Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

Воцарилась тишина. Все, что я слышал, — это собственное хриплое дыхание да рев пульса в ушах. Я лихорадочно огляделся по сторонам, но Ортеги нигде не обнаружил. Двое вампиров со вспоротыми животами слабо копошились на земле. Кинкейд достал из своей сумки последний дробовик и добил обоих.

Мордитовый шар скользнул обратно к Архив и повис у нее между ладонями. Долгое мгновение она молча смотрела на меня. На ее лице не было никакого выражения. И глаза не выражали ничего. Вообще ничего. Я почувствовал, что проваливаюсь в ее глаза, и поспешно отвел взгляд.

— Кто первым нарушил священные правила дуэли, Кинкейд? — спросила Архив.

— Не знаю точно, — ответил Кинкейд. Он даже не запыхался. — Но Дрезден побеждал.

Архив постояла так еще с полминуты.

— Спасибо за то, что разрешили погладить вашего котика, мистер Дрезден, — произнесла она наконец. — И спасибо за мое имя.

Это звучало до жути похоже на прощание, но ответить вежливо я мог единственным образом:

— Всегда пожалуйста, Ива.

Архив кивнула и снова повернулась к Кинкейду:

— Кинкейд, шкатулку, пожалуйста.

Я покосился на Кинкейда — тот как раз ставил деревянную шкатулку на землю у ног Архив. Она легким движением руки послала мордитовый шар в шкатулку и, наклонившись, закрыла крышку.

— Что ж, с формальностями покончено.

Я посмотрел на кости, пепел и обугленные, дымящиеся вампирские тела:

— Ты уверена?

Архив без выражения поглядела на меня и снова повернулась к Кинкейду:

— Поехали. Мне уже давно пора спать.

— Я проголодался, — сообщил Кинкейд, закидывая на плечо лямку от своей сумки. — У нас по дороге «Макдоналдс». Могу купить вам бисквит.

— Бисквиты не полезны для здоровья, — возразила Архив, но улыбнулась.

— Дрезден, — окликнул Кинкейд, — передадите мне вон то?

Я тупо посмотрел на землю, куда он показывал. Там лежал дробовик. Стволы до сих пор дымились. Я осторожно поднял его за цевье и протянул прикладом вперед Кинкейду, который завернул его вместе с остальными использованными дробовиками в некое подобие одеяла с серебряной каймой.

— Что это, черт возьми, у вас за штуки такие? — поинтересовался я.

— Зажигательные патроны, — ответил он, протянув мне оброненный посох. — Против Красных здорово эффективны, но температура выстрела такая, что стволы деформируются. Если не повезет, второй выстрел может разорвать ствол прямо тебе в лицо, поэтому ружья, получается, все равно что разовые.

Я кивнул в знак благодарности и взял посох:

— Где бы найти пару таких?

— Знаю я одного парня, — ухмыльнулся Кинкейд. — Попрошу его позвонить вам. Пока, Дрезден.

Кинкейд и Архив скрылись под трибунами. Только тут я снова обрел способность хотя бы частично соображать и бегом бросился на первую базу. Томас легко перемахнул через барьер. Я перевалился через него и помчался вверх по лестнице.

Томас уже хлопотал над Сьюзен. Он снял с нее куртку и подложил ей под ноги, чуть приподняв их. Ее голову он слегка запрокинул, чтобы облегчить дыхание. При моем приближении он поднял взгляд.

— Без сознания, но жива, — сообщил он.

Я тоже склонился над ней и для верности пощупал пульс на шее:

— Травмы тяжелые?

Он покачал головой:

— Трудно сказать.

— Надо срочно доставить ее в больницу, — сказал я, вставая.

Томас поймал меня за рукав:

— Вы же не хотите, чтобы она очнулась, раненая, оглушенная, в доме, под завязку набитом потенциальной добычей?

— Черт, что же нам тогда делать?

— Послушайте, если она не мертва, велик шанс, что она оклемается.

