Юрий Саенков - Унэлдок

— Раб? Вы смеётесь?

— Да, — широко улыбнулась она. — Я смеюсь. Но это не шутка. Ты будешь тут жить и работать. Будешь выполнять всё, что тебе прикажут. Что я прикажу. И не делай глупостей. Поверь, я не склонна церемониться с теми, кто бунтует. Как ты там пел? Он носит белый бинт и с ним идёт на бунт… Помнишь, чем песенка кончается? Лежит в земле сырой несбывшийся герой. Всё. Тебя проводят.

— Я же вас спас, — глядя исподлобья, процедил Славка.

— Что?! — она уже собиралась отойти, но услышав Славкино заявление, вернулась. — Спас?! Ты думаешь, я так плохо управляюсь с «уточкой»? Или не умею плавать? Нет, крепс. Так было задумано. И, кстати…

Неожиданно она залепила ему сильную пощёчину, на которую с берега тут же отреагировали дружным одобрительным «у-у-у-у».

— Это за то, что ты меня лапал, когда «спасал». Запомни, ко мне прикасаться нельзя!

Славка угрюмо молчал. В тот самый момент, когда рыжеволосая под восторженное улюлюканье гостей залепила ему пощёчину, утвердив таким образом его новый статус, Славка понял, что в его жизни только что произошёл тот самый резкий поворот, после которого все дальнейшие события подчиняются только этому ключевому моменту. А всё, что было до, уже не имеет никакого значения.

— Ты понял меня, спасатель?

Он не ответил.

— Повторю в последний раз. Ты меня понял?

Стоящий рядом белобрысый больно ущипнул Славку за бок.

— Я понял, Ваша Светлость, — тихо проговорил Славка.

Рыжеволосая повернулась к своим друзьям, театрально указывая на него обеими руками.

— А он понятливый! Он не дурачок!

И толпа, смеясь, загудела, зааплодировала. Толпа благосклонно приняла его капитуляцию.

Её ладонь вновь потянулась к Славкиному лицу. Он зажмурился, но девчонка лишь слегка потрепала его по щеке.

— Ты мой подарок на день рождения, — она миленько улыбнулась. — Ты должен быть хорошим подарком. И делать всё, что тебе скажут. Это просто. Ты справишься. Ведь ты, как мы выяснили, не дурачок? Ну? С днём рожденья меня?

Славка потрогал языком распухшую губу и посмотрел на «утопленницу».

— С днём рождения, — выдавил из себя он.

Улыбка на её лице начала таять.

— Ваша Светлость! — сквозь зубы добавил Славка.

— Уводи его! — раздражённо приказала рыжая. — Отведи его в общежитие. Наручники там снимешь. Пусть сидит взаперти, пока врач его не осмотрит. Пока всё.

Белобрысый требовательно похлопал Славку по плечу, но Славка продолжал стоять, не в силах сделать первый шаг. Он словно приклеился босыми ступнями к нагретым доскам причала, замерев на границе между прошлым и будущим. Как будто упёрся в невидимую преграду. Казалось, стоит шагнуть не вперёд, а назад, и ещё можно будет всё исправить — сказочный дворец со всеми его обитателями померкнет, расплывётся, как Китеж-град призрачным отражением в тёмной воде, и он снова окажется на берегу канала, один, со своим белым браслетом.

«Браслет!» — вспомнил он и посмотрел на своё непривычно пустое запястье.

— Да иди же ты! — проворчал «спортсмен» и с силой пихнул в спину.

Новая реальность качнулась, будто кивала ему приглашая.

На стоянке перед Третьим Елагиным мостом находилось порядка двадцати автомобилей, но Настиной «Музы» Сомов там не обнаружил. Он был готов (несмотря на вероятный выговор и штраф) позвонить своему сменщику и попросить проверить, где сейчас находится маркер Насти, но к своей досаде обнаружил, что в лихорадке переживаний оставил телефон на работе.

Молодой розовощёкий охранник, дежуривший возле чёрно-белой полосатой будки, выслушал Сомова с подчёркнутой внимательностью:

— Никак нет, господин офицер, не видел!

— А давно твоё дежурство началось?

— С полудня, господин офицер.

— И не видел? Только что же здесь была…

— Никак нет, господин офицер. Я бы заметил.

— Ладно. Как мне найти вашего старшего?

— А вон караулка, ваше благородие, — указал рукой парень. — На втором этаже его найдёте.

Сомов вырулил на стоянку и припарковал свой УАЗ «Комиссар» напротив кирпичного гаража, прилегающего к караулке, вбежал по внешней металлической лестнице на второй ярус поста охраны и толкнул лёгкую пластиковую дверь.

— Чем обязаны?

Навстречу ему шагнул короткостриженый седой мужчина крепкого телосложения с осанкой, выдающей в нём бывшего военного. Воевода охраны. Рукава коричневой форменной рубахи с яркими нашивками ЧОПа подвёрнуты до локтя. На запястье обычный синий гражданский «ремешок».

— Здравия желаю, — сдержанно кивнул Сомов. — Помощь ваша нужна. Ищу человека.

— Человека? — поднял брови мужчина. — В наше время люди редко пропадают. Но, чем можем, поможем. Что у вас?

— Сегодня, примерно в 17:30 к вашему посту подъехала красная «Муза», госномер… (Сомов назвал номер). — За рулём машины была моя жена. Ещё двадцать пять минут назад она была здесь.

— Погодите, погодите, — мужчина сложил руки на груди и нахмурился. — Что значит — была здесь? Здесь — это где? Уточните, пожалуйста.

— Здесь — это возле вашего поста. А именно, на этой вот стоянке.

— Я прекрасно вижу вашу машину, господин поручик. Вон она стоит. И поверьте, я бы увидел и машину вашего… хм… человека. Здесь нечасто появляются посторонние транспортные средства — только охрана, обслуга посёлка и службы снабжения. Так что, уверю вас, здесь никакая красная «Муза» ни пятнадцать минут, ни час, ни два назад не появлялась.

— Послушайте… Как вас?..

— Андрей Николаевич, — представился воевода. — Полковник в отставке.

— Так вот, Андрей Николаевич, — Сомов заставил себя выдавить дружелюбную улыбку. — Чтобы не было каких-то недоразумений, я служу оператором ГЛОСИМ и точно знаю, будьте уверены, что моя жена здесь была. Вот именно на этой стоянке и именно в то время, которое я вам назвал.

— За женой на работе следите? — начальник охраны слегка смягчил утверждение вопросительной интонацией. — Красивая?

— Не ваше дело!.. Что насчёт машины?!

— Господин поручик, насчёт машины всё то же самое. Никакая красная «Муза» за минувшие сутки на стоянку не въезжала. Может, ваша жена была без машины? Но скажу вам, что и постороннего человека я бы тоже заметил. Вероятно, вы что-то напутали.

— Вы хотите сказать, Система напутала? — Сомов начал терять терпение.

Лицо воеводы болезненно скривилось.

— Система, конечно, не могла ошибиться, но… Я всё вам сказал. Больше ничем помочь не могу.

— У вас на въезде стоят камеры. Мы можем посмотреть запись?

— Давать просматривать запись в частном порядке я не имею права. Вы должны меня понимать, здесь всё-таки кон-тин-гент. Обращайтесь официально. Вам, думаю, не составит труда организовать запрос. Тогда вместе и посмотрим.