Маргарита Дорогожицкая - Некромантка из болота

Да, некоторые вещи в магии невозможно описать словами, если только ты не маг-теоретик, заседающий в Королевском совете. Впрочем, их ученые писания тоже никто не понимает, кроме горстки таких же сумасшедших магов.

— А знаете, — сказал Питер, словно вспоминая о том, что спутницу положено развлекать светским разговором, — я увеличил вашу фотографию и повесил у себя в лаборатории.

— И как я вам показалась в увеличенном виде?

— В натуральную величину вы лучше.

— Да? Неужели лучше изумруд-птицы?

— Нет, — не заметил он подковырки.

Вирджинии полагалось обидеться, но она не смогла сдержаться от смешка.

— Лорд Фоллей, а есть что-то лучше изумруд-птицы?

— Нет.

Он наконец заметил ее улыбку и нерешительно улыбнулся в ответ. Настороженность и мрачность исчезли, он сделался почти привлекательным. Но тут же тень озабоченности вновь набежала на его лицо.

— Если я был груб, простите.

— Прощаю, — великодушно сказала Вирджиния. — Я тоже могу быть груба, когда кто-то неуважительно отзывается о моей работе.

— О вашей работе?

Он, казалось, искренне удивился. Вирджиния напряглась. Мастер Симони должен был написать, что она — некромантка. Или нет? Девушка лихорадочно вспоминала, что сама писала в письмах. Кажется, она нигде прямо не упомянула о том, что служит некроманткой. Но фотография же была достаточно выразительной?.. Да и кем еще она могла служить в Болотном крае?

— Вы же помните, что я некромантка?

Ей показалось, что он вздрогнул и немного отодвинулся от нее.

— Мастер Симони — мой наставник.

— Да-да… — рассеяно сказал Питер. — Признаться, я несколько несведущ в вопросах некромантии…

Наступило неловкое молчание. Капли дождя стучали по крыше экипажа, слышалось цоканье лошадиных копыт по булыжной мостовой. Лорд Фоллей неприлично долго думал, а потом выдал:

— Скажите, а доводилось ли вам оживлять яйцо?..

Вирджиния с благодарностью приняла руку Питера и выбралась из экипажа, кутаясь в плащ. Трехэтажный дом с окнами в мизерийском стиле и стенами из гладкого серого камня, увитых арвейским плющом, производил впечатление слегка запущенного.

— Пойдемте, — лорд Фоллей повел ее под руку в дом.

Ну разумеется, марципан! Едва зайдя внутрь, Вирджиния тут же учуяла этот запах. Оказалось, что он исходил от леди Фоллей. Взволнованная приездом гостьи, она устроила целую приветственную церемонию. Вирджиния опомниться не успела, как ее тяжелый саквояж вместе со слугой куда-то исчез, ее обняли, расцеловали, оглядели с ног до головы, не переставая восхищаться и любоваться, потом отвели в специально приготовленную комнату, уютную и светлую, сообщили, что ужин в ее честь будет в шесть, и наконец оставили одну отдыхать в блаженной тишине. Маленькая суетливая птичка — вот кого напоминала леди Фоллей. У нее были густые, мелко вьющиеся волосы медового цвета, правильные черты лица, доброе румяное лицо, на котором почти не замечалось морщин, несмотря на возраст. Невысокая, затянутая в корсет, в дорогом платье из тяжелого шелка и со стоячим воротником, осанкой и манерами она походила на королеву, однако в ней невозможно было заподозрить двуличия и надменности, обычно свойственных высшему свету Кирлана. А ведь мастер Симони упоминал, что леди Фоллей была одной из сильнейших заклинательниц цветов при дворе…

В комнате ее взяли в оборот две расторопные служанки, которые ничего не дали ей сделать самой. Одна согрела воды для ополаскивания, другая распаковала вещи, потом они помогли с одеванием и даже уложили волосы в новую прическу, по их словам, более модную и подобающую для леди в столичном обществе. Вирджиния чувствовала себя странно. В приюте она, как и другие девочки, мечтала, что однажды выйдет замуж и станет хозяйкой богатого поместья с большим штатом прислуги, но это было всего лишь глупой девичьей мечтой. Было странно ощущать себя… пусть и недолго, в роли такой столичной штучки. Но взглянув в зеркало, Вирджиния обрела прежнюю уверенность и немного расслабилась. В конце концов, леди Фоллей была старой знакомой мастера Симони, а тот с кем попало не приятельствовал.

Спускаясь к столу, Вирджиния позволила себе задержаться на лестнице и полюбоваться тем эффектом, который произвела. Ее блестящее платье цвета глубокой зелени с тонкой вышивкой по подолу эффектно подчеркивало фигуру, а сдержанный вырез только добавлял пикантности, выгодно подавая грудь. Это было ее выпускное платье. Пусть оно уже, должно быть, вышло из моды, однако ей оно шло, а кроме того, другого приличного наряда у нее все равно не было.

— Боже мой, как вы прелестны!.. — всплеснула руками леди Фоллей. — Питер, ну что же ты стоишь?..

Вирджиния зарделась от того обожания, которое светилось в глазах хозяйки дома. Питер галантно проводил гостью к стулу, однако продолжая думать о чем-то своем. «Какой же он сухарь…» — подумала Вирджиния и тут же себя одернула. «В конце концов, я могу выкинуть из головы мысли о своей работе, потому что мои подопечные мертвы. А ему сложнее, ведь с живыми все непросто… да хотя бы потому что они в любую минуту могут стать мертвыми…»

За столом, сверкавшим серебряными приборами и хрусталем, Вирджиния совершенно оттаяла. Леди Фоллей развлекала ее светской болтовней, перескакивая с темы на тему, Питер молчал и лишь изредка поддакивал ничего не значащими фразами.

— Джинни, можно я буду вас так называть? Джинни, вы не молчите, расскажите о себе, а то я все говорю и говорю, а вы молчите!..

— Она некромантка, мама, — наконец подал голос Питер.

Вирджиния с вызовом вскинула голову. Своей работы она не стеснялась.

— Некромантка?.. — искренне удивилась леди Фоллей, а потом с укоризной взглянула на сына, как будто это он был в этом виноват. — Питер, где твои манеры?

— Но я действительно некромантка, — подтвердила Вирджиния. — Мастер Симони — мой наставник.

— О, мастер Симони… — глаза леди Фоллей затуманились и сделались болотного оттенка. — Старый добрый Николя…

На некоторое время повисло молчание, во время которого пионы в вазе, повинуясь эманациям от хозяйки дома, шевелили лепестками, распускались и складывались обратно в бутоны. Наконец Вирджиния мягко сказала:

— Я могу рассказать о своей работе, но не думаю, что это уместно делать за столом.

— А?.. — леди Фоллей вынырнула из задумчивости. — Да, Джинни, вы правы, за столом не надо. А то помню, как Николя однажды… Да, не надо за столом. Но почему же, а? Вы ведь такая хорошенькая… и некромантка?

— Кто-то же должен этим заниматься, — улыбнулась Вирджиния.

Будь на месте леди Фоллей кто-нибудь другой, она бы обиделась на подобные слова, но мать Питера казалась искренне огорченной.