Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая [litres]

– Вы намерены использовать ментальное воздействие?

– Да, – сдержанно отозвался лорд Арнел. – Как я уже сказал, опиум предоставил нам подобный шанс. К слову, как вы додумались до использования опиума?

– Оборотни, – мне было бы гораздо комфортнее отвечать, находясь не в столь стесненном до неприличия положении, но выбора особого не было. – В отличие от драконов, оборотни подвержены влиянию опиатов. Первая стадия – нестерпимая жажда. Она сохранится даже после того, как спустя несколько часов прекратится воздействие опиума. И возможно, вам неизвестно об этом, но оборотни получают зависимость от наркотиков уже после первого приема.

Лорд Арнел замер, я ощутила, как напряглось его тело, и тихо уточнил:

– Мисс Ваерти, вы хотите сказать, что фактически приговорили к смерти эту тварь? Вы? И приговорили к смерти?

Резко повернув голову, я взглянула в мгновенно сузившиеся глаза дракона, мое заклинание никуда не делось, и холодно спросила:

– Лорд Арнел, сколько драконов в Вестернадане помимо вас и лорда Давернетти способны дать отпор Зверю?

Арнел промолчал, но продолжал смотреть в мои глаза, несмотря на то что это доставляло ему все больший дискомфорт.

– Эта тварь, – продолжила я, – обладает магическим потенциалом до ста единиц, в то время как у самых сильнейших из драконов максимум – двенадцать. У находящихся в городе магов – максимум десять. У меня – шесть. Так как, по-вашему, должна была поступить я, защищая тех, кто мне дорог? Промолчать и благородно отпустить зверюшку, которая жаждет утопить в крови ваш город и не желает на этом останавливаться? Простите, что разочаровала, но я не настолько благородна, чтобы позволить этой твари убивать и дальше.

И, не желая более дискутировать на данную тему, я развернулась к Зверю, чтобы задать первый вопрос:

– Что потерял твой носитель, Зверь?

И чудище, пребывающее в состоянии полнейшей эйфории, издав жуткий смех, от которого я чуть было не отшатнулась в ужасе, рыком ответил:

– Все!

Односложный ответ, без подробностей, и сказанный таким голосом, что слушать далее уже не хотелось… К счастью, лорд Арнел это предугадал. Легкое нажатие на мою ладонь, синее покалывающее пальцы сияние, и я проваливаюсь в воспоминания, как в омут с головой.

