Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая [litres]

– О боже! – Повторный стон получился куда отчаяннее, чем первый.

Дальнейшее было проделано на огромной скорости.

Я вскочила, выбежала из кухни, без стука ворвалась в место расселения полицейских и объявила профессору Наруа: «Защита дома на вас!»

После чего стремительно промчалась к прихожей, кое-как накинула на себя плащ, запоздало вспомнив, что я уже даже не в туфлях, а в тапочках, кои надела после купания, но к дьяволу, мне нужно было спешить.

Заклинание снятия «Murum» с входной двери довело почти до обморока, но едва я справилась и распахнула дверь, то так и замерла, тяжело дыша и потрясенно глядя на лорда Давернетти! Давернетти, который, накрыв мой порог заклинанием, изолирующим его от снега и порывов ветра, педантично выкладывал на моем пороге туфли, сапожки и даже тапочки на меху, доставая все из коробки, судя по золоченному вензелю на ней, крайне дорогого обувного магазина.

И все это дракон выкладывал не просто так, а в форме василька!

И был застигнут мной в момент, когда завершил с цветком и теперь выкладывал стебелек!

Несколько секунд я потрясенно взирала на старшего следователя, он же, застигнутый на месте живописания обувью, выпрямился, издал неловкое «Гхм», а после, широко улыбнувшись, невозмутимо произнес:

– О, Анабель, рад вас видеть.

Взгляд его скользнул к краю юбки моего домашнего платья, после чего дракон издал подчеркнуто горестный вздох и мрачно заметил:

– Бель, вы не просто не меняетесь, вы думаете о себе все меньше. Это ведь уже даже не туфельки, это тапочки, Анабель! На дворе зима, вынужден вам напомнить!

– Да к черту эту зиму! – воскликнула, не сдержавшись.

Случившееся далее я едва ли смогла бы объяснить даже самой себе и лишь искренне понадеялась, что мне не придется никогда объяснять свой поступок миссис Макстон, но, миновав три шага, разделяющие меня и старшего следователя, я взволнованно схватила его за руку, не стесненную абсолютно ничем, как, впрочем, и мои ладони. Поведение, не поддающееся никакому оправданию, но как же я была бесконечно рада видеть лорда старшего следователя!

– Бель, – Давернетти, наклонившись, поставил еще далеко не пустую коробку на порог, выпрямился и серьезно посмотрел на меня, – Бель, вот только не говорите, что вы в этих тапочках собирались покинуть свой дом опять ради меня!

Каюсь, если бы не тот ужас, что остался во мне после ночного вторжения в мою спальню данного мужчины, я бы обняла его в этот момент исключительно в порыве благодарности. Но это был Давернетти, а Давернетти… он же не меняется.

Я резко отпустила его ладонь, шагнула назад, чуть не споткнувшись об имеющиеся пары обуви, судорожно вздохнула и, с изрядной долей иронии, ответила:

– Лорд Давернетти, в принципе не вижу смысла говорить об очевидном, так что опустим этот момент.

– То есть, – дракон прищурился, – из-за меня. Потрясающе! Анабель, не знаю, должен ли я вам об этом говорить, но вы, как бы, старательно и показательно демонстрируете непримиримую ненависть ко мне. Не то чтобы я был этому рад, но решил, вдруг вы забыли, и…

Под моим мрачным взглядом дракон умолк.

– Вы неисправимы! – высказалась со всем тем чувством гнева, что в данный момент испытывала.

– Вы тоже, – улыбнулся Давернетти.

Да уж.

Я поправила капюшон, который снесло с моих еще влажных после ванны волос порывом ветра, и без отступлений прямо сообщила:

– У меня есть все основания полагать, что Зверь, пробужденный Лаурой Энсан, числится среди штатных целителей полицейского управления.

Дракон замер.

Ему потребовалось всего мгновение, чтобы осознать услышанное и понять, какие последствия могут иметь место, если мое предположение окажется верным.

– Бель, вы сокровище, – очень тихо произнес лорд Давернетти, делая шаг назад.

Грустно улыбнувшись, попросила:

– Поспешите.

Он серьезно кивнул.

Вспыхнул щит, закрывающий меня от непогоды и того порыва ветра, который мог бы и сбить с ног в момент, когда старший следователь взмыл в небо огромным драконом.

Это было красиво.

Очень красиво.

Трансформация дракона – вот так, в порыве, и взлет ввысь – волшебное зрелище.

И несколько секунд я восхищенно смотрела в небо, но лишь несколько секунд, большего я не могла себе позволить.

Отступив, я захлопнула дверь и воскликнула:

– Murum!

Именно в этот момент пришло осознание того, как много для меня сделал лорд Давернетти, оказавшись на пороге моего дома. У меня попросту не хватило бы сил отправить ему зов, а после вновь замуровать вход. Абсолютно не хватило бы. Потому что, произнеся заклинание, я начала терять сознание. И потеряла его окончательно, едва убедилась, что вход надежно защищен.

Последнее, что я услышала, – это крик миссис Макстон: «Мистер Уоллан, девочка опять в обмороке!»

Мой сон был долгим и сладким.

Долгим, потому как продлился более трех суток, а сладким по причине стараний мистера Оннера, баловавшего меня различными вкусностями, в основном в пюреобразном состоянии. Увы, но все, что я могла, – это проснуться благодаря настойчивости миссис Макстон, благодаря ее же настойчивости выпить чай, практически не открывая глаз, съесть несколько ложек того, чем меня кормила моя почтенная домоправительница, и вновь провалиться в сон.

Так миновали понедельник, вторник и среда.

И лишь в четверг утром я проснулась, ощущая себя полной сил и готовности к новым свершениям!

Миссис Макстон застала меня, когда я легко соскользнула с постели, и от неожиданности чуть не выронила поднос с чаем и завтраком, отчего-то изумленно воззрившись даже не на меня, а куда-то рядом.

– Доброе утро! – радостно поприветствовала я мою экономку.

– Мисс Ваерти, боюсь вас расстраивать, но вы опять светитесь, – мрачно уведомила миссис Макстон.

Несколько недоуменно я проследовала к зеркалу и…

– Сияние исчезло за шаг до отражающей поверхности. – Экономка прошла к столику, водрузила на него поднос и провозгласила: – Мисс Ваерти, мне это не нравится.

Затем последовало осторожное:

– Как вы себя чувствуете?

– Превосходно! – радостно отозвалась я.

– И это странно. – Миссис Макстон присела на тахту у стены. – Ранее, после экспериментов с покойным профессором Стентоном, вы, во-первых, не светились, а во-вторых, лежали четверо суток.

И она была права, абсолютно и безусловно права.

Я растерянно поглядела на себя в зеркало – признаков магического истощения не наблюдалось вовсе. Ни кругов под глазами, ни бледности губ и кожных покровов, ни мигрени, долженствующей сопутствовать мне еще как минимум сутки. И я бы не нашла этому объяснений, если бы не слова миссис Макстон о свечении, что исходило от меня.