Александр Владимиров - Последние времена

Несколько озадаченный такими «прогрессивными» формами продвижения малышей к общечеловеческим ценностям, Юрий решил «заглянуть на огонек». К нему тут же подскочила крепко сбитая девица с внушительной грудью и затараторила:

— У вас мальчик или девочка?

— У меня? — Георгиев растерялся от такого напора, но сообразил: что-то отвечать нужно, иначе его здесь просто не поймут. — Допустим, мальчик. Маленький и очень бойкий.

— А кем он себя ощущает? — не унималась девица. — Мальчиком? Девочкой? Трансгендером? Или биогендером?

— Я спрошу у него, — Юрий повернулся, чтобы уйти, однако девица буквально вцепилась в его рукав. — Не волнуйтесь. Мы здесь как раз для того, чтобы помочь ему определиться со своей сексуальной сущностью.

— Думаю, он и сам определится.

— Нет, нет, мы, взрослые, обязаны ему подсказать. С кем он любит проводить время?

— Со мной.

— О, у него тяга к красивым сильным мужчинам! В будущем это может быть классический гей.

Ненавидящий извращенцев Юрий поскорее отвернулся, дабы девица не заметила гримасы отвращения на его лице. И как можно добродушнее заметил:

— Любой мальчик тянется к отцу.

— Не скажите. Мальчики ненавидят отцов, поскольку испытывают бессознательное половое влечение к своим матерям. Но не будем о грустном, лучше — о любви!

Так что предпочитает ваш сын?

И тут же из близстоящего автомата рекой хлынули секс-игрушки, словно специально собранные изо всех магазинов «Интим». Девица комментировала:

— Надувные куклы, браслеты и хлысты, доставляющие невыносимую сладострастную боль. Пусть ваше дитя привыкает к наказаниям и сам повелевает своими рабами и рабынями.

«Хорошо, что у меня нет детей» — впервые в жизни облегченно вздохнул Георгиев.

— А вот новейшая смазка… Понимаете, для чего это?.. К сожалению, любовь приносит и страдания.

— Извините, мне пора, — решительно заявил Юрий.

— А как же любовь? — не унималась девица. — Подумайте о своем сыне.

И сразу же из-за прилавка появилось еще одно существо непонятного возраста в рыжем парике и клоунской маске. Существо запело:

«Любовь… любовь…»

Затем переключилось на рэп, превратившись в отвязного зажигательного мачо:

«Любовь — это секс, это кайф, это ор,

Любой вид любви уж никак не позор.

Любите подружек, парней и детей,

А если приспичит и диких зверей.

Любовь рекламирует лучший секс-шоп,

Для ваших детишек, их маленьких поп.

Мы лучшее средство предложим, друзья,

Чтоб каждый из них утвердил свое „я“»

Этого уже Юрий вынести не мог! Либеральная власть перешла все границы либерализма. Захотелось разнести этот Содом, только… он никуда не исчезнет, в каждом магазине вас будут ждать подобные персонажи: пышногрудая девица и рвущийся из сухожилий в порыве экстаза рыжий рэппер.

Девица сделала последнюю попытку задержать гостя, но от его сумрачного взгляда ретировалась. Юрий наконец-то на свободе.

На свободе?

Он еще немного побродил по округе и двинулся в сторону дома номер шесть, где была назначена встреча с Капраловым.

Кафе было небольшим и полутемным; несколько столиков, барная стойка, лениво двигающаяся официантка. Из посетителей кроме Юрия — никого. Присев за столик, Георгиев обратил внимание на огромное электронное изображение старца, который вам и подмигивал, и кивал, и строил рожи. «Наверное, хозяин заведения Шумахер?»

Официантка со скучающим видом принесла меню. Юрий, почувствовав голод, спросил:

— Яичница есть?

— Нет.

— Вот тебе и раз! А я так, блин, обожаю яичницу.

Во взгляде официантки читалось: «Обожай, что хочешь. А здесь будешь жрать то, что тебе предложат». Тогда он открыл меню, заказал салат по-французски, биточки по-испански и на десерт — мороженое по-японски. «Интересно, а русское тут что-нибудь имеется?» Электронный герр Шумахер сразу перепугался: «И мечтать об этом не смей! Раньше санкции в России были для наших товаров, теперь — для ваших».

Поскольку Вадим запаздывал, Георгиев успел перекусить. Правда, он так и не понял, чем испанские биточки отличаются от российских; как и японское мороженое от нашего?.. Но все равно будем считать, что он приобщился к европейской и восточной кухням одновременно.

А Капралова по-прежнему не было. Юрий думал еще раз позвонить, но тут заметил его входящим в кафе.

Походка у Вадима была пружинистой, держался он уверенно, но не нагловато, а как человек, ощущающий собственную значимость. Темные волосы аккуратно прилизаны — волосок к волоску, глаза карие, умные и живые, лицо…. Неплохо разбирающийся в антропологии Юрий, как и Алиса, задумался: кто он? Славянин? Не до конца. Восточные черты немного проглядывают? Похоже есть в нем восточная кровь. Но, когда Вадим повернулся в профиль, его можно было принять за жителя Южной Европы или даже Ближнего Востока.

Капралов сразу понял, куда ему направляться и подсел к Юрию. Никакого дружеского пожатия рук, естественно, не было. Георгиев протянул визитку, Вадим на нее не посмотрел, лишь кивком подозвал официантку, заказал чай по-румынски и предложил сразу перейти к делу.

— Столько работы. Каждая минута моего времени на вес золота.

— Понимаю, — ответил Георгиев.

Капралов взглянул на собеседника с некоторой усмешкой, по крайней мере, Юрию именно так и показалось. Неприятие Вадима, которое он испытывал еще до встречи с ним, только усиливалось. За внешним лоском, изысканными манерами скрывался самый настоящий пижон. «Это он, блин, женщинам может лапшу на уши вешать, но никак не мне».

— Я уже говорил, что занимаюсь делом Ковалевской…

— Говорили, — снова этот ироничный взгляд со стороны Капралова.

— Расскажите о ваших взаимоотношениях.

— А что вас интересует?

— Многое. Где и при каких обстоятельствах вы познакомились?

— Как знакомятся люди. Еду по Москве, вдруг вижу, стоит на перекрестке красивая девушка. Предложил подвести, она согласилась.

— Все до банальности просто.

— С банальности порой начинаются самые серьезные и прочные отношения. Так устроен мир.

— Когда вы с ней впервые встретились?

— Четыре месяца назад.

— Незадолго до ее гибели.

— За три месяца до гибели, — вальяжно уточнил Вадим.

Георгиев понял, почему Александров не слишком верит в причастность Капралова к убийству Лены. Он слишком самоуверен и раскован в общении со следствием. Как правило, так ведут себя те, кто невиновен. Но… не является ли это хитрой игрой с его стороны?

— Вы часто с ней виделись?

— Сначала раз или два в неделю. Потом — не менее трех или четырех раз.

— Остальную половину недели оставляли для других дел? — усмехнулся Юрий.

— Я слишком занят в фирме. Так что «остальную половину» вкалывал как папа Карло, а потом приходил домой и валился в постель.