Мистер Томас Агвейден. Маленький мальчик, которого отталкивает в грязный снег дракон-подросток, а другие разражаются бранью и обидными прозвищами… Он пронесет их по жизни еще долгих двадцать лет. Невеста. Красивая девушка, сосватанная миссис Агвейден, и страшный позор – девица сбежала в ночь перед свадьбой с каким-то смазливым юнцом. Не ведающий об этом Томас Агвейден стоит у алтаря… один. Перешептываются гости, раздраженно ожидает начала церемонии священнослужитель… Сорванная свадьба, его личный позор. Томас испытывает неловкость, стыд, боль. О побеге его невесты вскоре узнали все. В университете на его парте самым безобидным из слов было «рогоносец». Стыд и боль. Экзамен при поступлении в полицию. Томас бежит, на пределе возможностей, он стал часто бегать после того случая, когда на него напали, бег помогал забыть, оставить проблемы позади, почувствовать силу. Но кто-то подло бросил ветку под ноги, молодой дракон не отличался быстрой реакцией. Падение. Лицом в грязь. Свист и выкрики толпы, собравшейся у полигона, насмешки пробегающих мимо коллег-соискателей. Он провалил экзамен. Стыд… боль… снова стыд. Долгие дни в унынии, он больше не бегает по утрам, он сидит, глядя в окно и не видя ничего за ним. Родители сходят с ума от тревоги и готовы на все, чтобы помочь. Миссис Агвейден договаривается о приеме своего сына на должность в полицию. На самую скромную должность – администратора. Она надеется, что сын проработает год-два и поднимется по карьерной лестнице. Томас надеется тоже. Он появляется на рабочем месте в натертых до блеска сапогах, пуговицы на его мундире тоже сияют, он становится самым старательным и самым ответственным сотрудником. На его стойке всегда чистота и порядок. Он исполнителен и аккуратен. Он помнит все, великолепная память ему досталась от предков, но никто не мог понять, почему не досталась сила. Новый экзамен – провал. Еще один – провал. Стыд, боль… а затем наступает смирение. Он решает стать лучшим администратором из всех, кто когда-либо находился на этой должности. Он приходит раньше всех, уходит позже. Он знает все и обо всем. Он старается помогать новичкам, заботливо и осторожно. Он стоит на своем посту десять лет, двадцать, тридцать… сорок. Боль в спине становится невыносимой, все труднее вставать каждое утро, он вынужден нанимать кеб, и на это уходит почти все жалованье. Отца не стало, мать еще жива, она не жалуется, но прислуги в доме уже не осталось, лишь приходящая домработница, а он даже не замечает этого – возвращаясь слишком поздно, он видит лишь готовый ужин, а просыпаясь – выглаженный костюм. Он понимает, что пора остановиться, но в полиции вся его жизнь, потерять место – потерять жизнь. Разговор со старшим следователем лордом Бастуа. Кратко, четко, по делу. «Увольнение по выслуге лет. Уйдете на пенсию с почестями». На глаза набегают слезы, для него это конец. Просто конец. Открывается дверь, входит лорд Давернетти. Внимательный взгляд каре-зеленых глаз, пристальный, пронизывающий, все понимающий, и сказанное с укором: «Бастуа, ты решил лишить меня лучшего администратора? Этому дракону цены нет. И зарплату повысь». Слезы благодарности, и уже нет стыда, есть гордость и готовность служить, просто служить до последнего вздоха. Возвращение домой, крик «Матушка»… и тишина в ответ. Его мать замолчала навеки.

Похороны. Сказанные сквозь зубы слова сочувствия родственников и полные осуждения взгляды – он нашел мать лежащей на полу на кухне, где она готовила ему ужин. Его неизменный горячий ужин, который всегда ждал его. Леди, оказавшаяся в столь плачевном положении, что была вынуждена готовить сама. Стыд, боль, отчаяние.

И вдруг прикосновение к его руке и тихие, завораживающие слова: «Я подарю тебе новую жизнь, ты вернешь все, что потерял». Он оборачивается – рядом с ним стоит девушка. Она прекрасна. Такие девушки никогда не смотрели на него, он всегда был невидимкой для таких – благородных, воспитанных, безупречно красивых. Он готов был пойти за ней на край света, чтобы просто быть рядом.

Темный подвал заброшенного дома, холодный камень-основание, от которого ноет спина, горящие свечи и почти обнаженная девушка. Кто она? Что она? Зачем? Вопросы не имели значения, главное – видеть, как ее взгляд останавливается на нем – ему и этого было достаточно.

Боль, адская боль, тело ломает жестоко и чудовищно, но вместе с болью просыпается сила, крепнут руки, возвращается зрение, сила наполняет тело, и тело меняется, сбрасывая усталость прожитых лет. И награда – страсть. Смятые простыни, тонкая фигурка в его руках, и жажда обладать, снова и снова. Но сначала смерть. Ей нужна была чья-либо смерть. Вновь камень, свечи… перерождение. И голос того, кто отныне поселился в нем: «Мне нужна кровь». Провал в памяти. Сначала недолгий, потом второй, третий, четвертый… Он приходил в себя утром, когда следовало идти на работу. И не помнил, что происходило, когда засыпал. И ему хотелось, чтобы она была рядом, хотелось жить с ней, но: «Нельзя, Томми. Ты же не хочешь, чтобы нас заметили?» Хотел. Хотел, чтобы заметили. Хотел жениться. Хотел быть с ней рядом. Но: «Ты нужен мне там». И он находился там, в полицейском управлении, старательный, исполнительный, все знающий. Он всегда все знал, но почему-то теперь ему хотелось знать больше. Убийства девушек. Еще одно, и еще, и снова смерти. Почему-то он чувствовал себя виноватым. Старался позаботиться о родственниках жертв, приносил чай, всегда держал при себе успокоительные капли, искренне сочувствовал.