Александр Владимиров - Последние времена

— Этого вполне достаточно. По поводу одной информации…

— Послушай, приятель, — возмутилась Оксана. — До каких пор у нас будет продолжаться игра в одни ворота? Мы с тобой делимся, ты же нам показываешь большой кукиш.

— Информацию даю вам я. Знаете Институт совершенствования русского самосознания?

— Еще бы! Одно название чего стоит.

— Я слышал о серьезных махинациях там со стороны дирекции.

— Это не новость. Мы уже начали следить за ними. Деньги всегда заманчиво пахнут.

— Там работала Ковалевская, — наполнил я.

— Связи здесь нет, Юра. А сейчас извини, пора.

Второй человек не верит, что смерть Лены может каким-то образом была связана с ее работой в институте. Почему?

Допустим, Лена в разговорах с сотрудниками лишь озвучила то, о чем уже знали многие. Но не было ли у нее каких-нибудь документов, которые могли бы послужить компроматом на руководство института? Если это так, то где она их взяла? И где они спрятаны сейчас? Нашли их в дальнейшем или нет? Если нашел, то кто?

Я снова позвонил матери Лены и напросился на чай. Она, не задавая лишних вопросов, тут же согласилась.

Само чаепитие было недолгим, скорее формальным. Я поинтересовался у Натальи:

— У тебя сохранились какие-то Ленины вещи?

— Поскольку она жила не со мной…

— Я это знаю, блин! Может, она кое-что сюда приносила?

— Специально — нет. Но что-то действительно сохранилось. Пойдем, покажу. А что станешь искать?

— Так, разные мелочи…

А как я должен был ей ответить? «Не представляю, Наташенька, что буду искать? Но покопаюсь основательно»?

Я осмотрел на вещи бывшей жены. Старые платья, вышедшие из моды джинсы, кофточки. Я прекрасно понимал, почему с этим хламом Наталья не желает расставаться. Для нее это не хлам!

Но почему Лена в свое время от него не избавилась?

Вновь и вновь пересмотрел, перетряс каждую вещь, хотя уже понимал, вряд ли что найду тут важное.

— Какая-то зацепка есть? — с крохотной надеждой в голосе спросила Наталья.

— Пока одна. И очень-очень маленькая, — честно признался я и, где-то даже вопреки логике, продолжал рыться в старых тряпках.

— Так все-таки, что ты ищешь? — наконец не выдержала Наталья. — Может подскажу?

Я ответил вопросом на вопрос:

— Полиция сюда не приходила?

— Приходила.

— Тоже, блин, рылась в ее вещах?

— Да.

— Ясно.

Неожиданно мой взгляд упал на небольшой ноутбук на столе примерно десятилетней давности. Я с любопытством воскликнул:

— Лена на нем не работала?

— Нет… — складка пересекла лоб Натальи. — Зачем ей это? Так красуется ради приличия. А она — продвинутый пользователь…. Нет, нет!

— Утверждаешь, а у самой сомнения.

— Раз или два я ее видела за этим ноутбуком. Я еще удивилась и полюбопытствовала: «Вспомнила юность?»

— А она?

— Рассмеялась и ответила: «Вспомнила».

«Вдруг она не просто «баловалась», а запаролила некую информацию. Очень удобно: все бросятся искать нечто необычное — крохотную флешку, телефон, часы с микрочипом. Или даже вживленный в тело чип. А тут — допотопная вещь на видном месте. Если Ленка так поступила, она не глупа».

Я включил «старичка», когда экран засветился, спросил:

— Полиция его не смотрела?

— Они его забрали. Но через два дня вернули. Мне он не нужен, но память о Леночке…

Значит, все содержимое просмотрено. Сейчас органы научились вскрывать любые пароли. Я опять остаюсь ни с чем.

Они что-то нашли? Если да, то почему мне не сообщили? Посчитали, что «серьезные вещи» не для Юры? Я всегда догадывался, что дурно пахнущий Дима Александров не так прост.

