Ирина Базаркина - Проклятие Старого города [litres]

– То есть, если ты родился в семье оборотней, ты уже обречен? – тихо спросила Злата.

– Нет, – покачал головой Дэвид. – Ген должен активироваться, как микрочип, понимаешь? На его пробуждение могут повлиять несколько вещей. Оборотнем становишься, когда кого-то убьешь или подвергнешься воздействию сильного яда. Или когда вокруг становится слишком много наших злейших врагов – вампиров. Тогда все, кто несет в себе этот ген, синхронно, почти одновременно начинают превращаться.

– Ты кого-то убил?

– Нет, – покачал головой Дэвид. – Это произошло, когда мне было почти десять. Умер мой дед, владелец большой процветающей фирмы. Дело он передал моему отцу, своему старшему сыну. Двое остальных получили каждый по третьей части его немаленького состояния. Но денег им было мало, они хотели управлять фирмой, хотя при жизни своего отца не проявляли к семейному бизнесу абсолютно никакого интереса. Более того, они оба увлекались азартными играми, играли на скачках, посещали казино и к моменту смерти моего деда были должны буквально всем. Кредиторы ходили за ними по пятам. Денег, полученных ими, хватило бы на несколько десятков лет безбедного существования. Но мои дяди спустили их буквально за пару месяцев. Братья моего отца делали вид, что подобное положение дел ничуть не задело их, но на самом деле они затаили на него злобу. Я до сих пор вспоминаю этот день с содроганием. На следующий день мне должно было исполниться десять лет. Отец с матерью созвали очень много гостей, планировался грандиозный праздник. Накануне дядья пришли к нам на ужин со своими женами. Одна из них – ее мать была известной знахаркой – травницей – принесла пирог с грибами. Я только потом вспомнил то, что показалось мне тогда странным: его ели только я и мои родители. Я не очень любил грибы, но отец настоял, чтобы я съел небольшой кусочек, чтобы оказать уважение родственникам. А потом… Потом я проснулся ночью от страшной рези в животе. Я весь обливался холодным потом, мои ноги дрожали так, что я едва смог выйти из своей спальни и добраться до комнаты родителей. Я хотел сказать матери, что мне плохо, но застал их лежащими на полу, корчащимися так же, как и я от невыносимой боли. Я долго полз вниз по лестнице, несколько раз теряя сознание. Наконец, я смог с большим трудом добраться до гостиной и вызвать Скорую.

Нас повезли в больницу. Там врачи спросили, что мы ели, и предположили, что мы отравились грибами. Нам сделали промывание желудка и назначили очень много разных лекарств, которые выводили токсины из организма. Мама чувствовала себя тяжелее всего – она пробыла в больнице больше недели. Нас с отцом выписали через три дня. А в следующее полнолуние это случилось… Я спал в своей кровати, когда неожиданно почувствовал себя как-то … странно. Мое тело выкручивала нестерпимая боль, я весь горел. Мне казалось, что мои кости вот-вот сломаются, а кожа лопнет – так больно было. Я сполз на пол с кровати и только и мог, что стонать. Слезы лились по моему лицу. Я думал, что умираю. А потом … потом я с ужасом увидел, что мои руки начинает покрывать густая темная шерсть. Я закрыл от ужаса глаза и просто лежал на полу и ждал своего часа. А потом я вдруг ощутил, что мне больше не больно. И еще услышал много разных запахов: пыли от ковра, жареного мяса с кухни (на ужин мама готовила жаркое), дождя с улицы, стирального порошка от простыни. И еще очень много посторонних запахов: каких точно, я не понимал. Я открыл глаза и хотел встать, но оказалось, что я могу стоять только на четвереньках, причем это было так … удобно. Я перестал пытаться осознать случившееся и просто выбежал из своей комнаты на четырех конечностях. Как будто я делал это всю свою жизнь. Я хотел добраться до спальни родителей, чтобы рассказать им обо всем. Но, открыв дверь своей комнаты, я увидел перед собой двух огромных волков: серого и рыжего. Они зарычали на меня. Я бросился назад, но впереди оказался еще один волк – меньших размеров, черный, как смоль, с вздыбленным загривком и оскаленными клыками, с которых капала слюна. Я попятился назад, и волк попятился тоже. Тогда я понял, что стою перед зеркалом и вижу в нем себя…

С тех пор наша жизнь превратилась в ад. Каждый месяц, как только луна достигала своего максимума, все начиналось сначала. Все это время мой отец собирал информацию относительно нашей семьи и выяснил много интересных деталей. В дневниках моего прадеда, своего деда, он нашел несколько фактов, косвенно указывающих на то, что тот был оборотнем. Моя мать тоже, как оказалось, была родом из семьи человеков-волков. Оборотни всегда предпочитали держаться вместе, жили стаями. И часто получалось так, что дети разных семей волков сочетались браком, так как знали друг друга с детства и влюблялись. Так случилось и с моими родителями, причем ни мама, ни отец не знали, что носят в себе ген, который способен превратить человека в животное. Одновременно с выяснением своей родословной отец провел частное расследование причины нашего отравления. Ему удалось достать копию токсикологического анализа, который нам делали в больнице. Оказалось, что виноваты были не грибы, а довольно редкий растительный яд. Отец понял, что нас хотели отравить. Его братья и их жены решили легким путем добыть денег для своей веселой жизни.

– Что случилось с твоими родственниками? – спросила Злата. – Где они сейчас? Их наказали? Посадили в тюрьму?

– Наказали, – Дэвид горько хмыкнул. – Никто даже не стал затевать никакого расследования. Все результаты анализов из больницы испарились в неизвестном направлении, а врач, лечивший нас, неожиданно попал под машину и умер. Мы знали, что за этим стояли наши родственники. Та копия анализов, которая попала в руки моего отца, была недействительна без оригинала. Нам бы просто никто не поверил. Через полгода мой дядя Август и его жена, приготовившая тот злополучный пирог, умерли: они отправились в лес за грибами, и их загрыз волк. Такое бывает иногда, когда ходишь в лес без оружия. Второй мой дядя на следующий день после гибели брата куда-то исчез, бросив не только свой дом и имущество, но даже свою жену. Я до сих пор не знаю, где он.

– Это ты убил своих родственников в лесу? – с замиранием сердца спросила Злата.

– Нет, – покачал головой Дэвид. – Точно не я и не мои родители. Но определенно кто-то из стаи. Волки жестоко мстят обидчикам своих собратьев.

– Каково это: быть оборотнем? – спросила Злата и, положив голову Дэвиду на колени, заглянула в его полные боли глаза.

– Это значит, что ты совершенно другой. Не такой, как все. Ты быстро двигаешься. Часто и много ешь. Не испытываешь потребность во сне и отдыхе. Читаешь мысли всех, кто проходит рядом. Поверь мне, это ужасно! И запахи! Первое время они буквально сводили меня с ума! Это так мучительно: слышать каждый, самый слабый запах. Все люди пахнут по-разному: горько, кисло, навязчиво сладко. Твой запах я услышал еще тогда – в автобусе. Он был такой непонятно-волнующий: нежный и в то же время терпкий, как запах луговых трав. На меня как будто повеяло теплым полевым ветром. Сейчас люди уже не пахнут так – естественный запах их тела перемешан с запахами духов, сигарет, стирального порошка, крема для тела и спиртного. Помнишь, ты сказала, что у тебя аллергия на духи?