Томас вынул из кармана шариковую ручку. Повернув колпачок, он произнес:

— Чисто.

Потом повернул его обратно и спрятал ручку в карман.

Не прошло и полминуты, как по проходу к нам сбежал Мартин. Правда, даже на бегу он ухитрился сохранять скучающий вид, словно ему не терпелось занять место перед очередной подачей. Это особенно впечатляло, если учесть, что в руке он держал здоровенную винтовку — снайперскую, с оптическим прицелом и лазерной подсветкой. Отложив винтовку в сторону, он профессионально осмотрел и ощупал Сьюзен.

— Поболит изрядно несколько дней, — заявил он наконец.

— Вы? — не выдержал я. — Это вы стреляли?

— Разумеется, — кивнул Мартин. — А для чего, как вы думали, мы вообще оказались в Чикаго?

— Сьюзен сказала — собрать вещи.

Он смерил меня скептическим взглядом:

— И вы поверили? Я полагал, вы знаете Сьюзен достаточно хорошо, чтобы понимать: материальные вещи не представляют для нее особой ценности.

— Это я знаю, — возразил я. — Но она говорила… — Я осекся и покачал головой.

Мартин поднял глаза:

— Мы узнали, что Ортега собирается убить вас. Мы знали, что, если ему это удастся, он, возможно, и остановит войну, но только для того, чтобы возобновить ее лет через двадцать, в гораздо более выгодных условиях. Меня послали, чтобы не позволить ему убить вас и чтобы по возможности устранить его самого.

— И как, устранили?

Мартин покачал головой:

— Он хорошо спланировал пути к отступлению. Двое вассалов вытащили его во время перестрелки. Не знаю, сильно ли я его ранил, но будем исходить из того, что ему все-таки удастся добраться до Касаверде живым.

— Вы хотите, чтобы война продолжалась. Вы надеетесь, что Белый Совет уничтожит для вас Красную Коллегию. Так?

Мартин кивнул.

— Как вы узнали про дуэль?

Мартин не ответил.

Я прищурился и посмотрел на Томаса. Тот изобразил на лице оскорбленно-невинное выражение:

— Что вы смотрите на меня так? Я пьяный, обдолбанный плейбой, которого не заботит ничего, кроме перетраха, сна и жратвы. И если бы даже я имел желание поквитаться с Красной Коллегией, я слишком бесхребетен для того, чтобы по-настоящему драться с кем-либо. — Он одарил меня ослепительной улыбкой. — Я же совершенно безобиден.

— Ясно, — кивнул я, сделал глубокий вдох и некоторое время молча смотрел в лицо Сьюзен. Потом нагнулся и, сунув руку к ней в карман, достал из него ключи от машины. — Вы прямо сейчас уходите отсюда, Мартин?

— Да. Не думаю, чтобы наше присутствие кто-либо заметил, но смысла рисковать тоже нет.

— Позаботьтесь о ней ради меня, — попросил я.

Мартин внимательно посмотрел на меня и кивнул.

— Все, что в моих силах, — тихо ответил он. — Обещаю.

Я кивнул:

— Спасибо.

Я встал и направился к выходу, застегивая плащ, чтобы прикрыть кобуру с пистолетом.

— Куда вы сейчас? — окликнул меня Томас.

— В аэропорт, — отозвался я. — Надо переговорить кое с кем насчет старика и простыни.

Когда я припарковал машину на платной стоянке, не доезжая аэропорта О’Хара, часы показывали пять минут восьмого. Я выбрался из машины, держа в руках жезл и посох. На всю стоянку горел всего один старый фонарь, но луна светила так ярко, что я сразу увидел подъезжающего Майкла. Его белый пикап с хрустом остановился передо мной на усыпанной гравием дорожке. Я обошел машину и открыл пассажирскую дверцу. Саня подвинулся, освобождая мне место. На нем были синие джинсы и большая черная ковбойская шляпа.