Ян Валетов - Проклятый. Евангелие от Иуды. Книга 1

Карл Шульце был совершенным оружием, и Морис не ожидал от него осечки, но если раз в жизни стреляет незаряженное ружье, то сколько раз в жизни может не выстрелить ружье снаряженное? Похоже, что легион Карла столкнулся с нерешаемой проблемой. Существовало два варианта подхода к ситуации. Первый — зачистить остатки группы Шульце и полностью обнулить операцию, привлекая для исполнения легион Кларенса — благо эта группа уже въехала в Израиль через Эйлат и Хайфу. Или второй — дать Карлу доработать археологов с помощью ребят Кларенса, а уж потом решить судьбу Шульце. Все-таки Карл — мужик талантливый и, что главное, если вцепится в кого-то, то уже не отпустит. Сам решать судьбу своего протеже Морис не хотел: не в его компетенции принимать такие решения. Пусть наниматели отдают приказ, его работа, чтобы приказ исполнили. Но, наверное, Морис понимал ситуацию не до конца. Почему-то случилось так, что против обыкновения наниматели напрямую влиять не захотели, отдав право выбора Морису, а, значит, с него и спросят, если дело завалится.

Открытое письмо висело на экране компьютера, Морис, внешне спокойный, просчитывал варианты — его мозг перебирал сотни путей развития событий. Просчитывал так, чтобы в любом случае иметь возможность маневра, не оказаться на предстоящей охоте в роли королевской дичи, привязанной за ногу к ветке!

Значит, так…

Пусть Карл дорабатывает то, что начал. Расхлебывать за ним кашу, ей-богу, дураков нет! В помощь ему дадим новоприбывших, а если понадобится… Если понадобится, то ребята Кларенса «исполнят» его в любой момент, там и меряться не надо, у кого длиннее и толще. Но пока время шлепнуть такого специалиста не пришло!

Морис отхлебнул сок из запотевшего стакана и в тысячный раз посмотрел, как волны Средиземного моря облизывают нежно-желтый песок Тель-Авивского променада. Время бегунов трусцой еще не началось, время купальщиков подходило к концу — пляжи почти обезлюдели. Высоко в небе гудел идущий на взлет лайнер, между ним и волнами парили ленивые чайки. Кафе и ресторанчики все еще были полупусты. Ужинали здесь поздно, когда спадала жара.

Морис еще раз прокрутил мысленно всю ситуацию, не торопясь допил сок, фреш из израильских апельсинов ему очень нравился, в отличие от страны, где они произрастали, и лишь потом набрал номер.

На том конце трубку не сняли.

Морис услышал писк — сработала переадресация, потом снова зазвучали гудки, после третьего сработал автоответчик.

— Вы позвонили Вальтеру Фромму, — сказал знакомый голос с нарочитым немецким акцентом (им чисто говорящий на английском Шульце, пользовался, когда был в образе Фромма). — Оставьте сообщение или отправьте СМС.

— Вот, merde [126] Merde (франц, арго) — дерьмо. , — выругался Морис, не меняя благожелательного выражения лица.

Кафе было арабским, официанты, естественно, только мужчины. На улыбку месье с готовностью и нежностью отозвался тучный гарсон лет сорока, что Мориса, убежденного гетеросексуала, не порадовало.

— Перезвони, — сказал Морис в микрофон и повесил трубку.

Интересно, где сейчас герр Фромм-Шульце? Куда ж в этой маленькой стране надо забраться, чтобы не работала мобильная связь?

Когда Карл не вернул звонок через четверть часа, Морис заказал себе кофе по-арабски и маленькую рюмку ликера, сладкого и тягучего, как растопленная карамель. Принес заказ тот самый «нежный» официант и, пока он расставлял все на маленьком круглом столике, месье Морис задумчиво смотрел вдаль, на суда, спешившие на разгрузку в порт Ашдода. И лишь когда гарсон удалился прочь, сдержанно, но призывно покачивая бедрами, вздохнул и набрал еще один номер телефона.

