Глен Кук - Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

Туп нахмурился, ему не нравилось, что в расследование втянут Морли. Даже если офицеры Стражи начнут совершенно новую жизнь, они все равно будут думать только о своей заднице.

— Умерьте свой праведный гнев, — сказал я. — Он вам не поможет.

Однако как он узнал? Морли старался сидеть тихо.

Туп нахмурился еще больше:

— Пойду отдам приказания. И сообщу вам, если что-нибудь обнаружим.

Разумеется, сообщит. После того, как перепробует все средства. Мое мнение о нем улучшилось, но я все равно считал его прирожденным чиновником. Он прибегал к моим услугам от отчаяния.

— Договорились.

Я проводил его до двери, он ушел в дождь, а я отправился выяснить, что думает Покойник.

— Еще тысяча марок, если все прекратится насовсем?

«Так он обещал. Прежнее обязательство он выполнил».

Покойник был очень горд собой, потому что ухитрился получить еще одно обещание от Тупа.

— Иногда я выражал недовольство из-за того, что ты…

«Иногда? Почему не сказать „часто“? Или „постоянно“? Даже, быть может, „всегда“ или „непрестанно“?»

— Очень редко, в кои-то веки. Но сейчас я хочу сказать совсем не то. Это удачный ход — заставить его раскошелиться еще раз.

«Он в отчаянии».

— А время отчаяния — лучшее время для тех, кто хочет этим отчаянием воспользоваться. Понятно. Как ты относишься к тому, чтобы побеседовать с дочерью Чодо?

Морли вышел из кабинета и, не спросив разрешения, вошел в комнату Покойника. Теперь он, не спросив разрешения, встрял в разговор:

— Об этом уже шла речь. Мои попытки не приветствовались.

— Предоставь это мне. У меня есть подход. Передай Краску, что мне нужно поговорить о девушке. Не говори о какой. Он не знает, что мне известно, кто она.

— Не понял. Как он может не знать?..

— Не надо понимать. Просто скажи ему, что мне нужно поговорить с ним о девушке. Не уточняй о какой, он сообразит, что я имею в виду. Мы с ним друг друга понимаем.

— Тобой движут личные мотивы, Гаррет. Остерегись. Ты, как всегда, хочешь вляпаться по уши. Тебе что, неймется? Не вздумай приставать к дочке Большого Босса. Если у тебя руки чешутся, лучше отруби их, но избавь нас от горя.

— Что ты об этом думаешь? — спросил я у Покойника.

«Беседа с девушкой может оказаться бесполезной, но это выяснится только после самой беседы. Если возможно, договоритесь, чтобы она пришла сюда».

— Это и есть суть моего великого плана.

«Ты лжешь. Но я верю, что инстинкт самосохранения возобладает над твоими влечениями».

— Я зрелое человеческое существо, сэр. Я не рассматриваю всех особей противоположного пола как объект желания.

Морли съехидничал:

— Только тех, кто старше восьми и моложе восьмидесяти.

— Хорош друг! Разумеется, если я окажусь в постели с женщиной, я не растеряюсь. Но я не окажусь в постели с женщиной в ближайшие лет сто.

Ха! Я себя убедил. Почти всего себя, осталась лишь совсем крошечная неуверенность, что я сделаю, если с дочкой Чодо произойдет чудесное преображение и она не только наконец заметит меня, но и начнет шептать мне на ухо сладкую белиберду. Иногда даже у самых стойких белых рыцарей веления разума, совести и навыки выживания теряют силу перед чувствами, не поддающимися воздействию ума. В каждом из нас сидит антиобщественное существо, которое только и думает, как бы нарушить связь между действием и его последствиями.

— Да, конечно.

Морли мне не верил. Мне показалось, что и Покойник тоже.

Мои собственные сомнения не были такими мрачными. Я повидал немало женщин и уже не откликаюсь на зов этих сирен. Я могу беситься и чертыхаться, но голову не потеряю. Дочь Чодо не в моем вкусе.

Мы поговорили о том о сем, наконец Морли решил, что с него хватит плохих новостей:

— Если меня слишком долго не будет, Рохля, Сарж и малыш решат, что я попал в дом призрения.

— Ну да. Ступай успокой их. — Я поглядел ему вслед и вернулся к Покойнику.

«Что еще, Гаррет?»

— Я серьезно подумываю о том, чтобы вздремнуть.

«В самом деле? А что принес мистер Амато? Надеюсь, ты помнишь, что у нас есть еще одно дело?»

— Оставь. Ты хочешь, чтобы я отдал этот бред Гулляру?

«Мне пришло в голову, что это может принести пользу, но не непосредственную. Когда ты отнесешь отчет, задержись на несколько минут и попытайся выяснить, знает ли кто-нибудь, почему там оказалась эта мисс Контагью».

— Я тоже об этом думал.

«Но ты не настолько любопытен, чтобы это сделать. Тебе определенно надо взять себе девиз НОНЗ, Гаррет».

— НОНЗ?

«„НЕ ОТКЛАДЫВАЙ НА ЗАВТРА!“ Поверь знатоку. Стараться отложить нужно только последнее свидание со смертью».

Если подольше пообщаться с Покойником, можно научиться разбирать его сигналы, не облеченные в слова. Он не сказал, но имел в виду, что, если я не пойду донимать Гулляра, мне не будет покоя дома.

Мы всегда идем на компромисс. Такова жизнь. Каждый день приходится заключать сделки, чтобы обеспечить себе покой или возможность выспаться.

Я решил, что линия наименьшего сопротивления пролегает через танцульки Гулляра.

Мы с Хрустом уже становились приятелями. Он размышлял, бросал на меня взгляды украдкой всего минут пять и сразу вспомнил, что я люблю пиво. Этим он сделал ненужным один вопрос из всегдашнего перечня. Я сделал ненужным все остальные, попросив пол-литра вейдерского светлого лагера, а потом сказал:

— Передай Гулляру, что пришел Гаррет.

— Гаррет. Так.

Хруст удалился на цыпочках. Я ждал, когда ноги его придут в противоречие с бородой. Этого не случилось. Этот гном опровергал законы природы.

Хруст пропал надолго. Я потягивал пиво и оглядывал помещение. Здесь царило оживление. Пол сотрясался от плясок. Три пары танцевали под аккомпанемент хрипящего оркестра, который наигрывал какую-то неизвестную мелодию; я бы узнал эту пьесу, если бы ее исполняли настоящие музыканты. За тремя столами сидели клиенты. Все девушки были заняты, для меня не осталось ни одной, хотя они и так уже махнули на меня рукой. Память у них лучше, чем у Хруста.

На одну я обратил внимание. Новенькая. Очевидно, в прошлом у нее была другая жизнь. Эта девушка была великой актрисой, а может, она действительно развлекалась. Моложе остальных, привлекательная брюнетка, весьма похожая на ту, которую я видел совсем недавно, что тут же остудило мой пыл.

— Он придет через минуту, — послышался сзади голос Хруста.

Я стоял спиной к стойке и изучал нравы. Я взглянул через плечо. Хруст вернул мне взгляд, взгляд был озадаченный. Он не понимал, что происходит. Он думал, что я собираю дань от имени Организации, а я приносил, вместо того чтобы отбирать.