Глен Кук - Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

«Чушь. Капитан Туп, вы должны вернуться в казарму и вызвать всех, кто знаком с капралом Уинчеллом и рядовым Рипли. Установите, не знает ли кто-нибудь, где они прячутся. Пошлите наряды проверить эти укрытия. Думайте о том, как спасти девушку, а не о том, чтобы поймать злоумышленников. Если вам удастся ее спасти, вы добьетесь и расположения общества, и одобрения вашего начальства. Я советую вам отправиться тотчас же. Если вдобавок вы сможете настичь злодеев, арестуйте их, но не убивайте. С проклятием легче будет справиться, если его носитель останется жив».

— В прошлый раз я пытался. Но этот дурак сделал все, чтобы мы его убили.

«Я полагаю, это тоже заложено в проклятии. Тот, кто его для чего-то породил (вы слишком долго изучаете официальные документы), так вот, этот колдун был гением. Он не просто выдумал заклинание, понуждающее убивать женщин с определенной внешностью. Он изобрел проклятие, которое изменяется вместе с условиями жизни, учится на своих ошибках, умирает, а затем воскресает снова и снова и становится все более жестоким, преодолевая время».

Туп побледнел:

— Значит, нет никакого способа его победить? Если сегодня я его уничтожу, завтра оно возродится и будет в десять раз сильнее?

«Я могу назвать несколько способов победить проклятие. Но ни один из них мне не нравится. Например, можно сделать так, чтобы теперешний носитель проклятия умер в присутствии какого-нибудь калеки, который просто физически не сможет совершить убийства, или на глазах у заключенного, который осужден пожизненно. Впрочем, я убежден, что про́клятый не должен умереть, пока его не осмотрят специалисты и не решат, какое заклинание может лишить данное проклятие способности переходить от одного человека к другому, то есть вышибить клин клином. Или другой путь: поскольку проклятие переходит при непосредственном контакте мертвого с живым, мы сможем попробовать похоронить преступника заживо. Лучше всего в море. Возможно, в гробу, если быть уверенным, что гроб никогда не откроют».

— Значит, проклятие нельзя уничтожить, только его носителя? — спросил я.

«В настоящее время — да. На самом деле погребение лишь предоставит искать разгадку последующему поколению».

— Чувствую, тут придется побегать.

«Ты прав. Эту работу нужно было сделать раньше. Я считаю, что по-настоящему лишить это проклятие силы можно, лишь установив изобретателя-чародея и обстоятельства, при которых оно было впервые применено. Причина, с моей точки зрения, так же важна, как способ. Если мы узнаем, почему возникло это проклятие, мы сможем понять, как его обезвредить и с чего начать».

Я сказал Тупу:

— Бьюсь об заклад, он знал все это, еще когда вы пришли в первый раз. А вы увиливаете от изучения документов под тем предлогом, что это будто бы слишком большая работа.

Туп не стал спорить, Покойник тоже. Я сказал:

— Что бы сейчас ни происходило, на меня не рассчитывайте. Мне надо отоспаться.

Туп раскрыл рот.

— Не взывайте к моей совести, капитан. Сколько раз я вытаскивал вас из дерьма, а вы все недовольны! В вашем распоряжении те же средства, что и в моем. Старик сказал вам, что делать. Идите и делайте. Спасите девушку. И прославьтесь. Где Дин? Он может выпроводить Тупа? Что, спать пошел? Идите сюда. — Я схватил Тупа за локоть. — Делайте, что говорит Покойник. Ведите расследование. Спокойной ночи.

Туп вылетел за дверь, брызгая слюной.

Я получил несколько часов передышки, но этого было явно недостаточно. Меня разбудили звуки, похожие на бомбежку. Я почувствовал запах пищи, значит уже рассвет, но ни одно разумное существо в это время еще не встает.

Сам не пойму почему, но я надел трусы и пошел вниз. Приплелся на кухню и плюхнулся в свое обычное кресло.

— Я думал, всех этих маленьких вшивых морКаров забрали в армию служить воздушными разведчиками в Кантарде.

МорКары — летающие существа, ростом они человеку до колена (самые высокие — до бедра) и напоминают старинных красных дьяволов с крыльями, как у летучей мыши, только морКары не красные, а бурые. У этого вздорного, шумливого несносного племени нет никаких сдерживающих центров. Они прилетели с севера, спасаясь от громовых ящеров. Они заполонили Танфер, и тут кого-то вдруг осенило, и их наняли по контракту в армию. Если они выполнят работу, за которую им платят, эффект будет впечатляющий.

— Это новая волна иммигрантов, мистер Гаррет. — Дин подал мне чашку чая. — По крайней мере, так говорят. Но мне сдается, это возвращаются наемники, они надеются, что им заплатят и они улетят снова.

— Весьма возможно. И что нам не жилось спокойно при императоре? А теперь одна напасть за другой. Посмотри на всю эту гадость. На крышах МорКары. Повсюду громовые ящеры. В прошлом месяце одна из пяти пятирогих тварей переплыла реку и как безумная носилась по Пристани.

— Мне очень ее жалко.

— Что?

Я пошире раскрыл глаза, скосил их налево и обнаружил, что со мной за столом сидит наша гостья. А я в одних трусах.

— Мне было жалко эту глупышку. Она не понимала, что происходит. Она была в ужасе оттого, что какие-то странные маленькие существа кричат и бросают в нее острые предметы.

— Слышишь, Дин? Вот что значит женщина! Чудовище будто с цепи сорвалось, потопило людей, разнесло в щепки все вокруг, а ей его жалко.

— Правду сказать, мне тоже было его жалко.

Да. И мне тоже. И наверное, всем, кто не пострадал от этой бедной, напуганной и смущенной зверюги. Теперь, когда ее поймали и поместили в большой загон на свободном участке земли, она выглядит как огромный симпатичный щенок, на котором вместо шерсти выросли мох и лишайник. Я не знаю, можно ли назвать существо, которое весит тонн пятнадцать, очаровашкой, но эта зверюга была очаровашкой.

— Думаю, мы приобрели полезный опыт, на случай если кто-нибудь из крупных плотоядных попробует проделать тот же фокус.

— Дин, он всегда изображает такого болвана?

Вот это да! Уже по имени! Старик с ума меня сведет.

— Всегда, мисс Белинда. Не обращайте на него внимания. Он никому не желает зла.

— Дин, как ты себя в последнее время чувствуешь?

— А что, сэр?

— Ты меня похвалил.

— Это милая юная дама, мистер Гаррет. Она мне очень нравится. Я хотел бы, чтобы вы с ней получше познакомились.

О боги!

— А! Да, сэр. Я знаю, кто ее отец. Мы не выбираем предков. Я знаю, кто был ваш отец. — (Это для меня новость, если он имел в виду, что знал старика лично в те далекие годы, когда папа отправился в Кантард и был там убит.) — Насколько я понял, отец не помеха. Мистер Контагью, извините меня, мисс Белинда, все равно что умер, а все дело в мистере Краске и мистере Садлере.