— Алло, слушаю вас!

Трубку взяла женщина.

Морис не понимал, зачем Кларенс работает с женщинами, сам он предпочитал иметь дело с мужчинами, но каждый легат самостоятельно решал кадровые вопросы. В легионе, который прибыл сегодня утром в Тель-Авив, женщин было две. Одна молодая, до тридцати, славянской наружности, высокая, как модель; вторая чуть старше — на вид лет 35, маленькая, плотно сбитая, то ли испанка, то ли латиноамериканка, — тут Морис мог ошибиться. Он бегло видел обеих в фойе «Карлтона».

Трубку взяла латиноамериканка — голос низкий, достаточно сильный акцент.

— Привет, красавица, — сказал Морис без тени шутки в голосе. — Передай трубку Кларенсу.

— Слушаю… — голос у канадца был довольный.

Еще бы! Скорее всего, выспался, покупался, натрахался — иначе, зачем он возит с собой двух девок? — теперь можно и поработать!

— Это Морис.

— Шолом, — пошутил Кларенс.

— И тебе шолом, — откликнулся Морис. — Начинаем. Через полчаса в лобби. Два минивэна «Джи-Эм», черного цвета, эмблемы част-ного охранного агентства «Топ Дефенс» — желтое с синим. Не перепутаешь. Все, что нужно, будет внутри. Есть и бумаги, но если сильно нашумишь, бумаги не помогут.

— Да я понимаю, что это не лицензия на отстрел…

— Вот и хорошо, что понимаешь. Водители пригонят машины и уедут. Дальше сами.

— Дела… — протянул Кларенс. — А куда дальше? Или мне по радио объявить, кого разыскиваю?

Морис сделал паузу.

Трудно отвечать на вопрос, когда сам не знаешь ответа. Все концы были у Шульце, а он вне зоны связи. И тут, по идее, надо было бы ждать, а не суетиться, только времени на ожидание не было вовсе. До момента, как местные спецслужбы перестанут сидеть с закрытыми глазами, оставалось семь часов. Дальше действия на свой страх и риск. Если, конечно, не будет отсрочки, согласованной на высшем уровне. Один легион уже лег в этой сраной пустыне, а сейчас он, Морис, благополучно собирался загнать туда второй.

— Садитесь в машины и едете на Иерусалим. По дороге получите информацию. Возможно, я дам вам проводников.

— Я понимаю, что вопросы задавать глупо, но, все-таки, зачем такая спешка? Ведь ничего не подготовлено!

— Так сложились обстоятельства.

— Очень подробный ответ.

— Каждый знает ровно столько, сколько нужно.

— Это мои люди, Морис. Я не хочу подвергать их риску.

— Риск — это как раз то, за что вам платят деньги, — возразил Морис мягко. — И приказы от лица тех, кто эти деньги платит, отдаю я.

Теперь помолчал Кларенс.

— Хорошо, — ответил он чуть погодя. — Я тебя услышал. Через полчаса мои будут в лобби. Но если к тому времени, когда мы приедем в Иерусалим, у тебя не будет информации по ключевым вопросам, я ничего не смогу сделать. Обрати внимание — я не отказываюсь исполнять работу. Я не могу спланировать и провести акцию без базовых условий игры. Я не могу искать неизвестно кого и неизвестно где, о чем тебя и предупреждаю. Все. Роджер.

Трубка умолкла.

Нет, он был мужик что надо — бывший рейнджер с обширным боевым опытом, спокойный, как танк, и упорный, как верблюд, совсем даже не трус, хотя и не сорвиголова. Он пятнадцать лет руководил одним из европейских подразделений Легиона. Руководил успешно, с минимальными потерями, именно потому, что тщательно планировал операции и никогда ничего не делал, не имея представления о путях отступления. Один погибший подчиненный за все годы работы — это говорило о многом.