Лиза Розенбеккер - Поцелуй музы [litres]

– Я спрошу Тома. Может быть, он знает.

От всей обрушившейся на меня информации у меня разболелась голова. Но на это совсем не было времени. Я должна была сохранять ясный ум, ведь по улицам свободно разгуливал убийца. Ну должны же мы найти что-нибудь, что вывело бы нас на его след.

Чем дольше я смотрела на составленный нами список, тем больше вещей о Литерсуме, о которых я ничего не знала, бросалось мне в глаза. Для чего именно был введен такой строгий контроль, сколько всего существовало муз и антимуз, где были другие из Книрила… Я была такой невеждой, и это меня злило. Ах, если бы я начала расспрашивать обо всем этом раньше. Меня удерживал страх узнать больше о генах отца. Это должно было измениться, я должна была пройти через свою тень. Я подняла взгляд на Лэнсбери, который сидел очень спокойно во время нашей дискуссии. Понятное дело, он знал о Литерсуме меньше всех, но на его лице появилось хорошо знакомое мне выражение. Оно было похоже на то, какое у него было во время обеда – интуиция.

– Что случилось? – спросила его я и толкнула в плечо. Он очнулся и подтянул к себе лист со списком.

– Здесь отсутствует еще один вид Книрила.

– Где? – поинтересовалась Эмма, чье внимание обострилось. Лэнсбери повернул листок так, чтобы нам было удобно читать. Он показал пальцем на соответствующую строчку.

– Если я правильно понимаю, на данный момент существует четыре возможных комбинации людей и книжных персонажей, от которых происходят потомки. Первые: реальные мужчины и, назовем их так, положительные персонажи женского пола, у которых рождаются флеши, которые могут быть как девочками, так и мальчиками.

– Что-то вроде меня, – подтвердила Тия.

Лэнсбери кивнул.

– Затем есть реальные мужчины и отрицательные персонажи женского пола, чьих детей, девочек и мальчиков, называют блокадами. С другой стороны, реальные женщины и положительные герои мужского пола рождают девочек – «хороших» муз и мальчиков-создателей. И последняя комбинация: реальные женщины и антагонисты. От их союза происходят девочки – антимузы. Но кто такие мальчики? Существует ли «злой» аналог создателей?

Мой мозг завис на мгновение, но потом я поняла, что он имел в виду. В каждой комбинации были потомки: мальчики и девочки, которые обладали определенным «даром». Но та комбинация, от которой происходила я, казалось, порождала только потомков женского пола, наделенных даром.

– Ты прав, – сказала Тия и восторженно посмотрела на него. – Я даже не обратила на это внимания. Понятия не имею. Я еще ни от кого не слышала об этом. Это важно?

– Может быть, а может, и нет, – ответил Лэнсбери. – В любом случае мы знаем, что теоретически любой из Литерсума может незаметно проникнуть в реальный мир и совершить убийство, если это возможно. Либо легальным путем через узловой пункт, либо принудив одного из детей Книрила провести его через границу. Или это может быть сам ребенок Книрила.

– Мы расширили круг подозреваемых до целой вселенной. С ума сойти можно! – Эмма взяла свою шляпу и накинула ее на светлые кудри. Я еще ни разу не видела ее такой разочарованной. И то, что даже она в этот раз стиснула зубы, что-то определенно значило. Жаль, что ничего хорошего.

Следующие полчаса мы двигали туда-сюда фотографии, тексты и список, но напрасно. Никого из нас не посетила та гениальная мысль, которая дала бы делу новый толчок. Три человека были мертвы по причине моей работы антимузой, а я не могла продвинуться дальше в распутывании этих убийств. Это было просто омерзительно. От разочарования я опустила голову на бумаги.

– Эй, Малу. – Эмма погладила меня по спине. – Мы разберемся с этим, обещаю. Мы с Тией узнаем обо всех странностях, происходивших в Литерсуме и узловом пункте в последнее время. Может, у кого-то будет маленькое, но существенное доказательство. А ты пока успокоишься, хорошо?

Я пробурчала: «о’кей». Мне было не совсем ясно, о чем или о ком они собрались узнавать там, где другие персонажи относились к нам с отвращением, но я доверяла инстинкту Эммы. Если она считала это необходимым, этому нельзя было препятствовать. Я проводила девушек до двери. На прощание крепко обняла и поблагодарила за помощь. И хотя с Тией мы были знакомы недавно, я была рада, что она стояла на стороне Эммы. Тот, кто бродил здесь и убивал людей, не остановился бы ни перед чем. Меня успокаивало, что я была знакома с этими девчонками. А еще я надеялась, что в совместной работе им удастся познакомиться друг с другом ближе.

Было уже поздно, и у меня совершенно не было сил. Мой нос казался железным. В тот день я больше не смогла бы думать об этих делах, мне вообще не хотелось думать. Я пошла на кухню, чтобы сварить кофе, потому что он меня бодрил, и неважно, насколько плохим он здесь был. Когда я залила растворимый кофе водой и начала его размешивать, в кухню вошел Лэнсбери. Он забрал у меня стакан из рук и вылил содержимое в раковину.

Мое тело было слишком ватным, чтобы сопротивляться. Дела были настолько плохи. Я не произнесла ни слова.

– У меня для тебя приготовлена горячая ванна. – Он мягко вытолкал меня из кухни. И там, где моего тела касались его пальцы, я почувствовала приятное тепло. Он отвел меня в ванную комнату, где меня ждала до краев наполненная пеной ванна. Прекрасно пахло апельсинами, а вместо обычного света на подоконнике стояли две зажженные свечи. Они были покрыты пылью, словно уже век без дела простаивали в углу. Как долго я готовила кофе? Должно быть, прошла целая вечность, если ванна уже успела наполниться. Шелдон, который остаток дня дремал на диване, проследовал за нами и с любопытством стал разглядывать ванну. Лэнсбери до сих пор касался меня руками. От мысли о благоухающей ванне у меня обмякли ноги, а от аромата наполнителей ожил мой разум. Или, скорее, чувство юмора.

– Сержант Лэнсбери, вы действительно приготовили ванну только для меня или намерены погрузиться туда сами?

Лэнсбери фыркнул и подтолкнул меня в направлении ванны.

– Исходя из того, что ты уже умеешь сама менять подгузники, я полагаю, купаться ты тоже умеешь сама, не так ли?

– Зануда, – подразнила его я, и он ухмыльнулся.

– А ты, – обратился он к Шелдону, который сразу же навострил уши, – следи, чтобы она не уснула. И если что, громко мяукай, хорошо?

Шелдон не ответил, но подошел к коврику и опустился на него, направив взгляд на меня. Лэнсбери довольно кивнул. Эти оба сговорились против меня?

Перед тем как закрыть дверь в ванную, я взяла Лэнсбери за руку и устало пробормотала «спасибо».

– Не за что, – ответил Лэнсбери. Он сжал мне ладонь. Затем вышел из комнаты.

Я быстро освободилась от одежды, погрузилась в воду и издала стон, потому что ощущения были потрясающие. Я больше не чувствовала усталость, я витала в облаке пены, в котором не было места мыслям. Все проблемы ушли на задний план.