Маргарита Дорогожицкая - Некромантка из болота

Генерал Роузвуд какое-то время колебался и щелкал зажигалкой. Этот звук Вирджинию раздражал, ей хотелось отобрать игрушку, но она сдержалась, лишь сложила руки на коленях и выпрямила спину.

— Ладно. Я обрисую вам ситуацию в самых общих чертах и надеюсь, что вы не будете это разглашать. Последствия вызова беса, который уничтожил Сайлурскую цитадель, аукнулись в настоящем. Два года назад о такой возможности упомянул лорд Дрейпер со ссылкой на те самые документы, которые никто не видел. Тогда этому не поверили, но сейчас… От фактов никуда не денешься. То, что он предсказал, произошло.

— Что именно? Что произошло? Эмм… опять тайна? Хорошо. Но откуда у лорда Дрейпера могли оказаться эти документы?

— Вот это и является самой большой загадкой. Впрочем, я думаю, что все намного проще. Скорее всего, он блефовал. Не было у него никаких документов. Не было и быть не могло.

— Но раз он что-то такое сказал… Откуда-то же он все-таки узнал… эмм… о чем-то таком — не знаю о чем?

Генерал вздохнул и отложил зажигалку в сторону, сцепив вместе пальцы.

— Возможно, он что-то услышал от лорда Фоллея.

Вирджиния вздрогнула.

— А при чем тут Питер?.. — она осеклась. — Подождите, вы имеете в виду старшего Фоллея?

— Разумеется, старшего. Они были приятелями, лорд Альфред Фоллей и лорд Дрейпер, их сблизила схожесть интересов. Оба были заядлыми игроками, только Дрейпер играл людьми, а вот Фоллея люди интересовали мало, его занимала магия. Я благодарен Альфреду за то, что тот заступился за меня, однако не обольщался на собственный счет. Моя судьба была ему безразлична, он интересовался лишь подтверждением своей теории. И только его гений мог предсказать все последствия вызова беса такой силы… Возможно, он упомянул о своих догадках лорду Дрейперу, а тот потом воспользовался этим в своих целях… Мисс Сибрас, я искренне хочу верить, что в убийстве замешаны арвейцы, потому что другие варианты мне нравятся еще меньше.

— Хотите верить, но не верите?

— Увы. Нагизаза… Она знала, что что-то произойдет. На том вечере меня постоянно отвлекал и занимал Илайха, довольно приятный и простой в общении малый, хотя и чересчур назойливый. Но я поглядывал время от времени на Нагизазу. У нее был такой вид, словно она… чего-то ждала.

— Чего именно? Вы хотите сказать, что она знала, что лорда Дрейпера убьют? Или намекаете, что она еще раньше ускользнула с приема и добавила яд?

Генерал вздохнул.

— Я абсолютно уверен, что арвейцы не делали этого. В показаниях секретаря сказано, что вино стояло открытым с половины десятого до десяти, когда Дрейпер пришел в библиотеку. Только в этот промежуток времени можно было добавить яд. Но я прекрасно помню, что до ухода Дрейпера арвейцы никуда не отлучались. Илайха был со мной, а Нагизаза придерживала Джеймса. Они все время были на виду.

Вирджиния задумалась над тоном, каким это было сказано.

— Намеренно были на виду? То есть вы предполагаете, что они могли действовать чужими руками?

— Политика — очень грязная вещь, мисс Сибрас. Мне не нравится тот оборот, который может принять это дело, потому что под подозрением остаются…

— Домочадцы Дрейпера!

— Да, — генерал немного помолчал. — Среди которых и невеста моего сына.

— Она вам… не нравится? — осторожно спросила Вирджиния.

— Я считаю, что она ему не пара, — сухо ответил генерал Роузвуд. — Но Джеймс влюбился, и спорить с ним сложно.

— Где была Амелия в то время на приеме, вы помните?

— Они с леди Сесилией занимались цветами.

— То есть?

— Готовили для гостей какую-то диковинку, цветочную композицию для конкурса в женском благотворительном обществе.

— То есть, они тоже были все время на виду?

Генерал Роузвуд покачал головой.

— Признаться, я на них не смотрел. Меня занимали арвейцы, Дрейпер и шахматная партия.

— А сын? Сын лорда Дрейпера?

— Ричард? О, он ушел много раньше… Спешил на какую-то встречу.

— Понятно… То есть вы подозреваете, что Нагизаза могла шантажировать кого-то из женщин?..

— Видите ли, мисс Сибрас, леди Сесилия не из тех, кто позволит себя шантажировать, а вот Амелия… Я знаю о той неприятной истории с кражей, из-за которой Джеймс поссорился с Питером. Кстати, младший Фоллей гораздо приятнее, чем его отец, человечнее, если так можно выразиться.

Комплимент ее несостоявшемуся жениху Вирджиния пропустила мимо ушей. Ее занимало другое.

— А с другой стороны… Нагизаза могла подсмотреть что-то в чужом сне, потому так себя вести… — рассуждала про себя некромантка.

Однако генерал ее услышал.

— Почему вы так решили?

— А?.. Эмм… ну она же из Неспящих… которые могут заглядывать в чужие сны…

— Откуда вам это известно? — тон генерала изменился, сделался настороженно-вкрадчивым.

Вирджиния поежилась и в очередной раз прокляла свой длинный язык без костей.

— Я из Фильхайхы, — напомнила она.

— И что?

— С нами по соседству жила семья арвейцев. Эмм… мать моей подружки… она тоже была из Неспящих.

— Клан Неспящих умеет хранить свои тайны, — задумчиво пробормотал генерал. — Странно, что о них знали соседи. Знаете, мисс Сибрас, вы и сами полны загадок. Например, я до сих пор не понимаю, как вы смогли тогда выжить.

На девушку снова накатили воспоминания прошлого: палящее солнце, сладковатый запах разложения, опухшие раздувшиеся тела людей, которые на пятый день казались такими аппетитными…

— Мне пришлось голодать, — сквозь силу сказала она.

— Голодать — это одно, без пищи человек может прожить неделю или больше… Но без воды гораздо, гораздо меньше.

— В смысле?

— Мисс Сибрас, единственный колодец Фильхайхы был отравлен.

— Не понимаю… Я же… я пила оттуда… мы все пили…

— Да, и все заболели чумой и умерли.

Сердце Вирджинии сжалось от боли.

— Вы хотите сказать… — медленно проговорила она, — что та чума… была… занесенной?.. Намеренно?

— Да.

— Кем? — едва слышно прошептала некромантка.

Генерал щелкнул зажигалкой и долго смотрел на язычок пламени.

— Мы не знаем. Мисс Сибрас, у вас были симптомы болезни?

— Я не помню… — горло перехватило. — Моя мама была травницей и лечила людей…

— Что ж… Тогда спишем все на милость богини и чудесное исцеление…

Из дома Роузвудов некромантка вышла на негнущихся ногах. Болезненные детские воспоминания мешали сосредоточиться на деле. Получается, кто-то отравил колодец? Но зачем? Ведь война подходила к концу, борумийцы давно отступили, оставив за собой кровавый след. Но эта странная оговорка Нагизазы… «Все знала, но дочь не пожалела!..» О ком она говорила? О матери Лейхи? Но они обе погибли еще до чумы… Тогда… о матери Вирджинии? Нет, это все чепуха!