени. Они крались по улицам, тротуарам, дворам, перемещались украдкой, застывая там, где на них падал свет. Чем глубже были тени, тем более скрытными и тревожащими казались скрывающиеся во мраке существа.

— Всем постам, — раздался голос Марконе. — Готовьтесь открыть огонь.

Я повернулся и увидел, как барон Чикаго быстро поднимается на крышу в сопровождении Гард и Хендрикса. Он проигнорировал меня, когда прошел мимо и встал рядом с Ваддерунгом.

— Штурмовой отряд?

Думаю, легкая пехота, барон, — сказал Ваддерунг, прищуриваясь всматриваясь в ночь. — Их передовые силы. Скауты. Они еще не показали нам своей силы.

Марконе кивнул.

— Не стрелять, пока враг не столкнется с нами, — сказал он ближайшему Эйнхерию, одному из самых высоких. Мужчина кивнул и передал приказ по цепочке.

— Подождите. — сказал я. — Что за?

Ниже по улице я услышал звук разбивающегося стекла.

Кто-то закричал. Я не мог сказать, мужчина это или женщина. Крик был пронзителен и отчаян. Оказывается, человеческий голос чертовски хорошо слышен в ночной тишине.

Это был человек. В ужасе.

Кто-то, живущий на моей улице.

Я услышал неистовую паническую стрельбу из пистолета, может быть, из револьвера. Раздался крик, кажущийся слишком резким и пронзительным, чтобы быть человеческим. Последовал протяжный вой, затем вспышка света, и я увидел, как что-то красное и мерцающее ударило по машине примерно в ста ярдах вниз по улице. Всего через четверть секунды взорвался бензобак и машина превратилась в огненный шар.

Я мог видеть фигуры, одетые в мех или может покрытые мехом, которые мчались к открытым входным дверям одного из ряда арендных домов. У таких зданий отсутствовали серьезные сверхъестественные пороги, способные защитить жильцов от сил тьмы.

Мой живот скрутило от страха и гневп. Каждый инстинкт в моем теле толкал меня вперед. Территориальность хищника в мантии Зимнего рыцаря полностью согласовывалась с потребностью в насилии, чтобы защитить свою территорию, разорвать врагов, пульсируя в моих венах с каждым ударом сердца.