Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая [litres]

Сложив руки на груди, я несколько секунд смотрела на себя все в то же зеркало и приходила к нерадостному выводу – избавиться от истощения мне помогли. И сделали это сегодня, не далее как час назад, потому что еще часов около шести утра миссис Макстон с трудом заставила меня выпить несколько глотков бульона.

И в этот момент внизу раздался стук, как ни странно, в двери.

После чего мистер Уоллан, поднявшись по лестнице, постучал уже в дверь спальни и сообщил:

– Мисс Ваерти, там этот негодный градоправитель этого проклятого города. Я сообщил, что вы не важно себя чувствуете, но…

Горько усмехнувшись, я закончила за него:

– Но этот негодный дракон самолично восстановил дверь, размуровав пространство, и превосходно знает, что это не так.

– А это не так? – В вопросе мистера Уоллана слышалось искренне удивление.

– Да, – тихо ответила я. И попросила миссис Макстон: – Подайте чай в малую гостиную, пожалуйста.

Моя домоправительница укоризненно покачала головой, но спорить не стала и, покинув спальню, прислала мне в помощь Бетси.

Через четверть часа я вошла в малую гостиную на втором этаже, по причине того, что гостиная на первом этаже была занята, и я подозревала, что столовая также – нужно же было где-то кормить профессора Наруа и полицейских.

Когда я прошла в чайную, отделанную в синих и голубых цветах с серебряной каймой по легким занавесям и шелковым обоям, я застала лорда Арнела стоящим возле, условно говоря, окна. Ныне же, следствием заклинания «Murum», на месте проема имелась лишь глухая стена.

Дракон не снял шляпу и плащ, не отдал трость дворецкому при входе и, судя по всему, вовсе не собирался присоединяться к чаепитию, которое ответственно организовывала миссис Макстон.

Обернувшись ко мне, едва я появилась, дракон несколько секунд изучал меня пристальным взглядом суженных глаз, ощущая при этом определенный дискомфорт – я прекрасно знала, что действие заклинания лишь усиливается, а потому все, что лорд Арнел мог видеть сейчас, так это исключительно неясные очертания моего силуэта. Для дракона, априори привыкшего к превосходному зрению, это было, мягко говоря, неприятно.

– Не могу убедиться в этом лично и потому спрошу прямо – вам лучше? – глухо произнес лорд Арнел.

– Доброе утро. – Я была куда больше подвержена влиянию правильного воспитания. – Вашими стараниями да, мне намного лучше, благодарю вас.

Дракон усмехнулся как-то странно, горько и устало одновременно.

Затем склонил голову и произнес:

– Искренне рад, что вам лучше. Всего доброго, мисс Ваерти.

– И… и вам благополучия. – Я несколько растерялась от подобного поворота дел.

Однако объяснять что-либо лорд Арнел не стал. Покинув гостиную через второй выход, он сошел вниз по лестнице, а вскоре покинул и мой дом, до меня лишь донесся голос мистера Уоллана: «Всего…эээ…»

Ответом ему было:

– Murum.

Мы с миссис Макстон напряженно переглянулись.

– Не знаю даже, как это расценивать: как невежливость или же как проявление искреннего участия, – задумчиво произнесла моя почтенная домоправительница.

Я была отчасти с ней солидарна, но лишь отчасти. В любом случае я не собиралась догонять лорда Арнела, чтобы выяснить мотивы его поступков. Для меня самым главным являлось то, что лорд Арнел в полном порядке и, учитывая его возможности, ему уже ничего не грозит. Ему не грозит, а вот что касается моих домочадцев… Я миновала гостиную и сделала то, что не было принято в нашем насквозь пронизанном этикетом и правилами поведения обществе – крепко обняла миссис Макстон.

Почтенная женщина растерялась от столь не присущего мне порыва и встревоженно спросила:

– Мисс Ваерти, милая моя девочка, что с вами?

Я не смогла ответить.

Мотнув головой, уткнулась лицом в белый передник домоправительницы, и… и так некстати вспомнила, что Зверь, по местным преданиям, убивал только тех, кто был в белом. Тогда, в момент, когда миссис Макстон и Бетси избавились от всех моих белых ночных сорочек, это вызвало лишь глухое раздражение, сейчас же я ощутила безумное желание попросить миссис Макстон о том, чтобы она более не надевала белый передник. Ни белый передник, ни белый чепец.

– Анабель, – добрая заботливая женщина успокаивающе погладила меня по спине, – Анабель, девочка моя, все хорошо.

Хорошо, да. Все хорошо. Все действительно очень хорошо… потому что все мои домочадцы живы. Только поэтому. Но как же страшно от мысли, что я могла их всех потерять…

Но все хорошо, с этим не поспоришь.

Отстранившись, я грустно улыбнулась, кивнула и предположила:

– А идемте на кухню, миссис Макстон?

– А идемте, – весело согласилась она.

И, собрав все со стола обратно на поднос, поспешила покинуть неуютное пространство, белым днем освещаемое лишь горящими свечами, кои я захватила с собой, – в доме из-за заклинания царил мрак.

Когда мы с миссис Макстон появились на кухне, Бетси, как раз складывающая посуду, видимо, после завтрака наших вынужденных гостей, с вызовом посмотрела на того, кто не был мной сразу замечен.

– Вот! – гордо заявила горничная. – Мисс Ваерти сумела встать абсолютно сама! Без какой-либо помощи вашего патрона и покровителя!

О, к моему искреннему сожалению, это утверждение не имело ничего общего с правдой.

Но профессор Наруа, усмехнувшись, кивнул, набивая трубку табаком, и иронично произнес:

– Несомненно, вы правы, Бетсалин. Абсолютно правы. Гарантированно правы. Стопроцентно правы. Воистину правы. Вы…

– Прекратите.

Мой голос заставил боевого мага остановиться на полуслове.

Однако требование было услышано, а мрачный взгляд понят совершенно верно, и профессор поднялся, собираясь покинуть оплот нашего внутрисемейного заговора. Я спустилась по трем ступеням и отошла, позволяя магу пройти к выходу, и все же было бы несправедливым с моей стороны не сказать:

– Благодарю вас.

Профессор остановился, весело глянул на меня, приспустив очки, и произнес:

– Благодарить следует не меня. Вы прекрасно знаете, кому обязаны благополучием.

На это я не ответила ни словом, ни взглядом.

И лишь когда маг вышел, а мистер Уоллан закрыл за ним дверь, я была вынуждена признаться домочадцам:

– С постели меня поднял лорд Арнел. Без его вмешательства, боюсь, я провела бы там еще несколько дней.

И, ни на кого не глядя, я прошествовала к столу, села, притянула к себе тарелку с оладьями и, вооружившись ножом и десертной вилкой, принялась есть.

Это было ошибкой.

После нескольких дней жидкой пищи мое горло на оладьи отреагировало спазмом, и все закончилось тем, что я натужно закашлялась, а миссис Макстон принялась старательно хлопать меня по спине, Бетси металась то за водой, то за глинтвейном, а за дверью раздалось крайне ехидное: