Сергей Зеленков - № 3

– Да уж, – тоже посмеиваясь, добавил я, – А я-то думал, что кое-что знаю о мусульманских традициях – ан нет, оказывается…

– Так я же не мусульманка! – продолжая смеяться, воскликнула Ася.

– А ты вон туда глянь! – указал я в сторону зеркала, в шутку намекая на ее, скажем так, неславянскую внешность; получилось грубо, я тут же это осознал и пожалел, но Ася, к счастью, восприняла это нормально и засмеялась еще сильнее.

«Нет, Серега, так нельзя, – сам себе я сделал замечание, – Шутить о внешности, культурной, национальной и половой принадлежности над человеком, которого так мало знаешь, может быть чревато для ваших дальнейших отношений. Отныне, держи себя в руках и радуйся, что в этот раз все было хорошо воспринято».

Уже когда мы сидели за столом и ужинали, Ася спросила, вроде как подтрунивая надо мной:

– А Ксюша тебе говорила, что ты, по ее мнению, на маньяка похож?

Я отрицательно покачал головой, продолжая есть.

– Значит, постеснялась все-таки, – заключила Ася.

– Не постеснялась. Просто высказала это предположение более обтекаемо и дипломатично, – прожевав и проглотив, пояснил я, – А тебе самой как кажется – похож?

– Нет, – однозначно ответила она.

«И хер поймешь, как на это реагировать, – задумался я, – Как на комплимент, или же наоборот – оскорбление. Мне вот почему-то приятнее казаться опасным, чем безобидным. Но тут уж, смотря какие у нее представления о маньяках».

Ни с того ни с сего, Ася в очередной раз погрустнела, начала тихонько плакать. Прошло пять минут – и она уже смеясь, рассказывала историю про то, как однажды, пару лет назад, прогуливалась с Ксюшей поздно вечером, и неожиданно перед ними из кустов выскочил абсолютно голый мужичок, «неистово теребя себе писюн» (ее цитата); естественно, они испугались, но вместо того, чтобы завизжать и дать стрекача, просто застыли на месте; первой опомнилась Ксюша, и, внешне спокойно, указала пальцем на то самое место и громко произнесла: «Смотри какой маленький! В первый раз такой вижу». И они вдвоем расхохотались. Стрекача, в итоге, дал мужичок, явно униженный и оскорбленный.

«Ну раз у нее такие представления о маньяках, то там уж однозначно комплимент был, – подумал я, – Однако, эти Асины мгновенные скачки в настроении пугают и наводят на мысль, что предположение ее подруги о слегка заехавших шариках за ролики, отнюдь не беспочвенно».

Вечер также прошел стремительно.

Незаметно мы проболтали до полуночи, о чем-то неважном, но было весело, мы были увлечены, много смеялись. Я и не мог точно припомнить, когда в последний раз так с кем-то общался – легко и непринужденно. Возможно, в то время, когда я еще был в дружеских отношениях со своим вторым, малым, разочарованием; но там, как правило, имел место быть допинг – слабоалкогольные напитки; с Асей же у нас было употреблено лишь по нескольку чашек чая.

Наконец, уже за полночь, пожелали друг другу хороших сновидений и разошлись по комнатам.

Я разделся, выключил свет, лег.

Долго прокручивал в башке беседу с подругой Аси – неприятный осадок все-таки остался; затем еще какие-то мысли в голову лезли, ворочался, не мог заснуть. И вроде бы уже стал засыпать, как со мною начало происходить нечто необъяснимое.

Вначале я четко почувствовал чье-то присутствие, даже шаги и дыхание ощущал; несколько раз включал на мобильнике фонарик, осматривал пустую гостиную – никого не рассмотрел. Стало жарко, разделся до трусов, откинул одеяло. Появилась мысль, что это приступ алкогольного делирия. Не безосновательно: чуть больше месяца до этого, спустя дня три после резкого выхода из длительного запоя, у меня случилось нечто очень похожее по симптоматике на белую горячку: панический страх, тактильные галлюцинации (казалось, что по мне кто-то бегает), паранойя; все сопровождались судорогами и высокой температурой. Повторялся этот ужас две ночи подряд, между ними легчало, потом и вовсе все прошло без последствий. Правда, зарекся после этого больше не бухать.

«Так, – попытался оценить я свое состояние, – Кроме того, что жарко и глючит слегка, все остальное в норме. Не похоже на то, что было в тот раз. Да и к тому же, я не так уж резко из теперешнего запоя выходил – позавчера пиво пил, вчера немного водки. Так что, скорее всего, это не белая горячка, а просто я с ума сошел. Интересно, что хуже конкретно сейчас – белочка или шизофрения?»

Прислушался, еще раз осмотрелся. Все тихо, никого. Заподозрил, что это Маркиз мог каким-то образом шуметь. Но нет, не мог: я хорошо помнил, что на ночь выпроводил его из гостиной и закрыл за ним дверь.

«Да уж, – промелькнула мысль, – Как же это все не вовремя и не к месту будет, если действительно случится со мной сейчас белая горячка. Не, ну правда: приехал к девушке, поддержать ее в связи со смертью родителя, должен утешать ее, а сам сейчас начну чертяк гонять по ее квартире. Как-то невежливо, что ли. Надо до завтра хотя бы обождать».

И тут, как только я представил себя мечущемся по Асиной квартире в погоне за мнимыми рогатыми существами, и недоуменный шокированный вид Аси, мне вдруг стало так смешно, что я начал беззвучно, насколько это возможно, давиться от смеха, даже слезы потекли, долго не мог взять себя в руки. Через минуту все прошло. Успокоился, начал проваливаться в дрему…

– Сергей!!! – кто-то громогласно крикнул мне прямо в ухо и, шумно топая, убежал в дальний угол комнаты. Я буквально подпрыгнул на диване от неожиданности, замахал конечностями. Мне уже не было жарко – наоборот, казалось, что в гостиной стало холоднее градусов на десять. Я судорожно стал нащупывать свой телефон, нашел, дрожащими пальцами включил фонарик, осветил ту сторону, куда, по ощущениям кто-то побежал. Там как раз стоял шкаф, на полке которого находилось фото Динары – Асиной мамы. Свет упал на фото, и в этот самый момент, запечатленная на нем Динара пошевелилась и снова замерла, вернувшись в исходное положение. Я выронил телефон из руки, вскочил, включил свет. Минут десять сидел на диване, закутавшись в одеяло и дрожа. С ужасом поглядывал на фотопортрет покойной женщины, она двигала глазами, моргала время от времени. При этом, вся обстановка в комнате, казалось, стала ярче, цвета насыщеннее.

«Бля, это жесть, – думал я, – Как будто псилоцибов нажрался. Сейчас, главное, не шуметь, к утру должно полегчать. Как бы это мне выдержать?..»

Родилась идея пробраться на кухню и выпить водки, так как вспомнилось одно народное заблуждение, что приступ алкогольного делирия можно снять малой дозой алкоголя.

«Ну а если не поможет, хоть не так страшно будет», – решил я и принялся исполнять задуманное.

С включенным фонариком добрался-таки до холодильника, взял бутылку (в ней оставалось чуть больше трети), приложился. Отпил залпом сразу половину того, что там было, вернул все на место. Постоял еще на кухне с минуту, отдышался и пошел обратно.