Джим Батчер - Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

Я испепелил его взглядом. Он выгнул бровь, встретив мой взгляд без малейших признаков страха или враждебности.

— Зачем вам плащаница?

— Это вас не касается.

Я нахмурился:

— Вообще-то, касается. В буквальном смысле этого слова. Так зачем она вам?

— А вам?

— Мне — потому что динарианцы собираются убить с ее помощью уйму людей.

Марконе пожал плечами:

— Вы считаете, что мне недостаточно этого повода?

— Еще бы.

— Это просто бизнес, мистер Дрезден. Невозможно вести дела с грудой трупов.

— Тогда почему я вам не верю?

Марконе блеснул зубами:

— Потому что — дай вам время — вы достаточно проницательны.

В наушниках бибикнуло, и послышался голос Гард:

— Пятнадцать секунд, сэр.

— Спасибо, — отозвался Марконе. — Скажите, Дрезден, зачем эти люди везут плащаницу и эту свою чуму в Сент-Луис?

— Там другой крупный международный аэропорт, — ответил я. — Центральная база «Транс уорлд эйрлайнс». И черт, пока они там, они всегда могут отправиться покататься по Миссисипи.

— Но почему бы им просто не остаться в Чикаго?

Я кивнул в сторону Майкла и Сани:

— Из-за них. Плюс, полагаю, они догадываются, что Мёрфи и ОСР тоже доставят им немало хлопот. Даже обычные копы подняты по тревоге на их поиски.

Он оценивающе посмотрел на Майкла и Саню:

— Насколько я понимаю, у вас имеется способ засечь Плащаницу, если это нужный поезд?

— Угу, — кивнул я. — Давайте договоримся. Вы сбрасываете нас, и мы добываем плащаницу.

— Я иду с вами, — сказал Марконе.

— Нет, не идете.

— Я всегда могу приказать мисс Гард вернуться в О’Хара.

— Где мы все умрем от чумы, поскольку не остановили динарианцев.

— Возможно. Так или иначе, я иду с вами.

Я насупился, потом тряхнул головой и, дрожа, откинулся на спинку кресла:

— Вы ушлепок. Шли бы вы на больной лосиный хрен, Марконе.

Марконе улыбнулся одними губами:

— Как поэтично.

Он выглянул в иллюминатор.

— Мои люди сообщили, что сегодня вечером в Сент-Луис из Чикаго отправилось только три поезда. Два товарных и один пассажирский.

— На пассажирском их точно нет, — сказал я. — Им пришлось бы тайком проносить туда оружие, а это рискованно.

— Значит, шансы на то, что они на этом поезде или на другом, равны, — заметил Марконе.

Вертолет снизился настолько, что вихрь возмущенного воздуха от винта начал пригибать верхушки деревьев. Вот за что я люблю Средний Запад: стоит отъехать на двадцать миль от ратуши, и вокруг тебя нет ничего, кроме редких ферм. Я выглянул в окно и увидел внизу длинный товарный состав.

Майкл вдруг напряженно выпрямился и кивнул мне.

— Что ж, это он, — сказал я Марконе. — Что дальше?

— Я купил этот вертолет на распродаже списанного имущества береговой охраны. Он оснащен спасательной лебедкой. По ней и спустимся на поезд.

— Вы ведь шутите, да?

— Ничего мало-мальски ценного не достается даром — верно, Дрезден?

Марконе снял переговорное устройство и крикнул что-то Сане с Майклом.

Реакция Сани мало отличалась от моей, но Майкл только кивнул и отстегнулся от кресла. Марконе выдвинул из-под кресла ящик и достал несколько нейлоновых поясов с постромками. Он застегнул один на себе, а нам раздал остальные. Потом сдвинул назад дверцу, и кабина сразу наполнилась ветром и грохотом. Марконе снова сунул руку в ящик и достал моток троса, конец которого уходил куда-то за дверцу. Я проследил взглядом направление и увидел над дверцей кронштейн с лебедкой.

