Юрий Саенков - Унэлдок

Он напряг ноги, нащупывая точку опоры. Оттолкнуться — назад и вверх! Взлететь по-настоящему! Нет! Слишком страшно! Он уже тонул совсем недавно, уже был готов разом оборвать всё, навсегда, без малейшей возможности уже что-то исправить, на что-то надеяться, уйти в темноту, в небытие, стать никем…. Второй раз решиться на такое ему не по силам. Да он уже — никто, так что некуда так спешить. Скорее всего, счёт его жизни и так идёт на часы, а то и на минуты.

Он открыл глаза, небо плеснуло яркой синевой, ослепляя. Он повернул голову и стал смотреть вперёд. Увидел жёлтый скутер «утопленницы» и трепещущий огонёк её волос. Увидел два невысоких, с человеческий рост, белых маяка, похожих на классические шахматные ладьи. Между маяками блестела вода, там начинался вход в ещё один канал, не намного уже, чем тот, по которому они плыли. Увидел, как гидроцикл девчонки, взревев, свернул в эту протоку. Белобрысый тоже поддал газу и направил катер по пенному следу «уточки».

Едва они миновали башни-маяки, вокруг всё изменилось. Изменилось настолько разительно, словно их волшебной силой перебросило в совершенно другое место.

Больше не кудрявились по берегам непроходимые заросли кустарника и не торчали из воды шапки вездесущего тростника. Неухоженное разнолесье сменилось ровным рядом практически одинаковых по высоте и ширине голубоватых елей, между которыми стелилась густая трава настолько сочного изумрудного цвета, что слепило глаза. Береговая линия, обрамлённая массивными хорошо подогнанными плитами из красно-розового гранита, напоминала набережные Петербурга. По обоим берегам были проложены идеально ровные каменные дорожки, вдоль которых через равные интервалы стояли высокие уличные фонари с многогранными «петровскими» плафонами и тяжёлые парковые скамьи.

Неожиданно канал раздался вширь, и они вплыли в просторную гавань, также убранную в гранит.

И как бы ни был Славка удручён своим положением, он не смог остаться равнодушным при виде открывшейся ему картины.

Сразу за гаванью на пологом склоне раскинулся невероятной красоты парк. Всё те же «петровские» фонари, огромный фонтан, плетущий замысловатые кружева серебряных струй, округлые шапки подстриженных деревьев и мягкие линии живых изгородей, клумбы, пестрящие яркими цветами, мраморные статуи античных богов и богинь. И над всем этим возвышался настоящий дворец: светло-бирюзовые стены, белые колонны и полуколонны, сверкающие золотом барельефы, картуши, капители и маскароны, высокие окна, полуобнажённые кариатиды и атланты, поддерживающие балконы второго этажа.

Белобрысый на небольшой скорости правил к основательному деревянному причалу, возле которого стоял то ли огромный катер, то ли небольшой корабль. Красивые чёрные буквы контрастно выделялись на его белоснежной корме — «Орландина». Тут же на специальных пластиковых понтонах расположилось несколько гидроциклов. Чуть в стороне от причала темнел выложенный тёсаным булыжником спуск, позволяющий подъезжать машинам к самой воде. Неподалёку от спуска стоял приземистый облицованный жёлтым песчаником сарай с высокой башенкой-маяком на черепичной крыше. По левую сторону гавани слепила глаза белизной стройных колонн беседка-ротонда с позолоченным куполом. А справа и чуть в стороне на небольшой возвышенности горели огоньки вертолётной площадки, на которой стоял небольшой чёрный блестящий вертолёт.

Они были на середине гавани, когда неожиданный оглушительный грохот заставил Славку вздрогнуть. Приглядевшись, он увидел настоящую старинную пушку, установленную в специальной нише парапета. От места выстрела, медленно разрастаясь, поплыл над водой дымный бублик. Он услышал радостные крики и только тогда заметил людей. Человек пятнадцать пёстрой стайкой стояли у лестницы, ведущей на причал, и приветственно махали руками.

— Тебя встречают! — обернувшись, прокричал Белобрысый и визгливо рассмеялся.

«Уточка» ловко вскочила на понтон и затихла. «Утопленница» резво поднялась по короткому белому трапу и замахала над головой руками. Люди на берегу ответили аплодисментами, задорными выкриками и смехом. Навскидку все они были примерно одного возраста — чуть больше двадцати. Славкины ровесники.

От толпы отделился парень в коричневой униформе, бегом спустился по каменным ступеням на причал и что-то передал рыжеволосой. Она кивком поблагодарила его и снова замахала руками остальным. И снова толпа с готовностью отозвалась восторгом.

Белобрысый заглушил двигатель. Катер, пройдя по инерции последние метры пути, ткнулся упругим бортом в стенку причала. «Спортсмен» закрепил лодку, затем вытолкал закованного Славку на причал.

— Стой тут пока, — хмыкнул он. — И не бзди. Тебе здесь понравится.

В перепачканных песком и илом трусах, избитый, напуганный и растерянный Славка стоял на виду у целой толпы нарядно разодетых девушек и парней, словно животное в зоопарке. Его появление на причале тоже не осталось незамеченным. Толпа дружно протянула: «О-о-о-о-о!» — и заклекотала вразнобой, как стая гусей. Он видел указывающие на него пальцы, пронизывающие любопытные взгляды.

Подошла «утопленница». В рысьих глазах плескалось торжество.

Славка с удивлением отметил, что на её руке теперь блестело сразу два золотых браслета — тот, что был раньше и новый, более широкий, украшенный витиеватыми узорами и драгоценными камнями.

— Вот и всё! — сказала она, подводя некий итог, смысл которого Славке ясен не был.

— Что… всё? — тихо спросил он.

«Утопленница» вскинула брови и приблизилась почти вплотную.

Она была на полторы головы ниже Славки, совсем невеличка, но крохотным чувствовал себя именно он.

— Во-первых, запомни, — вкрадчиво сказала она. — Если обращаешься ко мне, необходимо говорить «Ваша Светлость».

Славка поджал губы и насупился.

— Ты об этом не знал? Ты же учился в школе.

Славка отвёл взгляд.

— Ты не расслышал мой вопрос, крепс?!

Белобрысый, стоявший позади, отчётливо прошипел: «Отвечай, дурак!»

— Я всё расслышал, — монотонно проговорил Славка. — Ваша Светлость.

— Молодец! — тут же смягчилась рыжая. — Ты сможешь, я знаю. Немножко привыкнешь, и всё у тебя получится.

Она снова обшарила его взглядом.

— Господи! Какой ты жалкий! Аркаша, его одежда готова?

Тот выступил вперёд и энергично кивнул:

— Да, Ваша Светлость!

— Ваша Светлость! — Славка с отчаяньем посмотрел на девушку. — Пожалуйста! Скажите, что происходит?

Она протяжно выдохнула, раздувая щёки.

— Ф-ф-ф-ф… Нет, ничего ты не понял. Ну, хорошо, я объясню. Ты теперь мой крепс. Знаешь, что это значит?

— Нет… Ваша Светлость.

— Ты раб! — спокойно пояснила она. — Мой личный раб! Крепостной слуга. Крепс. У тебя больше нет браслета, но я смогу о тебе позаботиться и избавить от участи слича. Об этом-то ты хоть знаешь? Знаешь, что бывает с дикими?