Я разочарованно отвернулся от ноутбука, Наталья с удивлением поинтересовалась:

— Не захотел проверить?..

— Все проверено до меня. И наверняка уже уничтожено.

Я хлопнул по столу ладонью:

— Где ты, заветный маячок?! Чем раньше засветишь мне, тем скорее доберусь до сути.

— Послушай, Юра, — после некоторого колебания произнесла Наталья. — У меня тут есть кое-что… То есть делу оно вряд ли поможет, но… чем черт не шутит.

— Что это?

— Дневник Лены.

— Лена вела дневник?! Вот это новость. Никогда она раньше подобной чепухой не занималась.

— Она стала его вести только в последнее время…

— Так что же ты, блин, молчала?!..

— Ну, добавь: «Старая дура!» Я молчала, потому что сама Лена просила никогда и никому не показывать свои записи. Это очень личное.

— А как ее дневник оказался у тебя?

— Она сама отдала.

— Когда?

— В последний раз, когда приходила ко мне, — слова дались Наташе с трудом. Она сгорбилась, лицо потускнело, глаза наполнились слезами. Было видно, как тяжело ей вспоминать. Я выждал некоторую паузу и вновь задал уточняющий вопрос:

— Незадолго до смерти?

— За четыре дня.

Это уже становилось интересным. Перед самой своей гибелью Лена отдает матери записи, просит сохранить их в тайне.

— Полиция не знает про дневник?

— Нет! Раз Леночка просила… — повторила Наталья.

— Вдруг это имеет отношение к убийству?

— Не думаю. Дочка говорила: там что-то личное. Я так поняла:

взгляды на жизнь, любовные переживания…

— Ты его не читала?

— Я не имею к нему кода доступа.

— Значит, она все закодировала! А с какой стати она вдруг оставила записи у тебя?

— Так Лене захотелось.

— Не ответ.

— Она мне сказала: «Мама, сохрани их на всякий случай. Может, я к ним еще вернусь. А пока не хочу их даже видеть. Если оставлю у себя, то обязательно уничтожу». Такой уж у нее был характер. Да ты и сам знаешь.

— Принеси мне ее дневник.

— А как же данное мной обещание?..

— Или ты мне доверяешь, или общайся с полицией. Кстати, за сокрытие важной улики там тебя по головке не погладят.

Наталья вышла из комнаты и вскоре вернулась с миниатюрной флешкой:

— Вот. Но как ты прочтешь?

— Уж постараюсь, — сердито пробурчал я, все еще возмущенный поведением бывшей тещи. Как она могла затормозить мое дело?!

Имея на руках такое (возможно бесценное) сокровище, я не мог не спешить домой. Машина летела со скоростью пули, я с трудом заставлял себя тормозить при красном свете светофора. И снова мчал, мчал. Сколько раз уже превысил скорость, теперь две-три квитанции получу точно!

Чтобы сбросить стресс, включил радио и почти бессознательно воспринимал интервью какого-то профессора, постоянно называвшего себя сторонником полной свободы и борцом против тирании. Он говорил о проблемах демографии, о том, что численность населения на земле перешла критический рубеж. Кормить людей нечем, вода во многих регионах становится дороже золота, и единственный пока способ избежать крупных военных конфликтов — перераспределить людей на малозаселенные пока территории. «Возьмите нашу Сибирь, — патетически вскрикивал профессор, — разве можно, чтобы такие земли зря пропадали? Да, туда сейчас активно двинулись наши китайские друзья… Кстати, хочу пресечь разные инсинуации по поводу возможного захвата и отторжения наших регионов. Никто ничего не захватит, пока в России демократическая власть! Китайцы очень трудолюбивый народ, гораздо трудолюбивей русских лодырей. Теперь следует активно привлекать к освоению наших бескрайних просторов американцев, европейцев и прочих. Пусть поучат нас работать!»