Гораций Голд - Проблема с убийством

Он прошелся по огромному справочнику Бронкса, исключив все намеченные кандидатуры, которые не жили в опасной зоне. Когда он закончил, уже было двадцать минут первого, и ни одного подходящего имени. Он вычеркнул их всех; ни один не жил в районе, где царил ужас.

А у него оставалось всего четыре часа и двадцать минут до того, как в этом районе будет введено военное положение — когда станет уже слишком поздно!

ОБА НАЧАЛЬНИКА выслушали его сочувственно, но не собирались ничего предпринимать. Гилрой даже не вникал в их рассказ, о том, как удалось успокоить совет директоров. Он был слишком поглощен своими мыслями.

Как можно найти одного человека в почти восьмимиллионном городе? Вы не знаете его имени, как он выглядит, откуда он приехал, чем занимался раньше, кто его знал. Вам известно только, что он живет на территории площадью в квадратную милю, где обитает, возможно, сто тысяч человек.

Гилрою не пришлось игнорировать настойчивые расспросы заведующего новостного отдела. Редактор успокоил того, заверив, что Гилрой все объяснит, когда его неподражаемая интуиция не оставит места для нелепых предположений.

— Если бы у нас была целая сеть шпионов, как у них в Европе, — пробормотал Гилрой, — мы бы давно его поймали. Но тогда бы его казнили за то, чего он не делал. Но три с половиной часа, чтобы спасти бедолагу! Как же мне его найти?

Если бы он мог опросить каждого человека в этом районе, он бы легко нашел нужного. Но это было физически невозможно. И вдруг глаза у Гилроя заблестели, и он с улыбкой повернулся к редактору.

— Шеф, мне нужно вернутся в опасную зону. Вы меня прикроете? Я никогда не подводил вас до сих пор. Где бы нам взять деньжат, чтобы нанять Пека, распространителя рекламы?

Редактор заерзал на стуле. Он заковырял ногти, нервно постукивая ногой.

— Нужна спецзаявка, — глухо сказал он.

— О нет! — категорически заявил заведующий. — Лично я не подпишу!

— Ладно. Под мою ответственность.

Гилрой и заведующий поняли, чего это стоило редактору, решившему поддержать Гилроя. Бизнес-персонал косо смотрел на все расходы, даже рутинные; и это требование, основанное на необъяснимом предчувствии, было бы не просто объяснить.

— Хорошо, — сказал Гилрой почтительным тоном. — Я позвоню Пеку и узнаю их расценки. — Благоговейно, в манере, подобающей благородной жертве редактора, — возможно, стоящей его должности, — Гилрой совершил ритуал набора номера.

— Пек?.. Это Морнинг Пост. Можете ли вы провести опрос на территории между Гранд-Конкорс и Университет-авеню, от 170-й улицы до Тремонт-авеню, за полтора часа?.. Хорошо. Сколько это будет стоить?.. Довольно недорого. Я сейчас прибуду с чеком и анкетой.

Он подождал, пока заведующий напишет заявку, сочувственно глядя на побелевшие, дрожащие пальцы, выводившие цифры. На каждой Гилрой понимал, что эти пальцы пытаются восстать против уже состоявшейся договоренности.

ГИЛРОЙ нетерпеливо ерзал в машине распорядителя. Он не мог просто сидеть и смотреть, как люди входят и выходят из зданий. По всей опасной зоне сотрудники Пека звонили в двери и находили контакт с перепуганными жителями, настолько умело, что те открывали перед ними двери.

— Я не могу здесь сидеть, — запротестовал Гилрой. Он открыл дверь. — Я сам пройду несколько улиц.

Распорядитель вежливо остановил его.

— Пожалуйста, мистер Гилрой. Вся территория нанесена на карту. У каждого опросчика свои адреса, вы только помешаете им.

Гилрой подчинился, протестующе ворча. Он знал, что люди работают с максимальной эффективностью, но все же не мог отделаться от ощущения, что его собственные усилия ускорят их, возможно, вдохновят.

У каждого опросчика был блокнот в твердой обложке, куда тот записывал полученные ответы, которые допускали три варианта: большая часть страниц отводилась под ответы вроде «знать не знаю», и только по одной десятой для «нет» и «да».

Легкое воображение Гилроя могло представить себе удивление, которое могли вызвать у людей вопросы: «я не понимаю, о чем вы говорите, мистер», «сожалею, мне нечего сказать», «чего-чего?»

Какое-то время он отвлекал себя различными воображаемыми беседами, а потом снова начал проклинать медлительность этих людей. Несмотря на его пессимизм, работа была закончена в указанные полтора часа, и команда собралась у машины распорядителя, припаркованной в центре района.

Гилрой нетерпеливо собрал заполненные тетради.

— Можете отправить их домой, — сказал он распорядителю. — Но вы получите десять баксов, если отвезете меня по нужным адресам.

Он был поражен, увидев так много утвердительных ответов. С помощью распорядителя он составил из адресов маршрут. Когда они подъехали к первому, Гилрой увидел доказательства ужаса, в котором обитала часть Бронкса. Обычно дети шумно играли на улице, женщины сидели на складных стульях на тротуарах, мимо них сновали прохожие. Но теперь все было тихо, пустынно; испуганные лица выглядывали из-за задернутых штор.

В первый раз он позвонил решительно. Молодой человек осторожно открыл дверь, которая держалась на недавно установленной цепочке.

— Только что здесь был опросчик, — сказал Гилрой через узкую щель. — Вы утвердительно ответили на его вопрос.

Юноша вдруг просиял.

— Вот именно. Я интересовался этой проблемой с тех пор, как стал читать научную фантастику. Я думаю…

Прошло несколько минут, прежде чем Гилрой сумел улизнуть и отправиться к следующему адресу. Пришлось бежать и оттуда, но после нескольких задержек он потерял самообладание.

— Эти неугомонные поклонники научной фантастики! — зарычал он на испуганного распорядителя. — Это место просто кишит ими. Сначала они треплют мне о предмете своей страсти, затем требуют объяснить, почему мы здесь околачиваемся и расспрашиваем. Тут около ста пятидесяти адресов, и все это менее чем за час — и, вероятно, большая часть из них читатели фантастики!

На семнадцатом адресе он решил прекратить.

— Это ни к чему не приведет. Остальные адреса выложите по спирали, начиная с центра этого места.

Распорядитель переделал маршрут. Они помчались к центру опасного района, и Гилрой снова начал звонить в двери, с постоянно растущей досадой, поскольку один за другим ему попадались поклонники научной фантастики. Они все до смерти боялись и не сразу открывали свои двери, но потом с такой же неохотой отпускали его.

Они въехали в квартал частных домов, где его энтузиазм тут же вернулся. Изобретатели и экспериментаторы чаще живут в своих собственных домах, чем в многоквартирных. Домовладельцы не очень благосклонно относятся к идее со взрывами, которые, по их мнению, неизменно связаны с лабораторным оборудованием. С другой стороны, в многоквартирных домах жилища зачастую скромные, а ученым нужен простор.