Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

— Но как я узнаю, кому его вручить?

— Узнаешь, — прошептал Широ совсем тихо. — Доверься сердцу.

Саня вошел в комнату:

— Полиция слышала выстрелы. Там спецподразделение готовится к штурму… — Он подошел и осекся, уставившись на Широ.

— Саня, — шепнул Широ, — пора прощаться, друг. Я горжусь тобой.

Саня опустился на колени и поцеловал старика в лоб, испачкав губы кровью.

— Майкл, — продолжал Широ еще тише, — наше дело теперь в твоих руках. Будь мудр.

Майкл положил руку на бритую голову Широ и кивнул. На лице его застыла мягкая улыбка, но в глазах стояли слезы.

— Гарри, — прошептал Широ, — Никодимус боится тебя. Боится, что ты видел что-то. Не знаю что.

— Пусть боится, — сказал я.

— Нет, — сказал старик. — Не дай ему уничтожить тебя. Ты должен найти его. Забрать у него плащаницу. Пока он касается ее, чума разрастается. Как только он отпустит ее, все пройдет.

— Мы не знаем, где он, — признался я.

— Поезд, — прошептал Широ. — Резервный план. Поезд в Сент-Луис.

— Откуда ты знаешь? — спросил Майкл.

— Говорил дочери. Они думали, я мертв. — Широ устремил на меня взгляд единственного глаза. — Останови их.

Горло свело судорогой. Я кивнул. Даже смог выдавить из себя:

— Спасибо.

— Ты поймешь, — сказал Широ. — Скоро.

А потом он вдохнул — как человек, скинувший с плеч тяжелую ношу. Глаз его закрылся.

Широ умер. В смерти его не было ничего прекрасного. Ничего величественного. Его жестоко истязали и убили — и он позволил, чтобы все это случилось с ним, а не со мной.

Но когда он умер, на губах его играла легкая, спокойная улыбка. Наверное, так улыбается тот, кто шел своим путем, не отклоняясь. Тот, кто служит чему-то важному, гораздо более важному, чем он сам. Кто отдал свою жизнь добровольно и обдуманно, если не с радостью.

— Мы не можем оставаться здесь, — нарушил тишину Саня.

Я встал и повесил трость с мечом на плечо. Меня пробрал озноб, и я поежился. Потом положил руку на лоб: он был горячий, и по нему катился пот. Чума.

— Угу, — сказал я и вышел из комнаты, возвращаясь к залитой кровью лестнице. — Часы бьют.

Майкл и Саня старались не отставать.

— Куда мы идем?

— На летное поле, — ответил я. — Он умен, он догадается. Он должен уже ждать нас там.

— Кто? — не понял Майкл.

Я не ответил. Тем же путем через склад-гараж я вывел их на залитое асфальтом поле. Стоило нам отойти от здания на сотню ярдов, как я снял с шеи свой амулет-пентаграмму и, подняв над головой, направил в него заряд воли. Пентаграмма засияла довольно ярким голубым светом.

— Что вы делаете? — удивился Саня.

— Подаю сигнал, — ответил я.

— Кому?

— Транспорту.

Не прошло и минуты, как до нас донесся свистящий рокот вертолетных лопастей. Небольшая бело-голубая машина зависла над головой и мягко, особенно если учесть спешку, опустилась на рулежную дорожку перед нами.

— Идем, — бросил я и поспешил к вертолету.

Боковая дверца скользнула назад, и я забрался в кабину; Майкл и Саня — за мной.

Джентльмен Джонни Марконе в темном комбинезоне кивнул мне и Рыцарям.

— Добрый вечер, джентльмены, — произнес он. — Скажите только, куда вас доставить.

— На юго-запад! — ответил я, перекрикивая свист лопастей. — Они должны находиться в товарном составе, идущем в Сент-Луис.

Майкл потрясенно смотрел на Марконе:

— Начнем с того, что это тот самый человек, по приказу которого похищена плащаница. Уж не хотите ли вы сказать, что он собирается работать с нами?

— Еще как собирается, — сказал я. — Если Никодимус улизнет с плащаницей и запустит-таки свое суперпроклятие, получится, что Марконе потратил все деньги на ветер.

— Не говоря уже о том, — добавил Марконе, — что чума плохо скажется на бизнесе. Я полагаю, мы вполне можем договориться о совместных действиях против Никодимуса. А дальнейшую судьбу плащаницы можем обсудить и позже, в более спокойной обстановке.

Он повернулся, хлопнул пилота по плечу и прокричал ему на ухо, куда лететь. Пилот оглянулся на нас, и я увидел на фоне светящейся приборной панели силуэт Гард. Правое переднее кресло занимал Хендрикс — он слушал Марконе, время от времени кивая.

— Что ж, хорошо. — Марконе повернулся к нам, снял с крюка на стене крупнокалиберный охотничий карабин и сел обратно. — Советую вам пристегнуться, джентльмены. Что ж, вперед, в погоню за священной плащаницей!

— Черт, не хватает только одного, — заметил я Майклу, возясь с пряжкой ремня. — Музыки Вагнера!

Я видел в лобовом стекле отражение Гард, которая подняла глаза, услышав мои слова. Она щелкнула каким-то тумблером, и в кабине грянул «Полет валькирий».

— Йи-хо! — крикнул я, вцепившись руками в подлокотники. — Лететь — так с понтом!

Через несколько минут полета вертолет начало швырять из стороны в сторону. Если бы не ремень, я почти наверняка врезался бы лбом в потолок или стену.

Марконе надел переговорное устройство и произнес что-то в микрофон. Выслушав ответ, он повернулся к нам:

— Боюсь, полет предстоит довольно беспокойный. Вообще-то, он должен стабилизироваться бортовым компьютером, но тот вышел из строя. — Он в упор посмотрел на меня. — Могу только догадываться почему.

Я огляделся по сторонам, нашел еще одно переговорное устройство и надел его на голову.

— Насадись на мой хрен, — буркнул я.

— Прошу прощения? — Голос Гард в наушниках звучал не самым любезным образом.

— Это я не тебе, блондиночка. Я обращался к Марконе.

Марконе с легкой улыбкой скрестил руки на груди:

— Все в порядке, мисс Гард. Обстановка требует от нас неожиданных решений. Мистер Дрезден славится специфическим подходом к дипломатическому этикету. Его бы стоило изолировать за бестактность.

— Сказал бы я, куда вам идти с вашим этикетом, — заявил я. — Марконе, мне нужно поговорить с вами.

Марконе нахмурился, но кивнул.

— Сколько нам еще лететь до железной дороги на юго-запад? — обратился он к пилоту.

— Подлетаем, — отозвалась Гард. — Минуты через три догоним поезд.

— Скажите, когда будем над ним. Мистер Хендрикс, будьте добры, переключите переговорное устройство на второй канал.

Хендрикс промолчал; я даже задался вопросом, а нуждался ли он в переговорном устройстве.

— Вот, — произнес голос Марконе в наушниках. — Так мы можем говорить без помех.

— Почему вы мне не сказали? — спросил я.

— Что я не посылал мистера Франклина расправиться с вами?

— Угу.

— И вы бы мне поверили?

— Нет.

— Вы ведь решили бы, что я играю с вами в какую-то сложную игру?

— Да.

— Раз так, зачем мне было тратить время, вызывая у вас при этом еще большее подозрение? И потом, вы ведь достаточно проницательны; вы бы сами во всем разобрались — дай вам только время. И еще — я вас знаю достаточно хорошо, чтобы не желать вас в качестве врага.