Евгений Лукин - Пять соток Солнца

Нет, пусть уж лучше будет террорист…

— Да нет, ерунда, — внезапно сказал Петя.

— Что ерунда?

— Не может он быть террористом!

То ли мысли у нас совпали, то ли пару мгновений назад я начал думать вслух.

— Почему?

— Потому что иначе он бы нас прикончил ещё тогда… на том перекрёстке…

— За что?

Повернулись друг к другу. А действительно, за что? За пять соток Солнца? Но ведь мы оба ясно отдавали себе отчёт, что всё это не более чем разнузданные Петины фантазии… Оба? Я въелся в него глазами. Да. Вроде бы оба…

— Хотя… — посомневавшись, добавил Петя. — Может, и прикончил бы… не помешай ему те… на чёрной «Приоре»…

Меня передёрнуло.

— Такому, пожалуй, помешаешь, — пробормотал я, поёживаясь. — Ухлопал бы и их за компанию… Видал, чего он тут натворил?..

Мы снова взглянули на двери «Трактира». Удручающее зрелище.

— Так ведь не он же начал! Его брать приехали!

В «Кружечной» было шумно. Не сумев пробиться на улицу силой, посетители прибегли к убеждениям, проще говоря, подняли гвалт. У кого-то дома остался ребёнок, кто-то водил дружбу с генералом МВД, кому-то нужно было принять таблетки. Наконец умная мулатка догадалась переключить телевизор на московские «Известия» (от местных программ толку мало) и, как ни странно, угодила в точку. Срочное сообщение. Антитеррористическая операция. Перестрелка. Жертв нет.

Ох и проныры эти московские журналюги!

Бунт малость поутих, клиенты оставили дверь в покое, сгрудились у плоского экрана, свисающего простынкой с потолка. Но там уже вернулись к политическим и прочим новостям. Где-то что-то раскопали сенсационное. Седовласый археолог с благородным лицом афериста демонстрировал ничем не примечательный обломок крупной гальки. Потом прервались на рекламу.

Минут через пять было разрешено покинуть «Кружечную», и, кстати, разрешением этим воспользовались далеко не все. Мы, например, не воспользовались. Возможно, зря.

— Короче говоря, совпадение… — Петя расслабился и взял свой бокал. — Если это вообще был он… Спокойно допиваем и уходим.

— Как совпадение? — вскинулся я. — Петя, ты что?! А босс? Ему ж пистолетом грозили…

— А, ч-чёрт!.. — Толстое стеклянное донышко со стуком вернулось на стол. — А он тебе точно звонил?

— Хочешь, поклянусь?

— Не надо, — угрюмо сказал Петя. — Верю.

В тревожном молчании мы допили пиво и встали уже из-за стола, когда на лесенке, ведущей в наш полуподвальчик, появился некто в штатском — судя по образу действий, тоже из внутренних органов. Стремительно оглядел присутствующих, сверился с изображением на экранчике своего смартфона, остановил взгляд на нас с Петей, подошёл, поздоровался.

— Капитан Тахтамиров. Документики, будьте добры…

Начинается. Чуяло моё сердце…

Мы предъявили документики. Проверил. Покивал.

— Почему телефоны выключили?

Вопрос прозвучал вполне дружески, однако наверняка имел целью застать нас врасплох. Не знаю, как Петю, — меня застал… Опаньки! Значит, никакое не совпадение… То, что стряслось за окном, выходит, касалось нас впрямую… Каждый шаг отслеживается, сотики — под контролем… Но пока я судорожно всё это осознавал, мудрый мой организм (второй уже раз за вечер!) пришёл мне на выручку.

— А что, нельзя? — прикинулся он дурачком.

Капитан усмехнулся.

— Разве я сказал, что нельзя? Я спросил: почему?

— Н-ну… чтоб не мешали… Тут у нас приватный разговор… завязался…

— Когда? — подсёк капитан. — Сразу после звонка из приёмной?

Организм (умница!) поморгал, пожал в недоумении плечами и сознался простосердечно:

— Ну да… Босс позвонил… Я думал, на работу сейчас вызовет, а мы поддали уже… Ну и отключился.

— И оперативненько переместились из «Трактира» в «Кружечную»? За десять минут до начала стрельбы? Вам придётся проехать со мной… — Повернулся к Пете. — Вам тоже, Пётр Альфредович.

Кстати, о Петре Альфредовиче. В течение всей беседы капитана Тахтамирова с моим организмом (или у меня уже раздвоение личности начинается?) он не проронил ни слова. Сказывался богатейший опыт. Не в пример мне мой проказливый друг вступал в контакты со стражами правопорядка довольно часто. Так что навык имелся.

— Куда проехать? — хмуро уточнил я, вновь беря беседу на себя. — К вам?

— Да нет, пока только к вам. В приёмную. А там посмотрим…

В приёмной мы застали примерно то, что я и ожидал увидеть после краткого телефонного разговора с боссом: полный разгром. Причём какой-то… нецеленаправленный, стихийный. Видно было, что ничего конкретно не искали — так, крушили для устрашения.

— Жив хоть? — спросил я, кривясь от сочувствия.

— В больнице, — сказал капитан. Был он, замечу, сухощав, рыжеват и, кажется, умён. Во всяком случае, с гнилой интеллигенцией, вроде нас, обращался умело и сноровисто.

Впрочем, окажись он каким угодно, подозреваю, на последующие события это бы не повлияло никак.

— Огнестрел?

— Да нет. Всего-навсего нервный срыв и шишка на затылке. До пальбы не дошло. Политики — народ сговорчивый.

— В смысле?

— В смысле — мигом заложил ему вас обоих. В итоге отделался ударом по голове.

— Простите… не понимаю… Заложил — кому? И в чём?..

— А вот это я бы и сам хотел выяснить. С вашей помощью. Давайте-ка перейдём в кабинет, чтоб экспертам не мешать…

Действительно, в разорённом помещении копошились какие-то унылые личности, без тени энтузиазма потроша недопотрошённое и пачкая недопачканное.

Мы переместились в кабинет босса, целенький, чистенький, нетронутый. Надо полагать, недавняя драма целиком разыгрывалась в приёмной. Капитан Тахтамиров включил по-хозяйски верхний свет (за окнами уже совсем стемнело), расположился в главном кресле и предложил нам тоже присесть, давая тем самым понять, что разговор предстоит долгий. Достал смартфон, вывел на экран изображение, предъявил.

— Этот?

Пришлось привстать, наклониться. Из прямоугольной стекляшки на нас воззрился по-бычьи тот самый громила. Переглянулись.

— Да вроде… похож…

— А вы что скажете, Пётр Альфредович?

— Согласен… — неохотно откликнулся Петя. Видно было, что выдавливать из себя правду, даже при подобных обстоятельствах, ему непривычно, неловко, да и просто противно. Чувствуешь себя пошляком.

Вновь опустились на стулья.

— Раньше его когда-нибудь видели?

— Кажется… д-да…

— Когда? Где?

— На перекрёстке. Недели полторы назад.

— На каком перекрёстке?

Я объяснил.

— И что он там делал?

— Дорогу переходил.

— И всё?

— Всё.

— А вы где в это время были, Пётр Альфредович?

— Там же, — буркнул Петя.

— Показания подтверждаете?

— Может, он… — последовал уклончивый ответ. — А может, и не он… Чёрт его знает…