Глен Кук - Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

— Кстати, куда вы дели тела?

— Их оттащили к колодцу: там прохладней. А какая, собственно, разница?

— Значит, остается Чейн. Или Деллвуд, если предположить, что он вернулся.

— Чейн, скорее всего, ходил смотреть, как обстоит дело с пожаром в конюшие, хотел попробовать спасти уцелевшие вещи.

— Это был не призрак. И не оживший труп. Третий труп нашли?

— Не было времени искать.

— Так он сам нас найдет.

Я поднял руку, ухватился за Питерса и с его помощью поднялся. Держась другой рукой за стенку, я смог принять вертикальное положение.

— Что с диагнозом?

Страшно болела голова, я даже перестал чувствовать ожоги. Правду говорят: нет худа без добра.

— Они искали тебя, хотели рассказать…

— Расскажите вы.

— Генерал уволил меня и Кида. Мы ему прямо заявили, что никуда уходить не собираемся.

— Похоже, вы также не собираетесь рассказать мне об этом паршивом диагнозе.

— Не хочется говорить: в это трудно поверить.

Ясно. Но все-таки я позволил Питерсу свести меня вниз, привалился к ограде фонтана и, с трудом удерживаясь, чтобы не упасть, дождался появления Морли и остальных.

— Что, без демонолога не обойтись? — обратился я к ним.

— Не смотри на меня так, — запротестовал Морли. — Я не виноват.

— Вид у тебя обалдевший.

— Обалдеешь с этими привидениями. Хуже вампиров и оборотней. У меня просто руки опускаются.

— Ты прав.

Морли не хотелось верить, что мы имеем дело со злыми духами. Я тоже не был готов к этому. На карту поставлено наследство — при чем тут всякая чертовщина? Не первый случай, когда вину за кровопролитие сваливают на каких-то сомнительных призраков.

Но Хокеса и Брэндона убило не привидение. Не привидение устраивало мне ловушки, пыталось зарубить меня топором, спалить в конюшне и продырявить мне башку.

Все уставились на меня, как на командира, ожидая решительного слова.

— Голова разламывается, — сказал я. — Морли, ты останешься на ночь, не бросишь меня?

— Все время боялся, что ты попросишь.

Это у него такая милая манера соглашаться.

— Я заплачу, — пообещал я.

— Каким образом, если у старика нет ни гроша?

Я не стал говорить, что получил приличную сумму авансом. Хотя было столько расходов, от нее, наверное, немного осталось.

— Что-нибудь придумаем. Как он воспринял все это?

— Мягко говоря, без восторга.

Я посмотрел на доктора:

— Значит, естественной причины болезни найти не удалось?

Пожалуйста, о, пожалуйста!

Он помотал головой:

— Во всяком случае, ничего мне известного у генерала нет. Но пригласите демонолога. Черт возьми, я сам за ним пошлю. Прежде всего надо разгадать эту загадку. Если сверхъестественной причины не окажется, позовите меня снова. Для меня как для врача это будет хорошей проверкой.

Морли лукаво улыбнулся:

— Вы, ребята, оба должны постараться. Вы на этом карьеру сделаете. Стоун откроет и опишет неизвестную науке болезнь, а Гаррет поймает убийцу, который в десять раз умней его.

— Моя задача куда проще, — проворчал я. — Всего лишь продержаться до тех пор, пока останется только один подозреваемый. — Головная боль доконала меня вконец, а это не улучшает характер. — Доктор, у вас есть что-нибудь от головы?

— В чем дело?

Я рассказал ему.

Он настоял на осмотре и дал обычные при сотрясении мозга советы. Может, он был не совсем жуликом. Вообще-то, я весьма низкого мнения о врачах и юристах, и основано это мнение на собственном горьком опыте.

Стоун приготовил мне старую добрую микстуру с отвратительным вкусом, настоянную на ивовой коре. Проглотив ее, я воспрянул духом и решил, что могу жить дальше.

— Питерс, скоро ужин. Парни, должно быть, проголодались. Сведи их с кухаркой. А я загляну к генералу.

Питерс хмуро поинтересовался, не желает ли кто поужинать. Плоскомордый и Стоун, конечно, не отказались, а Морли все равно оставался ночевать.

Поднимаясь по лестнице, я вспомнил о Деллвуде. Я предложил ему отправиться в город в карете, неужели он до сих пор ждет, мерзнет на улице вместе с кучером?

Дождь не переставал. Я посочувствовал Уэйну и Чейну. Хотя последнему меньше. Прихлопнули бы его поскорей, этого Чейна.

— Прогони его, — хриплым голосом велел генерал Киду, когда я без стука вошел в кабинет.

Кид взглянул на меня.

— Боюсь, не получится, сэр, — ответил он простодушно, но с насмешливым блеском в глазах и отвернулся к камину, чтобы скрыть улыбку.

— Вы слышали диагноз, генерал? — спросил я.

— Мистер Гаррет, я не просил вас вмешиваться в мою жизнь. Я вас нанял, только чтобы найти вора.

— И убийцу. И предполагаемого убийцу, который охотится за вами. Следовательно, сохранить вашу жизнь — часть моей работы. Для этого мне необходимо выяснить, каким способом вас пытаются убить. Первое предположение было — яд. Но я ошибся.

Он казался удивленным. Возможно, они не сказали ему. Наверное, он разбушевался и вел себя так несносно, что они сочли за лучшее ретироваться побыстрей.

— Мистер Дотс — специалист по ядам. Доктор Стоун — лучший специалист по тропическим болезням. — Немножко преувеличить не помешает. — Они говорят, вы не отравлены, разве только каким-нибудь чрезвычайно редким, экзотическим ядом, о котором Морли не слышал. Вы также не страдаете ни одной известной медицине болезнью, хотя доктор нашел у вас анемию и разлитие желчи. Вы болели малярией, генерал?

Думаю, Стэнтнора невольно тронуло, что люди так хлопочут, несмотря на его скверный характер.

— Да. На островах трудно было уберечься от нее.

— В тяжелой форме?

— Нет.

— Вы принимали хинин? Врач говорит, что ваш недуг может объясняться злоупотреблением некачественным хинином.

— Нет!

По телу генерала прошла судорога. Опять приступ. У него больное сердце?

Приступ был легким. Кид не успел добежать до старика, а судороги уже почти прекратились.

— Нет, — проскрипел генерал, — нет, мистер Гаррет, никаких лекарств. Если и предлагали, я отказывался.

— Так я и думал. Но мне необходимо было уточнить, прежде чем я скажу вам мнение экспертов.

— К чему они пришли?

— На вас наслали порчу.

— Что?..

Этого он не ожидал. Кид тоже застыл, разинув рот.

— Причина вашего недуга — сверхъестественная. Ваш враг — призрак. Или кто-то, кто наслал на вас злого духа. Питерс говорит, что таких врагов у вас нет. Доктор Стоун говорит — покопайтесь в своем прошлом.

Мне никогда не пришло бы в голову, что это возможно, но цвет лица у старика стал еще хуже. Просто катастрофически. Кожа его покрылась каким-то пепельно-серым налетом.

Что-то было в его прошлом. Темное пятно, не известное больше никому, нечто ужасное, призрак, который мог подняться из могилы, чтобы восстановить справедливость. Черт возьми, лачужка Стэнтноров была обязана иметь кошмарное прошлое, какое-то тяготеющее над ней проклятие, иначе картина была бы не полной.