— Кто первый? — спросил Марконе.

— Я, — шагнул вперед Майкл.

Марконе кивнул и пристегнул карабин на конце троса к его поясу. В следующую секунду Майкл уже раскачивался на тросе под вертолетом. Марконе щелкнул рычажком на пульте рядом с лебедкой, и трос пошел вниз. Марконе выглянул в дверцу и кивнул:

— На месте.

Лебедка смотала трос обратно, и к дверце шагнул Саня. На этот раз спуск занял минуты две, — похоже, вертолет мотало слишком сильно.

Марконе в конце концов снова кивнул:

— Дрезден.

У меня во рту пересохло. Марконе проверил мою сбрую, щелкнул карабином и хлопнул рукой по плечу:

— Пошел!

Идти мне совершенно не хотелось, но еще меньше хотелось показаться трусом в глазах Марконе. Я покрепче ухватил жезл и посох, проверил, надежно ли висит за спиной трость Широ, набрал полную грудь воздуха и прыгнул. Последовал рывок, я поболтался немного, как рыба на крючке, а потом почувствовал, что спускаюсь.

Поток воздуха от винта почти ослепил меня, но, спустившись немного, я разглядел под собой поезд. Нас опускали на крышу вагона в самом хвосте состава — большого металлического контейнера с плоским верхом. Вертолет навел на поезд луч прожектора, и я увидел Майкла и Саню — они стояли, пригнувшись, и смотрели на меня.

Я болтался и раскачивался, как йо-йо в руках неопытного ребенка. Какая-то торчащая не к месту ветка больно хлестнула по ногам. Потом Майкл с Саней подхватили меня и поставили на крышу вагона рядом с собой.

Последним спустился Марконе с висевшим на плече карабином. Лебедкой, наверное, управлял Хендрикс. Рыцари помогли Марконе приземлиться, он отцепил трос, и вертолет, выключив прожектор, ушел куда-то вбок. Моим глазам потребовалась минута, чтобы привыкнуть к лунному свету, и я все время стоял пригнувшись, чтобы не потерять равновесия.

— Гарри, — окликнул меня Майкл, — куда теперь?

— Вперед, к локомотиву, — сказал я. — И надо искать закрытый вагон. Какой-нибудь такой, в который не слишком сложно залезть, но в котором их не было бы видно снаружи.

Майкл кивнул:

— Саня, прикрываешь сзади.

Верзила-русский пристроился в арьергарде нашего маленького отряда, все время оглядываясь. Судя по тому, как он держал автомат, военное дело было ему не в новинку.

— Будь я проклят, — заявил я Марконе, — если пойду куда-нибудь, имея вас за спиной.

Марконе снова улыбнулся и снял с плеча карабин. Он тоже явно управлялся с ним вполне профессионально. Он пошел вторым, за Майклом.

Я расстегнул плащ, чтобы кобура с пистолетом находилась под рукой. Возможно, вид у меня был не настолько профессионально-военный. Скорее это напоминало спагетти-вестерн. Я шел за Марконе, держа жезл в правой руке, а посох — в левой.

Мы передвигались вперед по крышам состава, как и положено героям любого уважающего себя вестерна. Если бы меня не трясло от лихорадки и не мутило, я мог бы даже получить от этого некоторое удовольствие.

Вдруг Майкл припал на четвереньки и поднял сжатый кулак. Марконе немедленно застыл, пригнувшись и вскинув карабин. Сжатый кулак означает остановку, проверку. Я тоже пригнулся.

Майкл обернулся к нам, поднес к глазам два растопыренных пальца, потом поднял в воздух три пальца и указал на вагон перед нами. Я понял это так, что он увидел там троих нехороших парней. Майкл взмахом руки подозвал Саню, и русский бесшумно проскользнул вперед. Мне Майкл ткнул пальцем в направлении хвоста поезда. Я кивнул и принялся следить, чтобы никто не застал нас врасплох со спины.