Лиза Розенбеккер - Поцелуй музы [litres]

Я, насквозь промокшая от пота, вскочила с постели. Девушка с пистолетом; я вытеснила ее из своих мыслей, не думала о ней, пока мы рассматривали фотографии. Сейчас я видела ее лицо более чем отчетливо и пережила ужас того вечера еще раз. Рука пульсировала, и я с трудом встала с кровати. Взяла телефон и включила его. Недолго думая я открыла браузер и набрала в поиске «Талия». Еще в тот день, когда она стреляла в меня, я была уверена, что уже где-то видела эту девушку. Раньше, когда я искала информацию про муз, я наталкивалась на иллюстрации с ней.

Я переключила поиск на картинки и пролистывала фотографии картин и статуй.

Девушка на вышедших результатах поиска не на сто процентов соответствовала моим представлениям, но ее черты лица больше всего подходили под описание, они совпадали с описанными в трудах Гесиода. Более того, одна из статуй очень была похожа на «мою» Талию.

Перед тем как пойти спать, я бесцельно просматривала информацию о музах и их артефактах. При этом я наталкивалась на картинку этой нарисованной скульптуры и даже не узнала ее. Она была похожа на светловолосую девушку, которая подкарауливала нас у дома Лэнсбери и вместе с большим количеством плюща сопровождала меня во сне. Мое подсознание таким образом подсказывало мне.

Сомнений не было. В меня стреляла муза Талия. Я чувствовала, что это она, внутренняя интуиция подталкивала меня в этом направлении. А если мама прислушивалась к своей интуиции, я тоже должна была поступить так.

Талия сначала убила мужчину в парке, а потом устроила засаду у дома Лэнсбери? Зачем убивать мужчину, если ее целью была я? Или она хотела получить мою кровь? Она меня ранила, чтобы обмазать кровью орудие убийства? Но зачем?

Я не успевала отвечать на вопросы в голове, как всплывали новые. Я не могла успокоиться и заснуть с такими мыслями. Наоборот. Музы были магическими бессмертными существами, сооснователями Литерсума. Если они были замешаны в деле, какие у нас были шансы остановить этот хаос?

Эмма и Тия скептически смотрели на меня, пока я рассказывала о своих предположениях.

– Поверьте, именно Талия стреляла в меня.

– Почему ты так уверена? – спросила Эмма, имея в виду не столько уверенность, сколько знания. Мы как раз позавтракали, сидели в гостиной и пили какао. Каждая из нас выглядел немного уставшей, и эту усталость не могла прогнать даже порция крепкого кофе. Я наверняка была не единственной, кто долго не мог уснуть в ту ночь.

– Она похожа на эту статую. Это очевидно, – повторила я, размахивая при этом рукой так, что какао чуть не пролилось на пол.

– Это всего лишь одно из возможных представлений. Возможно, то, что она выглядит так же, является случайностью. Может быть, ты наткнешься на такую, которая похожа на тебя, – прокомментировала Тия, сидящая на диване рядом с Эммой. Они сидели на расстоянии, но я заметила, как они то и дело переглядывались. Я чувствовала себя третьим лишним, но по-другому было никак. Тем более не сейчас, когда речь шла о конкретном доказательстве, в котором мне нужно было убедить других.

– Но в этом есть смысл! По крайней мере, какой-нибудь. Мы же вчера выяснили, что артефакты, найденные на местах преступлений, принадлежат четырем из девяти муз. Что может быть яснее, чем возможная причастность этих муз? – Эмма сделала глоток какао и задумалась.

Тия шевельнула носом и пожала плечами.

– Это зацепка, как и все остальные, – в конце концов, сказала она.

Эмма кивнула и стала качать головой, словно не могла решить, что ей делать.

Я ерзала на кресле в гостиной Тии. С того момента, как я поверила в то, что в меня стреляла именно Талия, меня охватило внутреннее беспокойство, и я размышляла, как же смогу это доказать. Тут ко мне пришло простое решение: нужно было заставить музу говорить.

– Подумайте еще раз. Если это действительно делают музы и четверо из них уже совершили убийства, остается еще целых пять. Вы хотите рискнуть и дать возможность оставшимся найти новых жертв?

– Конечно нет, – сказала Эмма и поставила чашку на журнальный столик. – Тия права. Это зацепка, и, если говорить начистоту, первая верная. Мы должны следовать ей.

Я с облегчением выдохнула.

– Вы пойдете со мной к музам, чтобы поговорить? Это самый быстрый способ все выяснить.

Тия сощурила глаза.

– Ты правда считаешь это хорошей идеей? Если они стоят за всем этим, мне кажется, это не очень умно – идти прямо к ним. Не говоря уже о том, что они могут тебе просто-напросто наврать. Талия не закончила то, из-за чего появилась у тебя, она наверняка захочет довести дело до конца. Что, если мы с Эммой заглянем туда и узнаем, что случилось у муз?

Я сглотнула слюну. Об этом и не подумала. Я, подавленная, опустилась на мягкое кресло. Сделала глоток какао, которое уже остыло. Нет, так просто я не сдамся.

– Но мне нужно пойти с вами. Я должна увидеть ее собственными глазами, – возразила я. – Кроме того, не думаю, что она хотела меня убить. Мне кажется, она хотела раздобыть мою кровь, чтобы оставить ее на месте преступления. Даже если она переборщила с драматизацией, что, впрочем, не удивительно для древней музы, рожденной именно с этой целью.

Хэй, мой юмор был еще жив, и даже вызвал у меня и у других ухмылку на лице.

– Возможно, – пробормотала Эмма и снова обрела серьезный вид. – У меня предложение: я возьму театральную косметику, а вы раздобудьте нам одежду тех времен. Мы переоденемся до неузнаваемости и заглянем к музам как туристы. Поглядим на них и пройдем мимо. Согласны?

Ни я, ни Тия не могли возразить этому предложению. Мои пальцы начало покалывать от волнения, наконец-то мы действовали.

– Из какого книжного мира происходят музы? Теогония, верно? – спросила я.

Быстрое уточнение в интернете подтвердило мое предположение. Значит, я действительно, что-то запомнила.

– Они спустились с горы Геликон и теперь живут вблизи источника Гиппокрена, – поделилась Эмма.

– Если женщина в узловом пункте была права, описания должно быть достаточно для перехода через дверь, – сказала я.

– Возможно, мы должны одновременно думать о музах, чтобы попасть к ним наверняка, – добавила Тия. Было решено. Мы собирались посетить муз, первоначальных, которые существовали уже тысячи лет.

У меня зазвонил телефон, звонок вырвал меня из глубоких размышлений. На дисплее высветилось «мама».

– Привет.

– Привет, Малу. – Это был голос не мамы, а Лэнсбери, и мое сердце забилось сильнее, а затем я почувствовала тоску.

– Хэй. Все в порядке?

– Да. Тут кое-кто хочет поговорить с тобой.

На заднем плане я услышала жалобное мяуканье, от которого на сердце стал еще тяжелее.