Глен Кук - Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

Догадка ускользнула от меня. Я взглянул на Тупа. Он был в таком недоумении, что, наверное, не смог бы написать собственное имя. Помощи ждать не приходится. Я поплелся к двери посмотреть в глазок. И увидел Морли и Дина, которые, в свою очередь, пялились в щелочку на меня. Мне очень хотелось оставить их за дверью. Но Морли ведь пройдет сквозь стену, если его заставить ждать. И он, пожалуй, не заслуживал мокнуть под дождем. А я не мог придумать, как бы мне его впустить, а Дина оставить на улице, так что пришлось открыть и впустить всю компанию и еще выслушать их неблагодарные замечания насчет того, сколько нужно времени, чтобы отпереть дверь.

Мне пришло в голову, и не впервые, что я мог бы продать свой дом гораздо дороже, чем сам заплатил за эту развалюху. И переехать куда-нибудь, где меня никто не знает. Я мог бы устроиться на настоящую работу, вкалывать десять или двенадцать часов в день, а в остальное время не терзаться всякими неприятностями. Покупатель будет наслаждаться тем, что я ему оставлю в доме. Я сделаю покупку более привлекательной, предложив все содержимое в придачу бесплатно. Caveat emptor! [2] Покупатель, остерегись! (лат.) Пока, Дин. До свидания, Покойник.

— Если уж ты меня вызвал, давай побыстрее, — сказал Морли. Нет чтобы поинтересоваться моим здоровьем. Для того, верно, и существуют друзья, чтобы в их присутствии мы чувствовали себя незащищенными и нелюбимыми. — У меня свидание…

— В самом деле? — Я попробовал перенять манеру Покойника. — Ты припоминаешь некий труп, не так давно оказавшийся в некоем каретном сарае на некоем Холме? Это тело имеет отношение к некоей серии крайне неприятных убийств.

— Которые были для кого-то любимым развлечением?

— Возможно, для кого-то гораздо менее достойного, чем ты или я, но ты прав. На этот труп мы наткнулись однажды во время вечерней прогулки.

Зачем мы все это говорили? Я сам начал неизвестно зачем, разве что Дин стоял поблизости и слышал наш разговор. Но какая разница, что думает Дин? Дин любит кошек. С типами, которые любят кошек, определенно не все в порядке. Кого интересует мнение Дина?

— Ну и что с этим трупом?

— А с ним вот что. Джентльмен, который той ночью получил по заслугам, не оставил своего занятия, несмотря на то что попал в городской крематорий.

— Что?!

Морли не мог больше поддерживать игру.

— Произошло еще одно убийство. Такое же, как и все остальные. Точно по расписанию. Мы еще не знаем, кто эта девушка, но скоро узнаем. — Я повернул голову в сторону комнаты Покойника. — У нас в доме официальное лицо. Покойник сказал, что здесь действует проклятие. Колдовство.

— Не может быть! Правда?

— Не надо говорить в таком тоне, Дин! У тебя есть работа. Чем торчать тут двадцать шесть часов в сутки, лучше бы…

Хоть Дину и под семьдесят, годы над ним не властны. Он показал нам язык, как шестилетний карапуз. И пулей бросился на кухню, только пятки засверкали. Пока он бежал, я поведал Морли о своих планах продать дом со всем имуществом в придачу. Морли не ухватился за возможность покупки. Угроза не произвела на Дина ни малейшего впечатления. Надо бы мне проводить больше времени на улицах и снова учиться быть гадким.

Дин был осужден на семилетнее пребывание на кухне. Я отметил наступление новой эры тем, что уговорил Морли пройти ко мне в кабинет и объяснил ему, как обстоят дела. Поскольку Морли наполовину эльф и знаком с мистикой и колдовством, он сразу усек, в чем суть, и немедля нашел то, что не давало мне покоя с тех пор, как Покойник, по его утверждению, дал мне необходимые сведения.

— Когда ты привел капитана Стражи, человек, которого ты тюкнул, был голый. В старые времена преступников хоронили в той одежде, в которой их казнили. Одежда может быть ключом к разгадке. Или некий предмет, который старик носил с собой. Амулет. Украшение. Незнакомец, проникший в каретный сарай, взял этот предмет, когда раздевал труп.

— Достаточно!

Я понял. Проклят не человек, а предмет, который этот человек носит с собой. Может быть, ножи.

Я вздрогнул. Передернул плечами. Весь похолодел. Мне стало страшно.

Придется побегать. Очень много побегать. Раскопать судебные протоколы еще имперских времен и посмотреть, что было общего у всех этих злодеев. Какое украшение, какой предмет одежды может нести проклятие, заставляющее разумное существо убивать девиц, обрекая их на участь, которую некоторые считают хуже смерти.

Да, девочки?

Дело развивалось в своем ритме. Когда я собрался вернуться к Тупу и Покойнику, я уже знал, что сейчас произойдет. Это было неизбежно.

Кто-то постучал в дверь.

— Три бородатых разбойника… — пробормотал я и пошел открывать, так как Дин объявил, что он не может, еще до того, как стук прекратился.

Я посмотрел в глазок. Лучше бы это были три бородатых разбойника! Я решил изобразить, что никого нет дома. Но Брешущего Пса не так легко обмануть. Он приходил достаточно часто и знал нашу страшную тайну. Кто-нибудь всегда дома.

Я открыл:

— Что тебе надо?

— Прошло больше недели, Гаррет. Ты не берешь мои заметки.

Он протиснулся в коридор вслед за разгоняющими врагов защитными ароматами, на пол потекла дождевая вода. Он вытащил последний отчет.

— Ты пишешь всемирную историю?

— Что мне еще делать? Дождь не прекращается. Я не люблю, когда на меня льется вода.

— Я это заметил.

— Что?

— Ничего. Ничего. Одиночество расшатало мои нервы. Может, тебе стоит поработать над стилем своих речей? Дождь не может идти без конца.

— Не может и не идет. Каждые сутки льет только днем. Ты обратил внимание? Дождь идет только в дневное время. Почему погода так испортилась, Гаррет?

Я хотел подкинуть ему идею насчет Кантарда и управления ураганами, но боялся, что он разразится новой безумной теорией.

— Можно подумать, что сами боги мешают мне распространять правду.

— Боги, пожалуй, мешают даже больше, чем смертные.

Я промолчал, точнее, не успел ничего сказать.

Брешущий Пес оцепенел. Глаза его округлились, дыхание участилось. Он поднял руку в жесте, призванном защитить его от сглаза. Он произнес:

— Чур меня! Чур! Чур! — Он с визгом стал отступать к двери. — Это он! — прохрипел Брешущий Пес. — Гаррет! Это он!

«Он» был капитан Туп, который, широко разинув рот, стоял на пороге комнаты Покойника. Повернувшись к Амато, я увидел, как за ним закрывается дверь.

— Чур! Чур! — показывая пальцами рожки, сказал я. — Что это было?

Туп спросил:

— Что здесь делал Амато?

— Они с Покойником приятели. Встречаются и сочиняют истории про тайные сговоры. Удивительно, как они ладят друг с другом. Теперь ваша очередь. Откуда вы знаете Брешущего Пса?