Анна Калина - Его любимая Кошка [СИ]

Дверь с тихим скрипом открылась, являя моему взору растерянную и заплаканную Фариэллу. Казалось, в моей комнате она из последних сил держалась, чтобы не разрыдаться, и вот, оставшись наедине с собой, дала волю слезам и чувствам.

— Уходи, Авриэль, — сипло попросила девушка, — всё хорошо. Просто так сложились обстоятельства.

И она попыталась захлопнуть дверь, прекращая разговор. Но я бы не была собой, если бы не среагировала раньше и не упёрлась в дверь плечом, не давая Фари сбежать от разговора.

— Какие обстоятельства? О чём ты? Ещё вчера ты была счастлива и радовалась жизни, а сейчас будто бежишь от чего-то… Или от кого-то?

Фари вздрогнула и с силой дёрнула меня за руку, втягивая в комнату. Дверь захлопнулась. Мы остались одни в полутёмной комнате с разбросанными по полу вещами и с задёрнутыми шторами. Это точно побег!

— Не спрашивай меня ни о чём, Ави, — бормотала Льюис, продолжая бросать вещи в распахнутый чемодан, — Я приняла это решение.

Ничего не понимая, я продолжала стоять перед своей подругой, наблюдая у той явную истерику. А она металась от шкафа к чемодану, будто загнанная в западню тигрица.

— Да что происходит? — рявкнула я, топнув ногой, и, чуть смягчившись, произнесла: — Это из-за твоего жениха? У него проблемы?

Она снова чуть не разрыдалась, часто задышала и снова принялась укладывать вещи. Да что же такого случилось, что всегда собранная и смешливая Фари настолько впала в истерику. Я протянула руку, погладила девушку по волосам. Потом обняла.

— Не спрашивай меня ни о чём, — тихо шепнула девушка, — мне лучше уехать.

Фари успокоилась и обняла меня в ответ. Поцеловала в щеку.

— Можно, я тебя провожу? — уточнила я осторожно.

— Можно, — улыбнулась та единственная, кто был добр ко мне все эти годы.

Я принялась помогать подруге собирать вещи. У Фари был не очень богатый гардероб, она была девушка бережливая и рассудительная, как и я, выросшая не в очень богатой семье. Вот тонкая, связанная крючком шаль, которую подарила Фари её бабушка. Вот муфта — первое, что девушка купила, поступив на службу во дворец. Большая часть вещей была уложена горничными. Лакей уже вынес несколько чемоданов. Ясно было, что прислугу леди Льюис разогнала, чтобы поплакать наедине с собой. Я бы тоже сама занялась сборами, чтобы никто не мешал плакать.

— Шляпные коробки нужно будет запаковать отдельно? — уточнила я, потянувшись к верхним полкам шкафа.

Фари сдержанно кивнула и снова принялась складывать свои вещи. Коробка не поддалась сразу, видимо зацепилась лентой за петлю дверцы шкафа. Попыталась приподнять её, но наспех завязанный бантик на ленте распутался, крышка съехала, на пол с тихим шорохом посыпались открытки, газетные вырезки, записки.

— Не переживай, я всё соберу, — метнулась ко мне Фари.

Но я уже собирала разлетевшиеся по полу листочки. Один, два, три. Открытка с изображением зайчиков и цыплят, сложенный вдвое обрывок карты… листок из блокнота. Мельком бросила взгляд на записи, рассеянно отмечая знакомый почерк. Вот эту «г» и «с» со смешной завитушкой я уже видела ранее. И этот странный рисунок в уголочке листа, похожий на символику приморских племен. И едва различимые буквы внизу записи, сложились в «С. Гойс».

Я подняла взгляд на притихшую Фари. Мозг отчаянно отказывался делать выводы, хотя не сделать их было невозможно. Но это же Фари! Та самая Фари, с которой я делилась своими переживаниями, которую считала подругой, которая единственная поддерживала меня в змеином клубке императорских фрейлин.

— А ведь ты же могла просто уйти, — совершенно спокойно произнесла девушка, поднимаясь на ноги.

***

Первое что я ощутила, когда проснулась, — паника. Я открыла глаза в кромешной тьме, чувствуя над собой тяжёлую крышку гроба… Это потом, спустя миг, когда ритм сердца восстановился, и я перестала задыхаться, я поняла, что лежу в огромном платяном сундуке. Голова нещадно болела, на лице растрескивалась корка запёкшейся крови. Последнее, что я помнила, это то, как Фариэлла Льюис замахивается на меня рукой, а в ней зажата фарфоровая статуэтка. Потом темнота.

Прислушалась, пытаясь понять, где нахожусь, но слышно было только скрип колёс и грохот лошадиных копыт по камням. Вариантов моего попадания в сундук было несколько. Первый — меня приняли за труп и решили тайно вывезти из дворца. Второй вариант — меня вывезут и прикончат подальше от дворца, без свидетелей и шума. Третий вариант давал надежду, что меня используют в качестве страховки, чтобы никто не помешал Фари и её сообщнику Гаю покинуть дворец, город, а потом и страну. Но этот оптимистический вариант развития событий не давал гарантий, что меня опять же не прикончат. Как заложника.

Ясно теперь, почему Фари бежала. Всё больше и больше сжималось кольцо вокруг неё и Гая, но никто и никогда бы не связал имя леди Фариэллы Льюис и некоего таинственного преступника, чье лицо для всех оставалось загадкой. А я по трагическому стечению обстоятельств стала той, кто нашёл эту связь. Таких в живых не оставляют.

— Руфус! — позвала я в темноте, молясь, чтобы джинн снова не дрых мертвецким сном, как делал это обычно.

Тишина. Упёрлась ногами в крышку сундука, в попытке сбить замок. Не вышло. В глазах снова начинало темнеть, голова с новой силой разболелась. Главное — не плакать. Паника и страх убивают быстрее и вернее, чем полученные раны и травмы. Холодный расчёт и спокойствие — залог спасения жизни и раненого, и медсестры. И я откинулась назад, пытаясь выровнять дыхание и успокоиться.

Тусклое свечение появилось в углу сундука тогда, когда я уже почти разрыдалась. Руфус нехотя просунул голову в стенку. Это был призрачный кот, с огромными голубыми глазами и длинными усищами. Джинн был возбуждён и взволнован, почти на меня не смотрел и восторженно произнёс:

— Ави, у нас тут такое! Такое… ух… — потом, осмотревшись, Руфус растерянно произнёс: — А ты зачем в яму залезла?

Появилось невыносимое желание пнуть его каблуком в нахальный усатый нос. Но я только зло нахмурилась.

— Решила развеяться, пока вы с Риком отсутствуете, — прорычала я в ответ.

Руфус ещё раз огляделся. Потом куда-то исчез. Вернулся через миг в ещё большем замешательстве.

— Ави, крошка, я тут слегка не понял, — пробормотал джинн, — там Фари в карете. А ты тут в сундуке… Я что-то неправильно понял?

— Всё ты понял верно, — пропыхтела я.

По морде Руфуса было видно, какие потрясения он сейчас переживал. А я старалась не задохнуться.

— Ру, мне бы сменить дислокацию, — жалобно попросила я, — здесь душно.

— Ага, — заявил призрачный кот и… исчез.

Без паники. Хоть одна пускай и не совсем живая, и даже не душа, но всё же знает, где я и что со мной. И приблизительно представляет, что со мной будет дальше, если не поторопиться.